(1). Псаломъ пѣсни обновленiя дому, въ конецъ Давиду [1]. Блаженный Давидъ не строилъ божественнаго храма, и слова псалма не приличествуютъ строившему. Посему обновленіемъ дома называется возсозданіе человѣческаго естества, какое совершилъ Владыка Христосъ, пріявъ за насъ смерть, и смерть сокрушивъ, а намъ даровавъ надежду воскресенія. Но сей же самый псаломъ изреченъ и о блаженномъ Езекiи. Ибо, по избіеніи Ассиріянъ и по избавленіи отъ болѣзни, Езекія, какъ вѣроятно, совершилъ великое торжество, свидѣтельствуя благодарность свою Богу, что и имъ даровалъ спасеніе, и святый храмъ Свой избавилъ отъ вражескаго огня. Итакъ, поелику совершенное имъ было подобно празднику обновленія, то псаломъ справедливо получилъ сіе надписаніе. Должно же знать, что прилагается онъ къ Езекіи прообразовательно, а ко всему человѣческому роду по самой истинѣ. Ибо, какъ Езекія, впавъ въ высокоуміе (сіе открываетъ намъ исторія Паралипоменонъ), услышалъ смертный приговоръ, но по Божественной благодати сподобился жизни: такъ праотецъ Адамъ, понадѣявшись быть богомъ и возгордившись предъ Сотворшимъ, преданъ смерти, но по Божію человѣколюбію улучилъ воскресеніе.

(2) Вознесу Тя, Господи, яко подъялъ мя еси, и не возвеселилъ еси враговъ моихъ о мнѣ. Воспріявъ на Себя, Владыка, нашъ начатокъ, все естество сподобилъ чрезъ Него спасенія, и не попустилъ, чтобы издѣвались надъ нами враги и непріязненные демоны.

(3). Господи Боже мой, воззвахъ къ Тебѣ, и изцѣлилъ мя еси. (4) Господи, возвелъ еси отъ ада душу мою, спаслъ мя еси отъ низходящихъ въ ровъ. Въ этомъ слышимъ вѣщаніе человѣческаго естества. Слова же: воззвахъ къ Тебѣ, и исцѣлилъ мя еси, по простому смыслу приличествуетъ Езекіи, но не столько человѣческому естеству; потому что оно не умоляло Бога и не искало избавленія отъ тлѣнія, а предавалось только плачу и сѣтованію, видя смерть, и не ожидая воскресенія. Поэтому слезы и сѣтованія, какія бываютъ надъ болящими и умершими, принялъ вмѣсто молитвы, указуя на неизреченное Божіе человѣколюбіе; потому что Богъ и непризываемый, но видя только слезы, умилосердился и сокрушилъ смерть. Пророкъ и здѣсь опять рвомъ назвалъ смерть.

(5). Пойте Господеви, преподобніи Его, и исповѣдайте память святыни Его: (6) Яко гнѣвъ въ ярости Его, и животъ въ воли Его. Справедливо Пророкъ пѣснопѣніе и засвидѣтельствованіе благодарности приписываетъ преподобнымъ. Поелику, хотя даръ воскресенія удѣленъ и всѣмъ людямъ; но не всѣ достойны сей благодати; то весьма прилично поступаетъ, посвящая для пѣснопѣнія достойныхъ. Весьма искусно сдѣлано имъ и другое раздѣленіе; ибо гнѣвъ присвояетъ ярости (гнѣвомъ же называетъ наказаніе), а жизнь — волѣ; потому что сего хощетъ Богъ, а не перваго, гнѣвъ же навлекаемъ мы сами на себя. Сказано: Богъ смерти не сотвори, ни веселится о погибели живыхъ. Созда бо во еже быти всѣмъ, и спасительны бытія міра (Прем. 1, 13-14). Слышимъ же, что и Самъ Богъ говоритъ черезъ Пророка Іезекіиля: еда хотѣніемъ восхощу смерти грѣшника, а не еже обратитися ему и живу быти (Іез. 18, 23)?

Вечеръ водворится плачь, и заутра радость. Такъ и было сіе и при Езекіи, и при совершеніи общаго спасенія. Ассиріяне, своими угрозами подвигшіе городъ къ плачу, ночью воспріяли наказаніе, и на утро исполнили благодушія тѣхъ, кого заставляли плакать. И божественный Исаія, повечеру принесшій Езекіи смертный приговоръ, поутру принесъ ему паки благовѣстіе жизни. Такъ было и при совершеніи общаго спасенія: когда священные Апостолы, а съ ними и всѣ вѣрующіе, сѣтовали о страданіи Господнемъ, рано утромъ пришли жены, и принесли радость воскресенія.

(7). Азъ же рѣхъ во обиліи моемъ: не подвижуся во вѣкъ. Сего надѣялся и Адамъ, до обольщенія жительствовавшій въ раю, и Езекія, побѣдившій Ассиріянина, о чемъ ясно извѣщаетъ книга Паралипоменонъ, говоря, что вознесеся сердце царя Езекіи (2 Пар. 32, 25).

(8). Господи, волею Твоею подаждь добротѣ моей силу: Отвратилъ же еси лице Твое, и быхъ смущенъ. Подобно и сіе приличествуетъ и Езекіи, и всему естеству человѣческому; потому что и Езекія за добродѣтель пользовался Божественнымъ промышленіемъ, и преодолѣлъ Ассиріянъ, и также лишившись Божественной благодати, впалъ въ болѣзнь и подвергся страху смерти; и Адамъ въ раю украшенъ былъ лѣпотою добродѣтели и не подлежалъ тлѣнію, но за преступленіе лишившись Божественнаго о немъ промышленія, претерпѣлъ жизненную бурю. Весьма ясно выразилъ сіе Симмахъ: Господи, благоволеніемъ Твоимъ далъ Ты могущество праотцу моему; изъ чего явствуетъ, что отъ лица человѣческаго естества вѣщаетъ сіе Пророкъ Владыкѣ Христу, который даровалъ намъ этотъ великій даръ жизни.

(9). Къ Тебѣ, Господи, воззову, и къ Богу моему помолюся. (10). Кая польза въ крови моей, внегда сходити ми во истлѣніе? еда исповѣстся Тебѣ персть? или возвѣститъ истину Твою? Сіи же слова произнесены были и блаженнымъ Езекіею, какъ извѣщаютъ насъ четвертая книга Царствъ и пророчество божественнѣйшаго Исаіи (Ис. 38, 18); да и человѣческое естество, если и не все вопіяло, то чрезъ святыхъ возопило къ Богу сими же словами, потому что справедливо пѣснословить Тебя, Творца и благопризнательными словесами воздавать Тебѣ благодареніе. Но сіе свойственно живымъ; а разрѣшившіеся въ прахъ и пепелъ, и утратившіе способность трудиться тѣлесно, какъ могли бы воспѣвать Твои благодѣянія?

(11). Слыша Господь и помилова мя: Господь бысть помощникъ мой. (12). Обратилъ еси плачь мой въ радость мнѣ, растерзалъ еси вретище мое и препоясалъ мя еси веселіемъ, (13). Яко да воспоетъ Тебѣ слава моя, и не умилюся. И Езекія, облекшись во вретище, приносилъ Богу молитву на Ассиріянъ, и естество человѣческое облеклось въ плачевное одѣяніе. И нынѣ иные неразумные, сидя на вретищѣ, сѣтуютъ объ умершихъ, и къ несчастію не хотятъ внимать пророческимъ словамъ, ясно взывающимъ: растерзалъ еси вретище мое, и препоясалъ мя еси веселіемъ, и обратилъ еси плачь мой въ радость мнѣ. Ибо какъ Езекія, услышавъ обѣтованіе о пятнадцатилѣтнемъ продолженіи жизни, исполнился великаго веселія; такъ и намъ, пріявшимъ надежду воскресенія, справедливо не плакать объ умершихъ, но благодушно ожидать воскресенія. Сія же: яко да воспоетъ Тебѣ слава моя, и не умилюся Симмахъ перевелъ такъ: да поетъ Тебя слава, и не умолкнетъ, то есть, за сіе благодѣяніе надлежитъ непрестанно воспѣвать и пѣснословить сподобившимся такой славы, не умолкая ни на одно мгновеніе. А умиленіе производитъ молчаніе. Поэтому Седмьдесятъ вмѣсто слава: употребили слово: умиленіе. И Езекія пріялъ славу, когда ради его столько тысячъ подпало ниспосланному на нихъ Богомъ наказанію, и вспять возвратилось солнце. И мы имѣемъ поводъ къ великому прославленію; потому что толикую любовь оказалъ намъ Богъ всяческихъ. Сказано: тако возлюби Богъ міръ, яко и Сына Своего Единороднаго далъ есть, да всякъ вѣруяй въ Онь, не погибнетъ, но имать животъ вѣчный (Іоан. 3, 16).

Господи Боже мой, во вѣкъ исповѣмся Тебѣ. Ибо не только въ настоящей жизни, но и по воскресеніи буду возносить Тебѣ пѣснопѣнія, непрестанно повѣдая о преестественныхъ и неизреченныхъ дарахъ Твоихъ.

Примѣчаніе:
[1] По слав. переводу: обновленія дому Давидова.

Печатается по изданію: Творенiя блаженнаго Ѳеодорита, епископа Кирскаго. Часть вторая. — М.: Въ типографiи В. Готье, 1856. — С. 160-164. (Творенiя святыхъ отцевъ въ русскомъ переводѣ, издаваемыя при Московской Духовной Академiи, томъ 27.)