Да будетъ извѣстно, что человѣкъ сугубъ, т. е. состоитъ изъ души и тѣла; а потому имѣетъ сугубыя чувства и сугубыя добродѣтели оныхъ.

Пять чувствъ душевныхъ, и пять тѣлесныхъ. Душевныя чувства, которыя отъ мудрыхъ называются и силами, суть слѣдующія: умъ, мысль, разумѣніе [2], воображенiе [3] и чувство. Тѣлесныя чувства сіи суть: зрѣніе, слухъ, вкусъ, обоняніе, осязаніе. Посему сугубы и добродѣтели ихъ, сугубы и страсти.

Итакъ всякому человѣку необходимо знать ясно: какія добродѣтели душевныя и какія тѣлесныя, и опять — какія страсти душевныя и какія тѣлесныя.

Душевными добродѣтелями прежде всего мы называемъ главнѣйшія четыре, т. е. мудрость, мужество, цѣломудріе и правду. Отъ сихъ раждаются прочія душевныя добродѣтели: вѣра, надежда, дюбовь, молитва, смиреніе, кротость, долготерпѣніе, незлобіе, благость, безгнѣвіе, божественный разумъ, нераздражительность [4], простота, невозмущаемость, нелицемѣрность, некичливость, негордѣливость, независтливость, правдивость [5], несребролюбивость, сострадательность, мидосердіе, благотвореніе словомъ и дѣломъ [6], неустрашимость, безпечаліе, умиленіе, остыдѣніе, благоговѣніе, желанiе будущихъ благъ, вожделѣніе царствія Божія и желаніе сыноположенія.

Тѣлесныя добродѣтели, паче же орудія добродѣтелей, совершаемыя въ разумѣ и по Богу, безъ всякаго лицемѣрія и человѣкоугодія, руководствующія человѣка къ преуспѣянію въ смиреніи и безстрастіи, суть слѣдующія; воздержаніе, пощеніе, алканіе, жажда, бдѣніе, всенощное стояніе, частое колѣнопреклоненіе, неумовеніе, довольство одною одеждою [7], сухояденіе, позднее и умѣренное употребленіе пищи, питіе — вода, спаніе на землѣ, нищета, нестяжательность, одѣяніе простое и недобротное [8], несамолюбивость, уединеніе, безмолвіе, пребываніе въ келліи, скудость, довольство самымъ необходимымъ, молчаніе, упражненіе въ рукодѣліи, перенесеніе всякаго злостраданія, и всякіе тѣлесные подвиги. Все это весьма необходимо и полезно, когда тѣло здорово и боримо плотскими страстями, а немощному и при помощи Божіей побѣдившему оныя не столько нужно, сколько святое смиреніе и благодареніе, которое все восполняетъ.

Теперь мы должны сказать о душевныхъ и тѣлесныхъ порокахъ, т. е. страстяхъ. Душевныя страсти сіи суть: забвеніе, лѣность и невѣдѣніе. Отъ сихъ трехъ страстей око души, т. е. умъ помраченный, бываетъ обладаемъ всѣми страстями, которыя суть: нечестіе, неправовѣріе, т. е. всякая ересь, хула, ярость, гнѣвъ, огорченіе, вспыльчивость, ненависть къ ближнимъ, памятозлобіе, злословіе, осужденіе, безразсудная печаль, страхъ, боязнь, спорливость, ревнованіе, зависть, тщеславіе, гордость, лицемѣріе, ложь, невѣріе, корыстолюбіе, любовъ къ вещамъ, пристрастіе, привязанность къ земному, уныніе, мадодушіе, неблагодареніе, роптаніе, надменность, самомнѣніе, высокомѣріе, кичливость, желаніе начальствовать, человѣкоугодіе, лесть, наглость, нечувствіе, ласкательство, пронырство, насмѣшливость, двоедушіе, мысленное согласіе на тѣ грѣхи къ которымъ преклоняется страстная частъ души, и частое размышленіе о нихъ, скитаніе помысловъ, родительница зла — самолюбіе, и корень всѣхъ золъ — сребролюбіе, злонравіе и лукавство.

Тѣлесные страсти и пороки суть слѣдующіе: объяденіе, лакомство [9], наслажденіе, пьянство, тайнояденія, различное сластолюбіе, блудъ, прелюбодѣйство, мужеложство, нечистота, кровосмѣшеніе, дѣторастлѣніе, скотоложтво, грѣховныя похотѣнія и всѣ противоестественыя и постыдныя страсти: воровство, святотатство, разбой, убійство и всякій покой и отрада тѣлесная, особенно если тѣло здраво; чародѣйство, волшебство, птицегаданія, обаянія, любоукрашеніе, суетная утварь, изнѣженность, употребленіе прикрасъ, натираніе лицъ, достойная осужденія праздность, разсѣянность, провожденіе времени въ пустыхъ играхъ [10], пристрасное употребленіе во зло всего пріятнаго въ мірѣ, жизнь плотолюбивая, которая, одебѣлевая умъ, содѣлываетъ его земнымъ и скотскимъ, и никогда не допускаетъ возвысится къ Богу и къ дѣланію добродѣтели.

Корни всѣхъ сихъ страстей, и, такъ сказать, первыя причины оныхъ суть: сластолюбіе, славолюбіе и сребролюбіе, отъ которыхъ происходитъ всякое зло. Но человѣкъ не согрѣшаетъ никакимъ грѣхомъ, если прежде, какъ говоритъ мудрѣйшій изъ подвижниковъ Маркъ, не побѣдятъ его и не возобладаютъ имъ сіи крѣпкіе исполины: забвеніе, лѣность и невѣдѣніе. Произрастаютъ же они отъ того, что человѣкъ предается тѣлеснымъ наслажденіямъ и покою, любитъ славу человѣческую и развлекается житейскими заботами. А первая вина всѣхъ сихъ страстей, и какъ бы злѣйшая матерь, какъ сказано выше, есть самолюбіе, т. е. безразсудная любовь къ тѣлу и грѣховное пристрастіе. Разсѣянность и разслабленіе ума съ кощунствомъ и сквернословіемъ бываютъ виною многихъ золъ и паденій, какъ и дерзость и смѣхъ.

Кромѣ всего этого, должно знать, какъ различно и многообразно сластолюбіе страстей, и сколь многія страстныя пожеланія [11] прельщаютъ душу, когда она не бодрствуетъ предъ Богомъ, и не укрѣпляется Божественнымъ страхомъ и любовію ко Христу, и не прилежитъ къ дѣланію добродѣтелей. Ибо безчисленныя приносятся страстныя желанія, привлекающія къ себѣ душевныя очи: любленіе красоты тѣлесной, богатство, наслажденія славы, склонность къ лѣности и гнѣву, властолюбіе, сребролюбіе и любостяжаніе. Все это при обольщеніи кажется имѣющимъ видъ свѣтлый и вожделѣнный, способный привлечь тѣхъ, которые удивляются сему и не очень заботятся о добродѣтели, и не претерпѣваютъ трудности ея. Всякая привязанность къ земному и пристрастіе къ чему-либо вещественному въ тѣхъ, которые къ сему пристрастны, производятъ удовольствіе и радость безполезную и даже вредную; а при лишеніи желаемаго предмета побѣжденный страстію подвергается раздражительности и гнѣву, печали и памятозлобію, въ чемъ и оказывается страстное дѣйствіе желательной части души. Если же съ пристрастіемъ укрѣпится хотя и малый навыкъ, — увы, онъ нечувствительно и неисцѣльно побуждаетъ того, кто уловленъ сокровенною этою страстію, держаться до конца жизни безразсуднаго пристрастія. Ибо многообразна сласть пожеланій, какъ выше сказано, и исполняется не только въ блудѣ и въ другомъ какомъ-либо тѣлесномъ наслажденіи, но и въ прочихъ страстяхъ; потому что цѣломудріе заключается не въ томъ только, чтобы удаляться блуда и плотской страсти, но быть свободнымъ и отъ прочихъ страстей. Посему и тотъ, кто порабощенъ любостяжаніемъ, сребролюбіемъ и скупостію, блудникъ. Ибо какъ тотъ домогается тѣлеснаго наслажденія, такъ и сей богатства, вѣрнѣе же: сей послѣдній признается болѣе блудникомъ, такъ какъ естество не влечетъ его къ сребролюбію съ такимъ понужденіемъ (какъ въ плотской страсти). Поистиннѣ, тотъ всадникъ считается въ особенности неискуснымъ, который не только не можетъ укротить неукротимаго и необузданнаго коня, но и тихаго и смирнаго не можетъ удержать. Отсюда видно, что желаніе многаго имѣнія не естественно, а отвнѣ привходяще, такъ какъ понужденіе къ оному не отъ естества, но отъ злого произволенія. Посему непростителъно согрѣшаетъ тотъ, кто добровольно побѣждается симъ. Итакъ, намъ должно знать ясно, что сластолюбіе заключается не только въ наслажденіи и грѣхѣ плотскомъ, но и во всякомъ образѣ и вещи, которые душа любитъ по произволенію и пристрастію.

Чтобы еще яснѣе познать страсти по тричастности души, мы разсудили вкратцѣ приложить и слѣдующее.

Душа раздѣляется на три части: словесную (разумную), раздражительную [12] и желательную.

Согрѣшенія словесной части суть слѣдующія: невѣріе, ересь, безуміе, хула, неблагодарность и согласіе на тѣ грѣхи, къ которымъ склонна страстная часть души. Исцѣленіемъ же отъ сихъ золъ и уврачеваніемъ служатъ: несомнѣнная вѣра въ Бога, твердость и непоколебимость въ истинности догматовъ православія, частое поученіе въ Божоственномъ Писаніи [13], чистая и непрестанная молитва и благодареніе Богу.

Согрѣшенія раздражительной части души сіи суть: немилосердіе, ненависть, несострадательность, памятозлобіе, зависть, убійство и постоянное о семъ размышленіе. Исцѣленіе же и врачевство сихъ страстей: человѣколюбіе, любовъ, кротость, братолюбіе, милосердіе, незлобіе и благость.

Согрѣшенія желательной части души суть слѣдующія: объяденіе, лакомство [14], пьянство, блудъ, прелюбодѣяніе, нечистота, студодѣяніе [15], любостяжаніе, желанiе суетной славы, злата и богатства и прочихъ плотскихъ наслажденій. Исцѣленіе же и врачевство сихъ страстей слѣдующія: постъ, воздержаніе, злостраданіе, нестажательность, раздаяніе имущества бѣднымъ, желаніе оныхъ будущихъ безсмертныхъ благъ, вожделѣніе царствія Божія и желаніе сыноположенія.

Теперь слѣдуетъ указать вамъ и различіе страстныхъ помысловъ, чрезъ которые всякій грѣхъ совершается. Главныхъ грѣховныхъ помысловъ восемь: помыслъ чревообъяденія, блуда, сребролюбія, гнѣва, печали, унынія, тщеславія и гордости.

Не въ нашей власти состоитъ, чтобы сіи восемь помысловъ тревожили или не тревожили насъ; но пребыватъ имъ въ насъ, или не пребывать, воздвигать страсти, или не воздвигать, это зависитъ отъ насъ.

Иное есть прилогъ, иное сочетаніе, иное борьба, иное страсть, иное сосложеніе (или соизволеніе), близко подходящее къ совершенію грѣха, иное совершеніе грѣха и иное плѣненіе.

Прилогомъ навывается просто наносимое отъ врага внушеніе: сдѣлай то или другое, какъ онъ сказалъ Христу Господу и Богу нашему: рцы, яко да каменiе сiе хлѣбы будутъ (Матѳ. 4, 3). Это, какъ сказано, не отъ насъ зависитъ.

Сочетаніе есть принятіе помысла, внушаемаго врагомъ, помышленіе и какъ бы бесѣда съ онымъ, соединенная съ услажденіемъ, которая зависитъ отъ нашего произволенія.

Страсть естъ навыкъ, рождающійся отъ сочетанія съ страстнымъ помысломъ, влагаемымъ отъ врага, и какъ бы нѣкоторое безпрестанное размышленіе и представленіе онаго.

Борьба есть сопротивленіе ума, которая приводитъ или къ уничтоженію страсти въ помыслѣ, т.-е. страстнаго помысла, или къ согласію съ нимъ, какъ говоритъ о семъ Апостолъ Павелъ: плоть бо похотствуетъ на духа, духъ же на плоть: сія же другъ другу противитася (Галат. 5, 17).

Плѣненіе есть понудительное и невольное влеченіе сердца, насильственно обладаемаго вслѣдствіе прежняго принятія помысловъ и долгаго навыка.

Сосложеніе есть преклоненіе помысла къ страсти.

Дѣйствіе же есть самое исполненіе страстнаго помысла, съ которымъ было сосложеніе.

Итакъ, кто первое (т.-е. прилогъ въ мысли) помышляегь безстрастно, или противорѣчіемъ и мужествомъ съ самаго начала отвергаетъ его, тотъ однимъ разомъ отсѣкаетъ все послѣднее.

Умерщвленіе же восьми страстей бываетъ такъ: чревообъяденіе истребляется воздержаніемъ, блудъ — Божественною любовію и желаніемъ будущихъ благъ, сребролюбіе — сострадательностію къ бѣднымъ, гнѣвъ — любовію ко всѣмъ и благостію, мірская печаль — духовною радостію, уныніе — терпѣніемъ, твердостію и благодареніемъ Бога, тщеславіе — сокровеннымъ дѣланіемъ добродѣтелей и частою молитвою съ сердечнымъ сокрушеніемъ, гордостъ — тѣмъ, чтобы никого не судить и не уничижать, подобно надменному фарисею, но считать себя послѣднимъ изъ всѣхъ.

Такимъ образомъ умъ, освободившись отъ сказанныхъ страстей и возвысившись къ Богу, отселѣ живетъ блаженною жизнію, пріемля обрученіе Святаго Духа, и, отлучившись всего земнаго, съ безстрастіемъ и истиннымъ разумомъ предстоитъ свѣту Святой Троицы, будучи осіяваемъ съ божественными ангелами въ безконечные вѣки.

Итакъ, душа, по вышесказанному, тричастна, а три части ея суть сіи: словесная, раздражительная и желательная. Если въ раздражительной части — любовь и человѣколюбіе, а въ желательной — чистота и цѣломудріе, тогда и словесная часть, т.-е. умъ — просвѣщенъ. Если же въ раздражительной части человѣконенавидѣніе, а въ желательной невоздержность, то умъ бываетъ помраченъ.

Итакъ, словесная часть, т.-е. умъ — тогда бываетъ здравъ, цѣломудръ и просвѣщенъ, когда страсти покорены ему, и онъ духовно созерцаетъ сущности [16] твореній Божіихъ, и возводится къ блаженной и Святой Троицѣ.

Опять раздражительная часть тогда дѣйствуетъ по естеству, когда любитъ всѣхъ людей и ни на кого не имѣетъ огорченія или памятозлобія. Желательная же часть тогда бываетъ здрава, когда смиренномудріемъ, воздержаніемъ и нестяжанiемъ умертвитъ страсти, т.-е. страсть плотскую и желаніе имѣній и преходящей славы, и обратится къ божественной и безсмертной любви. Ибо желаніе бываетъ обращено къ тремъ предметамъ: или къ плотскому наслажденію, или къ суетной славѣ, или къ обольщенію богатства, и по причинѣ сего превратнаго стремленiя человѣкъ презираетъ Бога и Его божественныя заповѣди, забываетъ свое божественное благородіе, ожесточается противъ ближняго и до того помрачаетъ разумъ, что онъ уже не можетъ воззрѣть къ истинѣ.

Кто же относительно сего стяжалъ высшій образъ мыслей [17], тотъ прежде исхода изъ сей жизни, какъ сказано, бываетъ причастникомъ небеснаго царствія, и живетъ блаженною жизнію, въ ожиданіи блаженства, обѣщаннаго любящимъ Бога, котораго и мы да сподобимся получить благодатію Господа нашего Іисуса Христа. Аминь.

Должно знать и то, что нельзя достигнуть въ мѣру какой-либо добродѣтели, если кто всею силою не будетъ стараться во всю свою жизнь о стяжаніи ея, съ усиленнымъ подвигомъ и постояннымъ трудомъ, какъ, напримѣръ: о стяжаніи милосердія, или воздержанія, или молитвы, или любви, или другой какой-либо изъ главнѣйшихъ лобродѣтелей. Ибо и каждый отчасти проходитъ ту или другую изъ сихъ добродѣтелей: временемъ, напримѣръ, иной подаетъ милостыню, и за то, что онъ изрѣдка подаетъ ее, мы еще не называемъ его собственно милостивымъ, и особенно если то, чтò дѣлается, дѣлается не какъ должно и не богоугодно. Ибо и самое добро не есть добро, если совершается не какъ должно; но тогда оно поистиннѣ добро, когда не лишается мзды по той или другой причинѣ, напримѣръ, по человѣкоугодію, ради похвалы человѣческой и для уловленія славы, или по любостяжанію и нарушенію правды; потому что Богъ ищетъ отъ насъ не самаго дѣла, повидимому добраго, но намѣренія, ради котораго оно совершается. Богоносные Отцы говорятъ, что когда умъ забываетъ цѣль благочестія, тогда видимое дѣло добродѣтели бываетъ безполезно; ибо то, чтò дѣлается безъ разсужденія и безъ цѣли, не только не приноситъ никакой пользы, хотя оно и добро, но и вредитъ. Такъ, напротивъ, бываетъ и съ тѣмъ, чтò повидимому зло, а совершается съ благочестивымъ намѣреніемъ, ради Бога; какъ нѣкто изъ отцевъ вошелъ въ блудилище и спасъ блудницу отъ погибели. Отсюда явно, что не тотъ милостивъ, кто изрѣдка являетъ милосердіе, и не тотъ воздержный, кто изрѣдка являетъ воздержаніе, но тотъ, кто постоянно, во всю свою жизнь, всецѣло держится этой добродѣтели, съ разсужденіемъ непогрѣшительнымъ. Ибо больше всѣхъ добродѣтелей разсужденіе, оно — добродѣтелей царица и добродѣтель добродѣтелей. Такъ бываетъ и наоборотъ: мы не называемъ блудникомъ, или пьяницею, или лжецомъ того, кто однажды подвергся тому или другому изъ этихъ пороковъ, но кто постоянно въ это впадаетъ и остается безъ исправленія.

Кромѣ сказаннаго, должно знать особенно и слѣдующее, необходимѣйшее для всѣхъ, кто желаетъ стяжать добродѣтель и старается уклониться отъ зла: насколько душа безъ сравненія лучше тѣла и во многомъ и великомъ всячески превосходнѣе и честнѣе, настолько душевныя добродѣтели, и особенно Богоподражательныя [18] и Богоименныя превосходнѣе тѣлесныхъ; и напротивъ, должно разумѣтъ, что настолько же душевныя страсти лютѣе тѣлесныхъ, по дѣйствіямъ ихъ, и тягчайшаго заслуживаютъ наказанія и мученія, хотя это, не знаю почему, отъ большей части людей укрывается. Ибо пьянства, блуда, прелюбодѣйства, воровства, и что близко къ сему подходитъ, люди стыдятся, и боятся, и избѣгаютъ, и наказываютъ за эти пороки, такъ какъ они для всѣхъ явно отвратительны; а между тѣмъ относятся равнодушно гораздо къ худшимъ сихъ и тягчайшимъ душевнымъ страстямъ, которыя приводятъ людей въ бѣсовское устроеніе, и ввергаютъ въ опредѣленную бѣсамъ вѣчную муку тѣхъ, кто безъ исправленія держится ихъ. Я говорю о зависти, памятозлобіи, лукавствѣ, жестокосердіи и сребролюбіи, которое, по словамъ Апостола, есть корень всѣхъ золъ, и о другихъ страстяхъ подобныхъ симъ.

Все это мы, какъ люди простые, изложили просто, начертавъ удобопонятно и ясно слово о добродѣтеляхъ и о страстяхъ и порокахъ, чтобы всякій, чрезъ подобное разъясненiе, могъ удобно познать и разобрать раздѣленіе и различіе оныхъ. Поэтому мы все это разсмотрѣли подробно и съ разныхъ сторонъ, чтобы никакой видъ добродѣтели или страсти, сколько можно, никому не былъ неизвѣстенъ, и чтобы намъ усердно стремиться къ добродѣтелямъ, а наипаче къ душевнымъ, которыми мы приближаемся къ Богу; срастей же и пороковъ всячески отвращаться и избѣгатъ. Ибо поистинѣ тотъ блаженъ, кто ищетъ добродѣтели и держится ея, и тщательно испытываетъ, въ чемъ состоитъ добродѣтель; потому что онъ чрезъ нее приближается къ Богу и духовно съ Нимъ соединяется. Ибо въ томъ собственно состоитъ мудрость и мужество, премудрость и истинный разумь и неотъемлемое богатство, чтобы чрезъ дѣятелъную добродѣтелъ восходить къ созерцанiю Творца.

Добродѣтелью (ἀρετὴ) называется то, что избирается до произволенію (αἱρεῖσϑαι), ибо она желательна (αἱρετὴ) и произвольна, такъ какъ мы творимъ добро по нашему изволенію и хотѣнію, а не противъ нашей воли и понудительно. Мудростію же (ϕρόνησις) [19] называется то, чтобы въ умѣ носить или содержать полезное.

Если угодно, приложимъ къ сему простому слову, какъ златую печать, и нѣчто объ образѣ и подобіи Божіемъ честнѣйшаго изъ всѣхъ (видимыхъ) созданій Божіихъ. Разумное и словесное животное — человѣкъ, одинъ изъ всѣхъ (видимыхъ тварей) созданъ по образу и по подобію Божію. По образу Божію сказано о всякомъ человѣкѣ, ради достоинства его ума и души, т.-е. что душа непостижима, невидима, безсмертна, самовластна; также и ради его господства (надъ прочею тварію), ради чадородія и способности созидать. По подобію же сказано въ отношеніи къ добродѣтелямъ и къ Богоименнымъ и Богоподражательнымъ дѣламъ, т.-е. чтобы имѣть человѣколюбивое расположеніе къ подобнымъ себѣ, сожалѣть, миловать и любить такихъ же рабовъ, какъ и сами, и показывать всякое благоутробіе и милосердіе. Будите убо, говоритъ Христосъ Богь, милосерди, якоже и Отецъ вашъ небесный милосердъ есть (Лук. 6, 36). Что касается до образа Божія, то всякій человѣкъ имѣетъ оный: ибо нераскаянна суть дарованія Божія (Римл. 11, 29). А сказанное по подобію имѣютъ рѣдкіе, и одни добродѣтельные и святые, которые благодатію Божіею и, сколько людямъ возможно, подражаютъ Ему.

Да сподобимся и мы Его преблагаго человѣколюбія, благоугодивши Ему добрыми дѣлами, и содѣлавшись подражателями тѣхъ, которые отъ вѣка благоугодили Христу. Ибо Его есть милость, и Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе со безначальнымъ Отцемъ и Пресвятымъ и благимъ и животворящимъ Его Духомъ, нынѣ и присно, и во вѣки вѣковъ. Аминь.

Примѣчанiя:
[1] Переведено изъ Греческой Филокаліи, (изданной въ Венеціи въ 1782 г.) и слав. рукописи Паисія Величковскаго.
[2] Въ слав. мнѣніе.
[3] По греч. ϕαντασἱα, по слав. мечтаніе.
[4] По другому чтенію ἔυϑυμον – благодушіе.
[5] Въ слав. нелестное.
[6] Въ слав. преподательное.
[7] Въ слав. одноризіе.
[8] Въ слав. брудное и неудобренное.
[9] Въ слав. гортанобѣсіе, т. е. когда человѣкъ любить ѣсть, хотя немного, но пріятное и вкусное.
[10] По Слав. костырства, по греч. ϰνβεῖαι, т. е. игра въ кости.
[11] Въ слав. сласти.
[12] Т.-е. ревностную, или, какъ выражаютъ св. отцы, гнѣвъ по естеству на діавола и на все злое, чтобы не согрѣшить, по сказанному: гнѣвайтеся и не согрѣшайте (Пс. 4, 5).
[13] По греч. Τῶν λογίων τοῦ πνευματος, т.-е. въ словесахъ Духа.
[14] Въ слав. гортанобѣсіе.
[15] Грѣхъ Содома и Гоморры.
[16] Въ слав. словеса, т.-е. цѣли, для которыхъ всѣ творенія созданы.
[17] Въ слав. мудрованіе.
[18] Т.-е. любовь, милосердіе, и под., какъ сказано въ концѣ сего слова.
[19] По мысли преп. Iоанна: отъ ϕέρω – несу и ὂνησις – польза.

Печатается по изданiю: Преподобнаго отца нашего Iоанна Дамаскина, Слово о страстяхъ и добродетеляхъ. Переводъ съ еллино-греческаго. – Второе изданiе Козельской Введенской Оптиной пустыни. – Свято-Троицкая Сергiева Лавра: Собственная Типографiя, 1904. – 16 с.