ЗНАМЕНИЕ С НЕБА (16, 1–4)

16, 1 Физическими чудесами Спаситель готовил почву для духовных чудес. Но даже самые многочисленный чудеса перестают быть чудесными, если человек их рассматривает оком злобы и пакости. Фарисеи и саддукеи были добровольными духовными слепцами. Пакость и злоба, как два дьявольских глаза, не дают им видеть то, что ясно видит простой народ. Евангелист благовествует: Приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать имъ знаменiе съ неба (стих 1). Как бы говоря этим Спасителю: ты творишь чудеса перед простым народом, но покажи и нам знамения с неба, нам, знающим законы неба и земли.

Благой Спаситель не гневается на них за то, что они добровольно неизлечимы. Он должен был жалеть столь упорных в гордости людей, решивших быть слепыми в отношении к Нему. Фарисеи и саддукеи требовали знамения не для того, чтобы в Него уверовать, но чтобы обвинить Его. Они желают выдать себя за людей, готовых принять небесные знамения Спасителевых чудес. Но Господь, зная. что в их душах, со скорбью называет их лицемерами, ибо они думают одно, а говорят другое. И «вздохнув» отвечает им: 16, 2–3 Вечеромъ вы говорите: будетъ ведро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знаменiй временъ не можете (стих 2–3; Мк 8, 12).

Время имеет свой язык. Воплощением Бога Слова вечность вошла во время, и глаголет нам истины свои языком веремени. Одно время сегодняшнее, и оно нам говорит одни истины вечности; другое время второго пришествия Господа Христа: оно объявит нам завершающие истины Вечного Евангелия. Теперь нужны знамения на земле, а знамения на небе отложены для будущего. Ныне Господь пришел как врач, а тогда придет как Судия. Ныне пришел как смиренный человек, тогда же придет как молния во всей славе Своей: совьет небо, лишит солнце света. Ныне пришел, чтобы умереть позорной, но искупительной смертью. На Нем исполнится пророчество: «Не преречетъ, ни возопiетъ, ниже услышится вне гласъ Его» (Ис 42, 2). Фарисеи и саддукеи требуют знамений с неба, намеренно не замечая самого большого чуда Христова: прощения грехов людям через исцеления, через воскрешения, через изгнание бесов. А пророк Иона? Он весь знамение с неба, весь небесный сигнал и праобраз воскресения, этого сердца спасения и обожения. 16, 4 Родъ лукавый и прелюбодейный знаменiя ищетъ, и знаменiе не дастся ему, кроме знаменiя Iоны пророка (стих 4). Но они именно этого знамения злонамеренно не замечают. Поэтому Господь: оставивъ ихъ, отошелъ (стих 4)[1].

Знаменiе съ неба? Разве Сам Господь Христос не есть величайшее знамение с неба; и каждое Его дело, и каждая мысль, и каждое слово, все это осколок неба, все – знамение с неба. Кто не видит в Нем Бога и небо, не увидит их нигде, ни на небе, ни на земле. И сама земля разве не есть знаменiе съ неба? Разве все, что есть на ней, не живет небом? Разве по всему, что принадлежит ей, не разлито небо и небесное? Остается земным слепцам еще одно, величайшее и завершающее знамение с неба: смерть и воскресение из мертвыхх Богочеловека. Тот, кого и это знамение не привлечет к небу и Богочеловеку, безнадежно слеп, глух и мертв духовно. Поэтому Спаситель с негодованием отвергает требование фарисеев и саддукеев как рода лукавого и прелюбодейного.

ЗАКВАСКА ФАРИСЕЙСКАЯ И САДДУКЕЙСКАЯ (16, 5–12)

16, 5–12 Закваска фарисейская и саддукейская? Неверие и маловерие; сердце их – гордость. Несмотря на все знамения небесные и божественные, которые Господь Иисус показывает и дает в изобилии, фарисеи и саддукеи намеренно не видят, намеренно не признают в Нем Бога и Мессию. Он злонамеренно отрицают Богочеловеческие факты, «дела» Христовы, или приписывают их Веельзевулу. Такая хула на Святого Духа и есть закваска фарисейская и саддукейская. Это превращает человека в самозванного диавола, а мир этот в ад. Ибо человек сознательно и намеренно приписывает Христу Богу зло, и сознательно и упорно остается при грехе как методе человеческой жизни, и сознания, и чувства. Закваска фарисейская и саддукейская = учение фарисейское и саддукейское; фарисейское: сухой и чахоточный формализм и бюрократизм саддукейское: отрицание бессмертия, воскресения и загробной жизни (стих 11–12). Никакое знаменiе съ неба не убедит их в противополжном, не переродит.

Фарисейство – это наиболее опасный порок для последователей Христовых. Против него Спаситель восстал с исключительным гневом и беспощадным осуждением. Это значит, что в фарисействе заключается страшное зло, которое совершенно искажает богообразное существо человеческое. Корень фарисейства – гордость. Как малое количество закваски заквашивает все тесто, так и фарисейство заражает всю личность человека. Последователи Христовы получают исключительные Богочеловеческие дары и силы, так что могут возгордиться и стать фарисеями. Поэтому им Спаситель повелевает: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской (стих 6, 11). Смотрите и берегитесь вы, которые воскрешаете мертвых, бесов изгоняете, больных исцеляете, ибо закваска фарисейская в вас уничтожила бы ту силу и тот дар.

Спаситель с правом предупреждал Своих учеников, чтобы они береглись закваски фарисейской и саддукейской, ибо: они помышляли въ себе и говорили: это значитъ, что хлебовъ мы не взяли (стих 7). Спаситель им с укором напоминает о двукратном чуде насыщения тысяч человек несколькими хлебами и небольшим количеством рыб. И показывает им этим, что речь идет об их маловерии, которое может вылиться в фарисейское маловерие, и так погубить им души (стих 8–12). Начало фарисейства: не признавать Христовых чудес, не помнить их; начало фарисейства: заботиться чрезмерно о хлебе, и бояться голода, когда рядом с тобой чудотворный и животворный Господь Иисус, питающий вселенную.

КТО ТАКОЙ ИИСУС? (16, 13–28)

16, 13–15 Кто такой Иисус? Несмоненно, самая таинственная и самая сложная личность в роде человеческом. Люди, если остаются при чисто человеческих, гоминистических средствах познания, видят в Нем пророка, мыслителя, мудреца, великана: Он для них велик как Предтеча, или как Илия, или как Иеремия, или как одинъ изъ пророковъ и великанов рода человеческого. Открыть в Нем Бога, Богочеловека, это дар Божий человеческому существу. Не достаточно открыть, что в Нем есть Бог. Этого мало, и даже очень мало. Но открыть, что Он воплощенный Бог, вочеловечившийся Бог, вот это совершенное познание Его тайны; и как таковое – дар Божий. Человек, человеческое существо, настолько опозорено грехами и смертью, осрамлено, расслаблено, заражено смертностью, что человеческое сознание не способно ни представить себе, ни разглядеть воплощенного Бога в человеке. До Христа человек был воплощением самых разнообразных грехов, и зол, и пороков, несмотря на то, что он был создан для того, чтобы богообразием своей души постепенно воплощать в себе Божие и Божественное.

16, 16 Вся Иисусова тайна в этом: Сынъ Человеческiй в то же время есть и Сынъ Бога живаго; а это: совершенный человек и совершенный Бог = Богочеловек. И как таковой: Он Христос, Мессия, Спаситель; несравнимо больше, чем какой бы то ни было пророк, или все пророки и Божии угодники вместе взятые. Сын Человеческий – Сын Бога живого: Бог = Отец; Отцовство Божие в отношении к человеку, к природе человеческой, роду человеческому. Совершенно новое отношение между человеком и Богом: отношение Отца к сыну и сына к Отцу; род человеческий – семья Божия. Этого ради он создан. А то, что род человеческий отпал от Бога и в Нем не видит и не признает своего Отца, это знак, что грех, смерть и диавол заградили дорогу между родом человеческим и Богом. Своим Богочеловеческим домостроительством спасения = Церковью: Господь Христос как Сын Божий и Сын Человеческий обновляет родительское отношение Бога Отца к роду человеческому и дарует ему победу над смертью, грехом и диаволом.

16, 17 Плоть людская и кровь, помраченные грехом, упоподобленные трупу злом, умерщвленные смертью, не способны открыть Бога в Иисусе, видеть Бессмертного в смертном, Вечного во временном. Ни чувства, ни чувственный разум, ни что-либо плотское не может открыть тайну Иисусову. Тут необходимо непосредственное действие Божие на органы человеческого сознания. Тут благодать Божия преобразует ум человека в «ум Христов», и Дух Святой дарует человеку то, чего око человеческое не видело, и ухо человеческое не слышало, и сердце человеческое не предчувствовало (ср. 1 Кор 2, 7–15). Блаженство Апостола Петра и заключается в том: Бог действует в душе его, в уме его, и он мыслит Богом, ощущает Богом, смотрит Богом, и поэтому открывает в Иисусе – Богочеловека и Мессию. Скорбь и беда, ужас и отчаяние опустошают душу человеческую, когда человек живет, думает, чувствует – плотью и кровью, когда руководствуется телесным, чувственным, преходящим. Подчеловек и недочеловек весь в этом, и поэтому не видит Богочеловека в Иисусе, и нет ему лекарства от смерти и самоубийственного ужаса. Гуманизм, европейский и азиатский, весь основан на человеке как на плоти и крови. Поэтому ему и не дается откровение Иисусовой тайны, ибо «о семъ надобно судить духовно» (1 Кор 2, 14).

Блажен Петр, ибо через него Бог Отец открыл главную истину личности Христовой. Святой Златоуст говорит: Слова Петровы выражают не человеческое мнение, но Божественное учение. И исполняется слово Спасителя: «Никто не знаетъ Сына, кроме Отца; ниже Отца кто знаетъ кроме Сына, и кому Сынъ хочетъ открыть» (Мф 11, 27; ср. Лк 10, 22). «Никто не можетъ придти ко Мне, если не привлечетъ его Отец, пославшiй Меня» (Иоан. 6, 44). Значит учение Спасителя о Христопознании и Богопознании очень ясно: Сына можено познать только через Отца, и Отца можно познать только через Сына. Спаситель говорит Петру: 16, 18 Я говорю тебе, ты Петръ, и на семъ камене – т.е. на этом вероисповедании – Я создамъ Церковь Мою, и врата ада не одолеютъ ея (стих 18)[2]. Вера во Христа как Сына Божьего и Сына Человеческого, как в Богочеловека, есть основа Церкви Христовой. Единственность и единство личности Христовой навсегда обеспечивает единство и единственность Церкви. То, что есть Богочеловек Христос, это есть и Церковь Его: Она – тело Его, Он – глава телу. Один Он сильнее греха, смерти, диавола, этих главных сил ада, а с Ним и Им и все правоверные члены Церкви. Вооруженные «всеоружием Божиим» (Еф 6, 10-18), они при помощи святых богочеловеческих таинств и святых богочеловеческих добродетелей побеждают ад и все его силы.

Церковь – вся на Богочеловеке, вся на вере, и откровении, и убеждении: что Иисус есть Богочеловек, и поэтому – Мессия, поэтому Спаситель от греха, смерти и диавола. Богочеловек – и в Нем единственный истинный человек, настоящий человек, безгрешный человек, вечный человек, бгочеловеческий человек. Да, Богочеловек: богочеловеческими силами он созидает, выстраивает Церковь, и в ней преобразует людей в благодатных боголюдей. Всё в ней божественно, богочеловечно, бессмертно, вечно. Поэтому врата адовы не могут ее одолеть. «Врата адова»? – смерть, и все силы смерти; грехи, и все страсти в них и с ними; а за всем – бесы, как творцы и хранители ада, и его главной силы – смерти, смерти, которую производят грехи. Что Богочеловек – основание Церкви, а не Петр или какой бы то ни было другой человек, или все люди вместе, доказательство тому то, что только Он может победить – и победил – смерть и все силы ада. Будь Церковь построена на человеке, какая смерть бы его не преодолела, и какой диавол бы ее не победил? Богочеловеком Христом Церковь сильнее всех смертей, и всех зол, и всех бесов. Он Тот, которым она все это покоряет и побеждает. И исключительно действуя Сам в Церкви, Он через Своих избранных церковнослужителей покоряет Своей Божественной силой – ад и все силы его. Им Его святые апостолы владеют небом и землей.

16, 19 Имея Его, апостолы Его имеют ключи царства небеснаго (стих 19). В царство небесное входят Им, Богом неба и земли, ибо Он есть «дверь овцам» (Ин 10, 7). Та же Истина, та же Правда, те же законы действительны на и земле, и на небе, действительны Церковью, которая как Богочеловеческое Тело Христово одна и на земле, и на небе. Церковью земля воздвигается до неба, и уподобляется ему и становится небом. Но и небо Церковью спускается на землю, уподобляется ей и становится землей. Церковью небо оземляется, и земля онебеснуется. Все это – дело и дар Богочеловека Господа Христа (Кол 1, 16–20; Еф 1, 10–23).

Евангелист благовествует: Тогда Iисусъ запретилъ ученикамъ Своимъ,чтобы никому не сказывали, что Онъ есть Iисусъ Христосъ (стих 20). Почему? Потому, что еще не пришло время Иисусово, что между воскресеньем, – этим главным знамением, по которому люди познают Иисуса как Сына Божьего – стояла Голгофа, распятие, страдание, смерть. Глядя на все это, кто удержится в вере, что Христос – Сын Божий. И сам Петр отречется от Него. Голгофа, со всеми своими ужасами, будет почти непреодолимым препятствием остаться людям в вере, что Иисус – Сын Божий. Если ученики сейчас объявят Иисуса Мессией, народ соблазнится Им, когда увидит Его страдания на Голгофе и смерть. Все страдания и муки Христовы нельзя понять без Духа Святого. И сами апостолы, которые долго сопровождали Господа Иисуса, постепенно получали откровения о Его Божестве, о Его Богочеловечестве. И даже на Тайной вечери Спаситель не открыл Своим ученикам все. Он им тогда сказал: «Еще много имею сказать вамъ, но вы теперь не можете вместить» (Ин 16, 12).

16, 21 Понятно тогда, что Спаситель запрещает Своим ученикам говорить о Нем как о Мессии, ибо для простого народа Его мессианство было бы непонятным, и было бы опасно открыть ему все тайны преждевременно. Евангелист благовествует: Съ того времени Iисусъ началъ открывать ученикамъ Своимъ, что Ему должно идти въ Iерусалимъ и много пострадать отъ старейшинъ и первосвященниковъ и книжниковъ, и быть убиту, и въ третiй день воскреснуть (стих 21). Съ того времени? С того времени, когда ученики исповедовали, что Иисус – Сын Божий, с того времени Иисус стал говорить ученикам о тайнах Своей личности. Но и тогда: «они ничего изъ этого не поняли; слова сiи были для нихъ сокровенны, и они не разумели сказаннаго» (Лк 18, 34). Апостолы никак не могли пробиться через страдания Христовы до воскресения Его. Страдание Мессии было бессмысленным для них, ибо страдания смертные пролучают свой смысл и оправдание только в вокресении.

Съ того времени Богочеловек открыто говорит о Своей смерти, страдании и воскресении. Почему съ того времени? Потому что Он открыл ученикам Своим в Своей личности предвечную тайну Церкви, тайну всепобеждающей Своей Богочеловеческой силы, которая разрушит смерть и преодолеет ад. И будет переживать райскую радость существования воскресением, воскресной силой, которой никакая смерть не может повредить. Но это как раз и есть то, чего человеческая логика, греховная и смертная, не может понять и принять. Апостол Петр очевидный представитель этого: будь милостивъ къ Себе, Господи! да не будетъ этого съ Тобою! (стих 22). 16, 22 Неужели Ты пострадаешь и будешь убит? Ты такой Божественный Благодетель, непревзойденный Чудотворец, небывалый Учитель? Нет, мы этого не допустим, мы Тебя защитим! Ты ведь нам дал силу вокрешать мертвых, очищать прокаженных, исцелять от всех болезней, иметь власть над демонами. Неужели мы, всемогущие чудотворцы, не защитим Тебя от Твоих врагов и мучителей?

16, 23 На все это кроткий Спаситель отвечает так резко, как никогда доселе: Отойди отъ Меня, сатана! ты Мне соблазнъ, потому что думаешь не о томъ, что Божiе, но что человеческое (стих 23). – Сатанинская мысль и план: чтобы смерть не была побеждена, чтобы Богочеловек не воскрес, и так род человеческий остался неспасенным от греха, смерти и дьявола. Это значит: пусть сатана и далее грехом и смертью держит во своей власти, в своем рабстве род людской. А мысль Божья, и план Божий: чтобы Богочеловек страданием, смертью и воскресением победил грех, смерть, сатану, и так спас род людской. Вот Божественная логика спасения, к которой человек должен привыкнуть, если не желает остаться пленником сатанизма, пленником: греха, смерти и дьявола. Сатанинское желание: стремится к спасению без страдания, смерти и воскресения; настолько сатанинское, что Спаситель за это называет Своего первоверховного апостола и исповедника сатаной. Отвращать Спасителя от страдания и смерти, это значит отвращать Его от воскресения; а в кресте и воскресении – центр спасения. Если бы Господь Христос не пострадал и не умер, самая мучительная проблема человеческого существа осталась бы нерешенной, и Он не имел бы права называться Сыном Человеческим. Страдание – это удел человека на земле, это апостолы знают очень хорошо. Но что страдание будет уделом Сына Божия на земле, этого они никак не могут понять. Поэтому им Спаситель подчеркивает евангельскую богочеловеческую истину: страдание – это удел не только сына Божия на земле, но и всех Его последователей. Причем как страдание, которое им навязывают люди, так и страдание, которое они принимают на себя добровольно.

16, 24 Евангелист благовествует: Тогда Iисусъ сказалъ ученикамъ Своимъ: если кто хочетъ идти за Мною, отвергнись себя и возьми крестъ свой и следуй за Мною (стих 24). Не может человек признавать Христа Богом и идти по желаниям своего сердца. Поверить во Христа значит: отвергнуться себя огреховленного. Вера имеет два момента: отрицательный и положительный. Отрицательный – это: отвергнуться себя: это «себя» охватывает все, что человек носит в душе своей, в теле своем, в сердце своем, в совести своей, в воле своей. Отвергнуться себя, по Святому Макарию Вликому, значит: отвергнуться «второй души» своей, души, которую в нас образовали наши грехи (Homil. XV, 35; P. gr. t. 34, col. 600). Уверовав в Господа Христа, мы отвергаемся этой души грехов наших, и начинаем жить богопообразной душой своей, данной нам Господом при сотворении человека. И усовершаем ее святыми евангельскими таинствами и святыми евангельскими добродетелями, с целью: возрастать «в мужа совершеннаго, въ меру полнаго возраста Христова», причем соборно: «со всеми святыми» в Церкви, которая есть тело Христово (Еф 4, 13; 3, 18; 4, 12). В которой христиане Духом Святым становятся «благодатными боголюдьми», и так достигают цели, ради которой они и созданы Трисолнечным Господом.

Что значит отвергнуться себя? Значит: отвергнуться грешной души своей, грешной воли своей, грешного ума своего. Когда человек это делает, он действительно распинает себя, разъединяет в себе чистое от нечистого, грешное от безгрешного, Божие от диавольского. Человек тогда на кресте; причем на своем кресте. Страдание, самораспинание становятся чистилищем. Человек распинает все свои грехи, отвергается своей самостной, эгоистической жизни, отбрасывает свое грехолюбивое самоволие и усваивает Христову божественную волю как своего дальнейшего вождя и русководителя во всем бытии своем во времени в в вечности. Это крестное самоотречение раздваивается на два подвига. Первый подвиг: взять крестъ свой; второй – идти за Христомъ через святые евангельские таинства и святые евангельские добродетели. Так человек созидает себя в христианина. Не отвергнуться себя крестолюбием, а желать идти за Христом, значит: быть человеком, который повесил себе на шею сто жерновов и хочет лететь. Слово «крест» в христианстве собирательное существительное и означает все муки и все страдания в борьбе хрстианина с грехами, и страстями, и смертями, и бесами. Кресты не одинаковы для всех людей. Каждый имеет свой крест, ибо нельзя принадлежать Христу, быть христианином без креста, без крестоношения, без самораспинания. Это благовествуют слова Спасителя: если кто хочетъ идти за Мною, отвергнись себя и возьми крестъ свой и следуй за Мною (стих 24).

Все богочеловеческое домостроительство спасения и обожения человека, совершено Богочеловеком Христом от Его воплощения до Вознесения, и составляет подвиг Богочеловека Христа. А в чем заключается подвиг и задача человека? Идти за Богочеловеком, и так сделать Его подвиг своим. А как идут за Богочеловеком? Отрицанием себя, и принятием креста, самораспинанием. Это значит: не думать о том, что человеческое (стих 23), не руководствоваться этим человеческим, не считать человека высшим мерилом, отвергнуться всего, на чем стоит и существует человек: эгоизма, самости, самодовольства, автаркии; отвергнуться себя, т.е. всего, что человек рассматривает как исключительно свое: как свое я, как свою душу, как свое существо, и исполниться Богочеловеком Христом (ср. Кол 2, 9–10; 3, 9–11). А все это и есть: облечься в Господа Христа (Рим 13, 14; Гал 3 27).

Христоносный Златоуст благовествует: Никто не стыдись чудесных знаков нашего спасения, которыми мы живем, и креста, который есть начаток всех благ, коими существуем. Но как венец будем носить крест Христов. Нужно ли родиться – предлагается нам крест, хотим ли причаститься, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать – везде нам предстоит этот знак победы: крест. Поэтому мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе, и на сердце. Крест есть знамение нашего спасения, общей свободы и милосердия нашего Владыки, Который яко овча на заколенiе ведеся (Ис. 53, 7). Потому когда знаменуешься крестом, то представляй все значение креста, погашай гнев и все прочие страсти. Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободною от рабства греху. По словам апостола: «вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человековъ» (1 Кор. 7, 23). Под дорогою ценою апостол разумеет крест. Не просто перстом должно изображать крест, но должны этому предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так изобразишь крест на лице своем, то не один из нечистых духов не сможет приблизиться к тебе, видя тот меч, которым он уязвлен, видя то оружие, от которого он получил смертельную рану. Диавол ужасается, видя крест – оружие, которым Христос разрушил всю его силу и отсек главу змия. Итак, напечатлей крест в в уме твоем и обними спасительное знамение душ наших. Нет сомнения, крест спас и преобразовал вселенную, изгнал заблуждение, ввел истину, землю обратил в небо, людей соделал ангелами. Когда при нас крест, тогда демоны уже не страшны и не опасны; смерть уже не смерть, а сон. Крестом все враждебное нам низложено и попрано. Крест наша похвала, начало всех благ, дерзновение и все наше украшение[3].

Без добровольного самораспинания человек не может идти за Богочеловеком. Всеистинное благовестие гласит: «те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал 5, 24). Исповедь каждого христианина: «а я не желаю хвалиться, разве только крестомъ Господа нашего Iисуса Христа, Которымъ для меня мiръ распятъ, и я для мiра» (Гал 6, 14). Это верховное правило новой, богочеловеческой, евангельской жизни: «Темъ, которые поступаютъ по сему правилу, миръ имъ и милость» (Гал 6, 16). Нельзя идти за собой, грешным, и за Богочеловеком. За Богочеловеком идет тот, кто отрицается себя и берет свой крест. А крест? – все страдания ради Господа Христа, которые человек переносит в борьбе с грехами, со страстями, со смертями, с бесами. По правилу военной стратегии евангельской: «подвизайся добрымъ подвигомъ веры, держись вечной жизни» (1 Тим 6, 12; ср. 1, 16). Крест? – Все умирания, все смерти, которые человек переносит ради Господа Христа, чтобы достигнуть воскресения мертвых, победы над смертью, и познать Его, и силу воскресения Его и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его (Фил 3, 8–11).

16, 25 Человеколюбивый Господь благовествует: Кто хочетъ душу свою сберечь , тотъ потеряетъ ее, а кто потеряетъ душу свою ради Меня, тотъ обрететъ ее (стих 25). – Все, что принадлежит Христу, сделать своим с помощью святых таинств и святых добродетелей, живя в теле Христовом – Церкви, это и есть единственный способ, которым человек может сберечь душу свою для вечной жизни. Потерять душу свою через самораспинание, через страдания ради Христа, когда человек думает, вот – умру весь: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты меня оставил?» и значит обрести ее; обрести ее очищенной, освященной, обессмертченной, вечной, охристовленной, обогочеловеченной. А кто хочет без Господа Христа сберечь душу свою, без Него сделать ее вечной и блаженной – потеряет ее. Две реальности самые ценные и самые важные: Бог и человек, Богочеловек и душа человеческая. Одним только Богочеловеком человек может обрести душу свою. Если он ее не ищет Им, то никогда ее не обретет. Поэтому христоборцы одновременно и душеборцы. Они, не признавая Христа, не признают души ни в себе, ни в людях около себя. Только Богочеловек дает человеку силы ощущать себя вечным, и сознавать себя вечным, и созидать себя вечным. Той же самой богочеловеческой силой он и в других людях найдет то, что вечно, что богочеловечно, что богообразно, что Божественно, что святотроично = душу. Кто не признает Бога, тот не признает и душу; кто отрицает Бога, отрицает и душу. Атеисты всегда также и апсихисты; безбожники всегда и бездушники. Надо исходить из этого чувства и сознания: все мое, все человеческое не стоит ничего без Христа; все это «тщета», все это сухой «сор» по сравнению с Христом : «все почитаю за соръ, чтобы приобресть Христа», Христа – «для Которого я от всего отказался» (Фил 3, 8).

16, 26 Мир и душа: мир, со всеми своими вселенными, несравнимо меньшая ценность, чем душа человечья, ибо она богообразна, ибо она полна бессмертных сил божественных, бессмертных ценностей божественных. Душа – это то, что человек ощущает как вечное свое, как себя, как то, что составляет вечное содержание его самоощущения и самосознания. Душа – это бессмертие человека, вечность человека. А мир? – Что-то внешнее, что-то временное, преходящее. Ничем из мира, даже и всем миром, человек не может заменить ни душу, ни совесть, ни райское расположение. Чем из мира может человек выкупить свою душу богообразную и бессмертную от греха, от смерти, от дьявола, чем? Ничем кроме Богочеловека. Душа, которая подвигом веры в Богочеловека побеждает плотяность и земляность тела и подвигом любви жертвует собой ради Христа, найдет себя во Христе: украшенную, освященную, охристовленную, сохраненную для жизни вечной. Вот благовестие человеколюбивого Спасителя: какая польза человеку, если онъ прiобрететъ весь мiръ, а душе своей повредитъ? или какой выкупъ дастъ человекъ за душу свою? (стих 26).

16, 27 И над миром, и над душой человеческой стоит Богочеловек, как Спаситель и Судия. Он в Церкви Своей дает все средства, все силы для спасения человека от греха, смерти и диавола, поэтому в день Суда: воздастъ каждому по деламъ его (стих 27). А дела его – это мысли его, чувства его, слова его, поступки его; одним словом: вся жизнь его, от колыбели до могилы. Эта ткань ткется и днем, и ночью на ткацком станке человеческой жизни. Человек – это небо-земное существо, поэтому и ответственность его небо-земная; ответственность перед всевидящим Богом за все: за каждую мысль, за каждое чувство, за каждое слово, за каждый поступок. Ибо все это и вместе, и по отдельности, определяет вечную жизнь человека.

Хочет ли этого человек, или нет, он во время своей земной жизни вырабатывает свое отношение ко Христу: или приближается к Нему, или удаляется от Него. Но сколько бы человек ни удалялся своими злыми делами от Христа и ни бежал от Него, Он его настигнет. По всеистинному благовестию всеистинного Благовестника: Прiидетъ Сынъ Человеческiй во славе Отца Своего со Ангелы Своими, и тогда воздастъ каждому по деламъ его (стих 27). А какое главное, самое главное дело человека в этом мире? – Веровать в Богочеловека Господа Христа. Эта вера и есть корень всех добрых дел, а неверие – корень всех преступлений. Эту основную новозаветную истину боговдохновенно выражает святой апостол Павел, благовествуя: «все что не по вере, грехъ...» (Рим 14, 23).

16, 28 Спаситель говорит о втором, славном пришествии Своем, чтобы подбодрить Своих учеников, устрашившихся Его возможного страдания при первом пришествии Его. Объявляя, что Он на Страшном Суде будет судить каждого по делам его, Спаситель показывает бесконечную любовь к людям, ибо этим предоставляет каждому человеку самому себе быть страшным судьей, самому себя оправдать или осудить по делам своим. Это необыкновенное слово Спасителя могло смутить Его учеников, потому что Он совершил резкий переход в Своей беседе. От слова о Своем страдании при первом пришествии Он резко перешел к Своему второму пришествию. Но ученики не могли этого понять. Поэтому Он говорит к ним словами, выявляющими вечную, неизменную истину: Истинно говорю вамъ: есть некоторые изъ стоящихъ здесь, которые не вкусятъ смерти, какъ уже увидятъ Сына Человеческаго, грядущаго въ Царствiи Своемъ (стих 28). – И это царство вскоре увидели трое из них при Преображении Спасителевом на Фаворе. А все они видели это царство при сошествии Духа Святого в день Святой Пятидесятницы; и с того момента это царство переживают и видят в Церкви Христовой все верующие во веки веков…

ПРЕОБРАЖЕНИЕ ГОСПОДНЕ

(17, 1–13)

17, 1 Показав Своим последователям путь к царству Божиему, Спаситель им спустя шесть дней после этого показывает царство Божие. Евангелист благовествует: По прошествiи дней шести, взялъ Iисусъ Петра, Iакова и Iоанна, брата его, и возвелъ ихъ на гору высокую однихъ (стих 1). – Почему Спаситель берет только этих учеников с Собой на гору? Потому что они превосходили остальных учеников: Петр силой любви к Иисусу; Иоанн особой любовью Иисуса к нему; а Иаков ответом своим, который он дал вместе с братом своим, что они могут испить чашу, которую будет пить Спаситель (Мф 20, 22). И не только одним ответомь но и делами, ибо их Спаситель назвал «сынами громовыми». И этой троице учеников Спаситель дал возможность ясно почувствовать и увидеть царство Божъе. 17, 2 Сказано во втором стихе: И преобразился предъ ними: и просiяло лице Его какъ солнце, одежды же Его сделались белыми какъ светъ (стих 2).

Преображение Богочеловека Христа? В действительности, Преображение есть самое совершенное Богоявление: Бог стал человеком, стал телом, живет в теле, сияет из тела, чтобы показать, что и тело, что и материя для Господа (ср. 1 Кор 6, 13–20). Христос это: (Кол 1, 15) = облик, икона, образ, лик, изображение Бога невидимого. И Он, «образ Божий» и Богочеловек преобразился, все Его тело заблистало вечным Божественным светом, и явилось обоженным, Божиим. Преображением Своим Господь показал, что и тело создано для того, чтобы быть обиталищем и проводником вечного и несотворенного света Божия, что весь Бог живет в нем, через него и им. Как новый Адам, Господь этим показал, что человеческое тело для того и создано, чтобы в нем жил Бог, и светит и лучится из него, преображая его из силы в силу, и из славы в славу.

Господь Христос стал человеком для того, чтобы Собою как Богочеловеком, как Церковью преобразить человека в благодатного богочеловека. Как это? При помощи святых тайн и святых добродетелей все человеческое существо объять Богом, исполнить Богом, пронизать светом Божественным, обожить. И это сбывается с каждым верующим в Церкви, которая и есть тело Богочеловека, и как таковая всегда полна преображающей силы, всегда излучает из себя и через себя Божественный свет и им преобразует, охристовляет, обогочеловечивает членов Церкви соответственно их подвигам евангельским. Церквь постоянно живет Богочеловеком и всем, что принадлежит Ему, ибо весь Он и все Ему принадлежащее продолжается в Церкви через все века веков, даже и само Преображение Его. Несмотря на то, что это личное переживание Спасителя, Преображение становится Церковью соборным переживанием. Лоза = Богочеловек, а на Нем ветви, которые всегда живут Богочеловеком.

Только Богочеловек совершенно и полностью преобразил человека Богом. И все, что Он принес и дал, Он принес и дал людям, чтобы они по Его примеру преобразили себя Богом. А это и совершается в Богочеловеческом организме Церкви, которому Богочеловек Христос есть и тело, и глава. Благовестие новозаветное: Богочеловек Христос есть (Кол 1, 15) = облик, икона, образ, лик, изображение Бога невидимого. – И этот «образъ Бога невидимаго», Бог Логос стал человеком, чтобы человека, сотворенного «по образу Божъю», образу, который сам человек извратил грехом, обновить, преобразить, и притом в Церкви, которая есть тело Его (Кол 1, 12–23). И мы в Церкви преображаемся в то же подобие, в тот же образ, от славы в славу, как от Господня Духа (2 Кор 3, 18).

Сущностный признак царства Божиего есть: материя лучится Божественным светом, причем не только материя, составляющая тело Богочеловека Христа, но и та, которая окружает Его тело – одеяния. Лишь в Преображении Спасителя открыта настоящая красота материи. Она призвана быть передатчиком вечного Божественного света: лучиться им. В Преображении Своем Спаситель открыл план Божий о материи. Божественное назначение материи: быть обиталищем царства Божия.

17, 3 Евангелист благовествует: И вотъ, явились имъ Моисей и Илiя, съ Нимъ беседующъе (стих 3). В явлении царства Божия через Преображение участвуют два величайших пророка: Моисей и Илия. Почему? Потому что многие считали Иисуса Илией или каким-то пророком, и потому что Его часто обвиняли как нарушителя Моисеева закона. И Бог, чтобы показать, что это обвинение Иисуса – дело зависти и пакости, являет в Преображении Спасиеля, что Моисей и Илия – слуги Господа Иисуса. Славный законодатель Моисей является и говорит с Иисусом при Преображении Его. Будь Иисус нарушителем Моисеева Закона, Моисей бы не явился здесь как Его собеседник и слуга. Если бы Иисус не был Сыном Божиим, то пламенный Илия, горящий херувимской ревностью о делах Божиих, не согласился бы покориться и подчиниться Иисусу. Как Моисей, так и Илия бессмертны: один – представитель умерших, другой – представитель живых, ибо он был вознесен на небо живым. И тот, и другой появляются как слуги Господа Иисуса. И этим показывают, что Иисус имеет власть над живыми и мертвыми. Моисей, который умер и чья смерть описана в Библии, появляется при Преображении Спасителя живым. Этим Спаситель хотел ободрить Своих учеников, чтобы они не боялись ни креста, ни смерти.

Сказано в третьем стихе: съ Нимъ беседующiе. О чем они беседовали? – На этот вопрос отвечает Евангелист Лука, описывая Преображение Спасителя: «И вотъ, два мужа беседовали съ Нимъ, которые были Моисей и Илiя: явившись во славе, они говорили объ исходе Его, который Ему надлежало совершить въ Iерусалиме» (Лк 9, 30–31). – Значит, говорили с Господом Иисусом о Его Богочеловеческом домостроительстве спасения, которое Ему предстояло совершить страданием и воскресением. Этим открыта ученикам истина, что Мессия должен быть страдальцем на земле, как пророчествовал пророк Исаия (53, 3–12).

Нет сомнения, что Преображение Спасителя – это введение в Его Воскресение, подготовка и предпосылка. Действительно, одно от другого неотделимо: и Преображение, и Воскресение бывает Богом, Богочеловеком. Единое органическое целое: в Церкви, как и в личности Богочеловека. Очевидно, что в свете Преображения видно все Богочеловеское домостроительство спасения. И Преображение, как составная часть домостроительства спасения, становится ясным только в завершающем подвиге этого домостроительства: в Богочеловеском воскресении. Поэтому Спаситель и повелевает трем очевидцам Преображения Его: никому не сказывайте о семъ виденiи, доколе Сынъ Человеческiй не воскреснетъ изъ мертвыхъ (стих 9).

17, 4 В Вокресение нельзя войти, минуя Преображение. Преображение – это такой неизреченный свет, и радость, и блаженство для человеческого естества, что совершенно оправдано восхищенное желание и всеусердная просьба Петра: Господи! хорошо намъ здесь быть; если хочешь, сделаемъ здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илiи (стих 4). Петр это предложил потому, что слышал, как Моисей и Илия говорят со Спасителем о Его страдании, о кресте и о всех голгофских страданиях после ухода в Иерусалим. И, боясь за Господа Иисуса, он предложил оставаться здесь, на горе Фаворе; «хорошо намъ здесь быть»; хорошо, ибо здесь Илия, низводящий огонь с неба; ибо тут Моисей, который говорил с Богом; и никто не узнает, что мы здесь.

17, 5 Очевидно, апостол Петр еще не мог усмотреть необходимости Богочеловеческого страдания, смерти и воскресения. Отсюда и напоминание Божие изъ облака сияющего: «Его слушайте» (стих 5); то есть Он единственный знает, что входит в Богочеловеческое домостроительство спасения. Свет говорит, – это величественно и страшно. Поэтому ученики пали на лица свои и очень испугались (стих 6). Свет говорит Савлу на пути в Дамаск. Поэтому такой страх у Савла. Преображение – изменение всего тела человеческого в свет: все расплавляется в свет, и разливается и переливается, и претворяется. Как будто тело Иисусово соткано из того же материала, из какого и свет. Видно, что материя вся составлена из света, из световых зерен, из световых атомов. Судя по Преображению Спасителя, материя в сущности состоит из света и сводится на свет как свою пра-сущность и праприроду. Богочеловек и все творение Его говорит светом, мыслит светом, живет светом, действует светом (ср. Иоан. 8, 12; 1, 4–9; 1 Сол 5, 5). Грехом люди вовлекли тьму в себя и в окружающий их мир. Отсюда происходят все наши человеческие претыкания, и падения, и пропадания. Богочеловек преобразился для того, чтобы нам показать, что нам на пути к воскресению необходимо преображение всего нашего: и сердца, и ума, и воли, и души, и тела. Мы христиане? – Преображаемся в облик Христов из славы в славу, как Духом Господним (2 Кор 3, 18; 1 Кор 15, 48–49; Фил 3, 20–21).

17, 7–8 Очевидцы Преображения Спасителева, три ученика, не могли без страха и ужаса перенести необыкновенный свет Преображения. Видя Моисея и Илию живыми; видя сияющее облако, и услышавши глас Божий из облака, ученики пали на лица свои и очень испугались (стих 6). Но Iисусъ приступивъ коснулся ихъ и сказалъ: встаньте и не бойтесь (стих 7). Бог «обитаетъ въ неприступномъ свете» (1 Тим 6, 16). Когда человек приступает к этому свету, он должен испытать страх. Но Спаситель не объясняет Своим ученикам того, что они видели. Он предоставляет им самим задуматься над этим и осмыслить это событие. В чудесном Преображении Своем Спаситель не рассказал о Себе как о Боге, но показал Себя как Бога. И ученики возведши очи свои, никого не увидели, кроме одного Iисуса (стих 8).

17, 9 Евангелист благовествует: И когда сходили они съ горы, Iисусъ запретилъ имъ, говоря: никому не сказывайте о семъ виденiи, доколе Сынъ Человеческъй не воскреснетъ изъ мертвыхъ (стих 9). – Спаситель не просто сказал, но и запретил ученикам Своим кому-либо говорить о Преображении Его, до тех пор, пока Он не воскреснет из мертвых. Почему? Потому что еще не пришло время, чтобы открылось все Его Богочеловеческое домостроительство спасения, и люди могут соблазниться, когда увидят Его на кресте, где Он страдает, умирает и терпит унижение. До Воскресения никто бы не поверил в Преображение Христово. Только Воскресение Христово дает достаточно причин, чтобы человек мог веровать во все чудеса Христа, совершенные Им до Его Воскресения. После Воскресения ученики не могли соблазниться, потому что они приняли Духа Святого, «Духа Истины», Который их ввел во всякую Истину о Христе Иисусе и Его Богочеловеческом домостроительстве спасения, включая сюда и саму тайну Преображения.

17, 10 После Преображения у некоторых из учеников создалось оправданное убеждение, что Иисус есть – Мессия. Убежденные в этом, спросили Его ученики Его: какъ же книжники говорятъ, что Илъи надлежитъ придти прежде? (стих 10). Да, ты, Мессия, здесь, а предтечи Твоего Илии – нет. Во времена Спасителя у евреев существовало верование, что Илия придет и приготовит путь Мессии. Это верование побудило евреев послать из Иерусалима к Иоанну Предтече священников и левитов, спросивших Предтечу: «что же? ты Илъя? Онъ сказалъ: нетъ» (Ин 1, 19–21). – Это верование евреев было основано на пророчестве Малахии (Малах 4, 5–6). Это подтвердил Сам Спаситель Своим ответом ученикам на поставленный вопрос. Евангелист благовествует: Iисусъ же сказалъ имъ въ ответъ: правда, Илiя долженъ придти прежде и устроить все; но говорю вамъ, что Илiя уже пришелъ, и не узнали его, а поступили съ нимъ, какъ хотели; такъ и Сынъ Человеческiй пострадаетъ отъ нихъ. Тогда ученики поняли, что Онъ говоритъ имъ объ Iоанне Крестителе (стих 11–13).

Пророчество Малахиино, говорит Спаситель, исполнилось в личности и деятельности Иоанна Крестителя. Ибо Иоанн и есть тот Илия, который должен был придти, и который уже пришел. Это ангел Господень открыл отцу Предтечи священику Захарии (Лк 1, 17). В словах ангела видно ясное указание на пророчество пророка Малахии. Спаситель говорит: Илия уже пришел, и не узнали его. – Это значит: еврейский народ не узнал Предтечу Иоанна как Предтечу Мессии и не понял сущности Мессианского дела, а поступили съ нимъ, какъ хотели. – Блаженный Феофилакт говорит: евреи, позволив Ироду убить Предтечу, хотя они могли этому вопрепятствовать, тем самым стали убийцами его2.

В мире греха и смерти страдание и смерть – удел и самого Мессии, и Его Предтечи в Мессиином Богочеловеческом домостроительстве спасения и обожения. Преображение же Спасителя – это предвоскресное «царство Божъе» (Лк 9, 27); это предвоскресное царство Божъе въ силе, царство Воскресения и победы над смертью Самого Богочеловека и всех членов Богочеловеческого тела Его – Церкви. Нет сомнения, прежде Воскресения Богочеловека Господа Христа, Его Преображение – это вечный воскресный свет и сила: через все человеческое разливается и переливается воскресный свет и сила; пережить это, вкусить это, значит: не вкусить смерти (Мф 16, 28; Мк 9, 1; Лк 9, 27), предчувствовать, предвкусить, предощутить Воскресение и жизнь вечную, и всю «велъю милость», которую чудесный Господь Христос изливает Своим Воскресением на все человеческое.

ИСЦЕЛЕНИЕ ОДЕРЖИМОГО ЛУНАТИКА

(17, 14–21)

17, 14–18 Грех – это злоупотребление свободной воли. Это святоотеческое определение всякого греха, как человеческого, так и диаволова. Диавол, некогда славный Архангел, самовольно и свободно восстал против Бога, с желанием заменить Его; и в этой гордости, и в этом грехе всеь укоренился, весь воплотился, и это провозгласил своей сущностью, своим существом. Это основной грех диавола, диаволов всегрех. А лекарство? – Богочеловек со Своей всемогущей Божественной силой. А как Он становится нашим? Нашей верой в Него. Ибо нашей верой в Него, все, принадлежащее Ему, становится нашим, и мы, люди, Им и в Нем становимся благодатными боголюдьми. Стать благодатным богочеловеком – цель человеческого существа. Ради этого человек и создан богообразным. Естественно: богообразная душа человеческая богоустремленна и богоцентрична; она его приводит к Богочеловеку Христу, и в теле Его – Церкви – преобразует в благодатного богочеловека с помощью святых таинств и святых добродетелей.

В исцелении бесноватого лунатика показано Божественное всемогущество Господа Христа, и так как оно становится нашим, человеческим, то каждый христианин может вместе с апостолом Павлом радостно сказать: «Все могу въ укрепляющемъ меня Iисусе Христе» (Фил 4, 13). При этом ясно поставлен диагноз, и ясно прописано лекарство. Болезнь: неверие; лекарство: вера, которая живет и действует через молитву и пост. Порядок исцеления показывает все это: как неверие отца, так и маловерие учеников (ср. Мк 9, 17–31; Лк 9, 38–43). Духъ немой настолько овладел юношей, и был настолько силен, что ученики не могли его изгнать. Где же обещание: «власть надъ нечистыми духами» (Мф 10, 1)? Эта власть их оставила. Из-за чего? Из-за неверия (стих 20), ибо ученики, без сомнения, испугались силы духа немого и страдания юноши. Поэтому укор и скорбь Спасителя: О родъ неверный и развращенный! Доколе буду съ вами? Доколе буду терпеть васъ? (стих 17) – относятся отчасти и к ученикам. Ибо, несмотря на все Его и свои прежние чудеса, они не были уверены в Его и своем всемогуществе. Несчастный отец настолько измучен, и настолько запуган и надорван страшной силой духа немого, что у него не хватает духа для веры в исцеление своего сына. В маловерии своем он и Господу говорит: «Если что можешь, сжалься надъ нами и помоги намъ!» (Мк 9, 22). Спаситель тогда открывает вселекарство против нечистых духов, и говорит затравленному отцу: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему» (Мк 9, 23).

Все возможно человеку, который всем сердцем, всем существом, всей душой верит в Богочеловека Господа Христа, во всемогущество Его. Что такое человек? С духом нечистым – слабость и немощь, с Богочеловеком – сила и всемогущество. Эта Богочеловеческая сила делает человека настоящим человеком, таким, каким он должен быть, и с какими возможностями и целью его и создал Бог. На деле, Богочеловек – это настоящий человек, нормальный человек. Этой нормальности достигает любой человек путем обогочеловечения с помощью веры в Богочеловека. А это значит: с помощью жизни Богочеловеком и ради Богочеловека. Если у человека нет веры в Богочеловека, его любой грех низвергает в вечную смерть.

«Все возможно верующему» (Мк 9, 23); – вот, это вся новозаветная антропология, вся новозаветная наука о человеке. Человек над всем, выше всего: выше греха, выше смерти, выше диавола, выше времени и пространства, выше тления, весь выше мира3, весь в Боге, весь – бог по благодати, весь в вечности, ибо весь в богочеловечности. Нет более радостной антропологии, чем евангельская. И более действительной. Бог дает все человеку, который себя вверяет Богу верой. Подобно Богочеловеку: Бог Логос весь предал Себя человеку, весь стал человеком, чтобы человек всего себя предал Богочеловеку, и так стал бы – весь бог по благодати. От человека требуется столько же, сколько ему дается. Больше того: все оставлено на волю человека: «если сколько-нибудь можешь веровать» (Мк 9, 23). Если скажешь решительно: могу – сразу тебе принадлежит и это: «все возможно верующему» (Мк 9, 23).

Расслабленный грехом и смертностью, богосозданный человек все больше и больше терял божественные особенности, самовольно уменьшая их в себе, и все больше верил в могущество и силу зла, пока им наконец не овладело чувство полной немощи перед смертью, грехом и диаволом. И в этом: отчаяние и безнадежность. Отец одержимого бесом юноши так и выражает, не только свою личную, но и общечеловеческую немощь и безнадежность, когда со слезами отвечает Господу Иисусу: «Верую, Господи! помоги моему неверъю» (Мк 9, 24). Никогда не могу достаточно умом веровать. Во мне и около меня столько зла, столько смертей, столько демонов, столько грехов, что мне просто невозможно веровать умом, что мне – «все возможно». Чувствую: только всевера получает всемогущество. А всевера значит: всем умом, всем сердцем, всей мыслью, всей крепостью верить в Богочеловека Господа Христа; по Павлу, рассматривать все как «тщету», как «сор» ради воскресшего Христа, который божественно и богочеловечески есть все и вся для человека (Фил 3, 8–11). В соответствии с верой человеку и дается божественная и богочеловеческая сила; всевере дается всемогущество. Это очевидно у совершенных христиан: Святых. Образец настоящей веры и суть Святые. Они – ходячие Евангелия. Поэтому они и чудотворцы. Через них Царство Небесное сходит на землю, и обитает на земле как Церковь.

Весь путь от неверия ко всеверию прошли святые Апостолы. А это значит: весь путь от немощи до всемогущества. 17, 19–20 В этом случае Спаситель открывает источник их немощи перед нечистым духом: по неверъю вашему – вшф еЄт фзшыејфт ЁьЏт (стих 20). Они позже выросли верою до всеверия в чудесного Господа Иисуса; притом при помощи Духа Святого, облеченные «силою свыше» (Лк 24, 49). В этом случае, при исцелении бесноватого лунатика, Спаситель прописывает правило, объявляет закон новой жизни, нового человека, человека всеверы и всемогущества. Спаситель благовествует: истинно говорю вамъ: если вы будете иметь веру съ горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», – и она перейдетъ; и ничего не будетъ невозможнаго для васъ (стих 20).

Что это значит? Это значит: вера вселяет всего Бога в человека, со всеми Его силами и особенностями. Пример? – Святой апостол Павел: «Уже не я живу, но живетъ во мне Христосъ» (Гал 2, 20). А где Христос Бог, там и закон, и сила: закон логики – Вселогики, закон ума – Всеума, закон природы – Всеприроды. Тогда все Божие и божественное становится и логичным, и естественным, и действительным; тогда человеку все божественное поистине возможно. Тогда охристовленный человек может все, кроме зла, ибо он желает всего, кроме зла. Что, кроме зла, невозможно такому Павлу, Петру, Иоанну? Разве один из них не сказал и не свидетельствовал во имя всех верующих: «все могу въ укрепляющемъ меня Iисусе Христе» (Фил 4, 13). Главное: силой воли своей повести и привести Богу всю душу свою, все сердце свое, весь ум свой, всю крепость свою, сплавить их в единый подвиг – веры в Богочеловека, и тогда человеку даются все божественные силы и все богочеловеческие добродетели, нужные ему для вечной жизни в обоих мирах (ср. 2 Петр 1, 3–8).

Об этих истинах христомудрый Златоуст благовествует: Скажешь: когда и где апостолы переставляли горы? Я скажу, что они сделали гораздо более, воскресивши тысячи мертвых. Поистине, не столько потребно силы передвинуть гору, сколько выгнать из тела смерть. Говорят, впрочем, что святые, после них жившие и их гораздо меньшие, передвигали и горы, когда требовала того нужда4. Отсюда очевидно, что и апостолы могли бы переставлять горы, если бы это было нужно, но так как тогда не было нужды, то не следует и обвинять их. Они не переставляли гор не потому, что не могли, но потому что не хотели; а не хотели потому, что не было нужды; а может быть, это и случалось, но нигде не упоминается, так как не все чудеса описаны. К тому же они тогда еще были не столько совершенны. Почему? Ужели не имели такой веры? Не имели; они не всегда были одинаково совершенны. Так Петр то называется блаженным, то укоряется, так и прочие получают от Христа упрек в неведении, когда не разумели Его слова о квасе. Может быть и в настоящем случае апостолы обнаружили слабость веры, так как прежде креста они были не совсем совершенны. Говоря здесь о вере, Господь Христос разумеет веру чудодействующую, и желая показать неизреченную силу ее, указывает на горчичное зерно, которое хотя по виду весьма не велико, но имеет весьма великую силу. Итак в доказательство того, что и самая малая искренняя вера имеет великую силу, указывает на горчичное зерно; не останавливаясь на этом, упоминает затем еще и о горах и, восходя далее, прибавляет: ничего не будетъ невозможнаго для васъ (стих 20). Подивись же здесь их любомудрию и силе духа: любомудрию, потому что не скрыли своей слабости; силе духа, потому что тех, которые не имели веры и с зерно горчичное, Он в короткое время так возвысил, что протекли в них реки и источники веры5.

17, 21 Что же это такое – то, чем вера растет, живет и становится всемогущей? – Молитва и пост. «Ничего не будетъ невозможнаго для васъ», если ваша вера живет молитвой и постом, ибо молитва переносит всего человека в Бога, вверяет его Богу, а пост окрыляет молитву, укрепляет ее, поддерживает ее, чтобы она не обессилела. Вера – птица с двумя несокрушимыми крыльями: молитвой и постомъ. Молитва и пост изгоняют из человека всякую нечистоту, искореняют страсти, уничтожают грехи, освещают ум, уцеломудривают тело, обогоподобливают душу. Совершая это, они из человека изгоняют всякого нечистого духа: и самого большого, и самого маленького, и одного, и всех вместе. Поэтому Спаситель и сказал: Сей же родъ изгоняется только молитвою и постомъ(стих 21). Самое лучшее и самое целительное лекарство против всякого сатанизма, демонизма, нечистоты и есть молитва и пост: вера, которая молится и постится; пост, который верует и молится. Эти три: вера, молитва и пост и составляют богочеловеческое, евангельское вселекарство против всякой болезни духа и тела. Доказательство? – Святые, особенно святые постники, пустынники. Ибо эта евангельская добродетельная триада: вера, молитва и пост, есть их принцип, их метод жительства, и мышления, и чувствования, и действования. Когда человеколюбивый Господь хотел сократить Свое Евангелие, Он его свел к этой триединой добродетели: вере, молитве и посту. Если слабеет одна в этой тридобродетели, слабеют и другие две; если крепнет одна, с ней крепнут и остальные две. С помощью этой благодатной добродетельной триады выздоравливает весь человек, исцеляется от всех недугов душевных и телесных. Где есть настоящая евангельская вера, молитва и пост, там есть настоящий человек, нормальный человек, здоровый человек. Где их нет – там и нет человека, но все только обломки человека, остатки от человека: все искалечено, все окарличено, все огреховлено, осмерчено, одиаволено. Где они есть, там в человеке все богоустоемленно, все охристовлено, обожено, отроичено; здесь целостный богообразный человек, весь выросший во все богочеловеческие бескрайности и бесконечности.

1. Ср. Св. Златоуст, Беседа 56, 1; с. 550.
2. Феофилакт, cap. 17, vers 11-13; PG, t. 123, col. 332A.
3. Каждое утро христианин молится Пресвятой Богородице: «мiрскаго мя превышша слитiя сотвори» – сделай меня выше этого мира (молитва утренняя), а на святой Литургии священнослужитель призывает всех: «Горе имеемъ сердца!»
4. Так в Житии Св. Марка Фраческого (Афинского) написано, что он переместил гору. – см. Архим. Юстин, «Жития Святых за месяц апрель», стр. 69–79, Белград, 1973.
5. Беседа 57, 3, с. 562.