Чрезъ пророка повелѣваетъ Богъ, ни одного новаго Бога не признавать Богомъ, и не покланяться Богу чуждему (Псал. 80, 10). Новымъ же, какъ явно, называется то, что не отъ вѣчности, и наоборотъ, опять вѣчнымъ называется, чтó не ново. Посему, кто не вѣруетъ, что единородный Богъ отъ вѣчности имѣетъ бытіе отъ Отца, тотъ не отрицаетъ, что Онъ новъ; потому что невѣчное, безъ сомнѣнія, ново, а все новое не есть Богъ, какъ изрекло Писаніе: да не будетъ тебѣ Богъ новъ. Посему, кто говоритъ, что нѣкогда Его не было, тотъ отрицаетъ Его Божество. Опять возбраняетъ поклоняться Богу чуждему, кто говоритъ : ниже поклонишися Богу чуждему; чуждый же представляется въ противоположность собственному нашему Богу; итакъ, кто же собственный нашъ Богъ? Явно, что Богъ истинный. Кто же чуждый? Конечно тотъ, который чуждъ естеству истиннаго Бога. Итакъ, если истинный Богъ есть нашъ собственный, то единородный Богъ, ежели Онъ, какъ говорятъ еретики, не имѣетъ естества истиннаго Бога, будетъ Богъ чуждый, а не нашъ; Евангеліе же говоритъ, что овцы не послушаются чуждаго (Іоан. 10, 5). А кто говоритъ, что Онъ сотворенъ, тотъ доказываетъ, что Онъ чуждъ естеству истиннаго Бога. Посему чтó же дѣлаютъ утверждающіе, что Единородный сотворенъ? Покланяются ли Ему, какъ сотворенному, или нѣтъ? Если не покланяются, то іудействуютъ, отказывая въ поклоненіи Христу. Если же покланяются, то идолопоклонствуютъ; потому что покланяются тому, кто чуждъ истинному Богу. Но равно нечестиво, и не покланяться Сыну, и покланяться Богу чуждему. Посему Сына истиннаго Отца надлежитъ называть истиннымъ, чтобы покланяться Ему, и не быть осужденными за то, что покланяемся Богу чуждему. А тѣмъ, которые повторяютъ слова книги Притчей: Господь созда Мя (Прит. 8, 12), и признаютъ въ этомъ твердое нѣкое доказательство того, что Творецъ и Создатель вселенной сотворенъ, надлежитъ сказать, что ради насъ многимъ содѣлался единородный Богъ; будучи Словомъ, сталъ Онъ плотію, будучи Богомъ, сталъ человѣкомъ, будучи безплотнымъ, сталъ тѣломъ, и еще кромѣ сего содѣлался грѣхомъ, и клятвою, и камнемъ, и сѣкирою, и хлѣбомъ, и овцею, и путемъ, и дверію, и камнемъ, и многимъ тому подобнымъ, не будучи ничѣмъ этимъ по естеству, но ради насъ содѣлавшись по домостроительству.

Посему, какъ ради насъ, будучи Словомъ, содѣлался плотію, и будучи Богомъ, содѣлался человѣкомъ, такъ, и будучи Творцемъ, ради насъ сталъ тварію; потому что плоть сотворена. Посему и сказалъ, какъ чрезъ пророка: тако глаголетъ Господь, создавый Мя отъ чрева раба Себѣ (Ис. 49, 5), такъ и чрезъ Соломона: Господь созда Мя въ начало путей Своихъ въ дѣла Своя. Итакъ и въ сказанномъ у Пророка, созданный во чревѣ дѣвы есть рабъ, а не Господь, то есть по плоти человѣкъ, въ которомъ явился Богъ; и здѣсь созданный въ начало путей Божіихъ есть не Богъ, а человѣкъ, въ которомъ явился намъ Богъ, чтобы опять обновить растлѣнный путь человѣческаго спасенія. Посему такъ какъ о Христѣ знаемъ то и другое, — и Божеское и человѣческое, въ естествѣ Божеское, а въ домостроительствѣ то, чтó по человѣку, то въ слѣдствіе сего Божеству присвояемъ вѣчность, а человѣческому естеству приписываемъ тварность. Ибо, какъ, по слову пророка, во чревѣ созданъ рабомъ, такъ, по слову Соломона, рабственною сею тварію явился во плоти. Когда же скажутъ: если былъ, то не рожденъ; и если рожденъ, то не былъ; — тогда пусть научатся, что особенностей плотскаго рожденія не надлежитъ прилагать къ естеству Божію; потому что тѣла, несуществовавъ прежде, раждаются; Богъ же несуществующее творитъ существующимъ, а Самъ не происходитъ изъ не-сущаго. Посему и Павелъ именуетъ Его сіяніемъ славы (Евр. 1, 3), въ наученіе наше, что, какъ свѣтъ отъ свѣтильника и отъ свѣтящагося естества, даже вмѣстѣ съ ними (ибо какъ скоро появляется свѣтильникъ, возсіяваетъ вмѣстѣ и свѣтъ отъ него): такъ Апостолъ повелѣваетъ разумѣть и здѣсь, что и Сынъ отъ Отца, и Отецъ никогда не былъ безъ Сына. Ибо невозможно славѣ быть не блистательною, какъ невозможно свѣтильнику быть безъ сіянія. Явно же, что какъ быть сіяніемъ — служитъ свидѣтельствомъ бытія по славѣ, потому что, если нѣтъ славы, то не будетъ и сіяющаго отъ нея: такъ утверждать, что нѣтъ сіянія — служитъ доказательствомъ, что не было и славы, когда не было сіянія; потому что невозможно славѣ быть безъ сіянія. Посему, какъ невозможно сказать о сіяніи, что, если оно было, то непроизошло; и если произошло, то его не было; такъ напрасно утверждать это о Сынѣ, потому что Сынъ есть сіяніе.

Прилагающіе же понятія меньшаго и большаго къ Сыну и Отцу да научатся у Павла неизмѣрять неизмѣримаго; ибо Апостоль называетъ Сына образомъ Отчей ѵпостаси (Евр. 1. 3). Изъ сего явствуетъ, что какова упостась Отчая, таковъ и образъ ѵпостаси. Ибо невозможно образу быть меньше созерцаемой въ немъ ѵпостаси. Но и великій Іоаннъ учитъ сему, говоря: въ началѣ бѣ Слово, и Слово бѣ къ Богу. Тѣмъ, что сказалъ: въ началѣ бѣ, а не послѣ начала, показалъ, что начало никогда не было безъ Слова: а тѣмъ, что указалъ: Слово бѣ къ Богу, означилъ, что Сынъ въ сравненіи съ Отцемъ не имѣетъ ни въ чемъ недостатка: потому что вмѣстѣ со всецѣлымъ Богомъ всецѣло созерцается и Слово. Если бы Слово имѣло недостатокъ въ Своей великости, такъ что не могло бы Оно быть къ всецѣлому Богу; то, по всей необходимости, слѣдовало бы признать, что въ Богѣ преизбытокъ предъ Словомъ неимѣетъ уже Слова. Напротивъ того, во всемъ величіи Бога созерцается вмѣстѣ и величіе Слова. Итакъ для Божественныхъ догматовъ не имѣетъ мѣста выраженіе: это больше, а это меньше. Утверждающіе же, что рожденное по естеству не подобно нерожденному, да научатся примѣромъ Авеля и Адама не разсуждать нелѣпо. Ибо и Адамъ по естественному человѣческому рожденію не былъ рожденъ, Авель же родился отъ Адама, а неродившійся называется нерожденнымъ, — но Адаму нимало не воспрепятствовало быть человѣкомъ то, что онъ не родился, и Авеля рожденіе не сдѣлало чѣмъ нибудь инымъ въ естествѣ человѣческомъ; напротивъ того и тотъ и другой человѣкъ, хотя одинъ былъ рожденъ, а другой не имѣлъ рожденія. Посему и по божественнымъ догматамъ сіе — быть нерожденнымъ и рожденнымъ — не производитъ разности въ естествѣ; но какъ въ Адамѣ и Авелѣ человѣчество одно; такъ въ Отцѣ и въ Сынѣ Божество одно.

И о Духѣ Святомъ хулители говорятъ тоже, что и о Господѣ, то есть, что Онъ — тварь: Церковь же равно, какъ о Сынѣ, такъ и о Святомъ Духѣ, вѣруетъ, что Онъ не созданъ, и что всякая тварь чрезъ причастіе превысшаго блага дѣлается благою (Духъ же Святый не имѣетъ нужды въ подаваемой благости, потому что благъ по естеству, какъ свидѣтельствуетъ Писаніе); и тварь путеводится Духомъ, Духъ же даруетъ путеводство; тварь управляется, а Духъ управляетъ: тварь требуетъ утѣшеній, а Духъ утѣшаетъ; тварь пребываетъ въ рабствѣ, а Духъ освобождаетъ; тварь умудряется, а Духъ даетъ благодать премудрости; тварь пріемлетъ дарованія, а Духъ раздаетъ со властію. Ибо вся сія дѣйствуетъ единъ и тойжде Духъ, раздѣляя властію, коемуждо якоже хощетъ (1 Кор. 12, 11). И въ Писаніи можно найдти тысячи другихъ доказательствъ, что всѣ высокія и боголѣпныя именованія, какія Писаніемъ придаются Отцу и Сыну, читаются и о Святомъ Духѣ, какъ то: нетлѣніе, блаженство, благость, премудрость, могущество, правда, святость: всякое досточтимое имя также употребляется о Святомъ Духѣ, какъ употребляется оно и объ Отцѣ и о Сынѣ, кромѣ тѣхъ именъ, которыми ясно и неслитно отличаются одна отъ другой ѵпостаси, разумѣю же, что Духъ Святый не называется ни Отцемъ, ни Сыномъ; всѣ же другія имена, какими именуются Отецъ и Сынъ, усвояются Писаніемъ и Святому Духу.

Въ слѣдствіе сего понимаемъ, что Духъ Святый выше твари; а поэтому, гдѣ разумѣется Отецъ, и гдѣ разумѣется Сынъ, тамъ разумѣется и Духъ Святый; ибо Отецъ и Сынъ выше твари, это же послѣдовательность слова свидѣтельствуетъ и о Духѣ Святомъ. Посему, кто Духа Святаго превозноситъ выше твари, тотъ, значитъ, пріемлетъ правое и здравое ученіе; ибо исповѣдуетъ одно несозданное естество, созерцаемое въ Отцѣ и Сынѣ и Святомъ Духѣ. Если же въ доказательство того, какъ думаютъ, что Духъ Святый сотворенъ, представляютъ намъ пророческое слово, въ которомъ сказано: утверждаяй громъ и создавый духъ [1] и возвѣщаяй въ человѣцѣхъ христа Своего (Ам. 4, 13); то надлежитъ разумѣть, что пророкъ говоритъ о созданіи инаго духа въ утвержденіе грома, а не Духа Святаго, ибо громомъ таинственное ученіе именуетъ Евангеліе. Посему тѣ, въ комъ вѣра въ Евангеліе дѣлается твердою и непреложною, бывъ прежде плотію, посредствомъ вѣры переходятъ въ другое состояніе, дѣлаются духомъ, какъ говоритъ Господь, что рожденное отъ плоти, плоть есть; и рожденное отъ Духа, духъ есть (Іоан. 3, 6). Итакъ утвержденіемъ въ вѣрующихъ евангельскаго слова Богъ творитъ вѣрующаго духомъ; а кто рожденъ отъ Духа, и кого таковый громъ содѣлываетъ духомъ, тотъ возвѣщаетъ Христа, потому что, какъ говоритъ Апостолъ, никтоже можетъ рещи Господа Іисуса Христа, точію Духомъ Святымъ (1 Кор. 12, 3).

Примѣчаніе:
[1] Πνέυμα, по славянскому переводу: вѣтръ.

Печатается по изданію: Творенiя святаго Григорiя Нисскаго. Часть четвертая. — М.: Типографiя В. Готье, 1862. — С. 133-140. (Творенiя святыхъ отцевъ въ русскомъ переводѣ, издаваемыя при Московской Духовной Академiи, томъ 40.)