Къ спасенію рода человѣческаго праведный и всемогущій Богъ уготовилъ много славныхъ путей, и между ними самый славный и самый благолѣпный есть тотъ, которымъ Онъ собралъ всѣхъ насъ въ святой каѳолической Церкви, какъ-бы въ нѣкоемъ владычнемъ жилищѣ вѣры; — это выше всякаго чуда. Съ одной стороны мы видимъ, что вершина этого жилища касается звѣзднаго сіянія, съ другой — примѣчаемъ, что основанія его, уже при самомъ началѣ дѣла, маніемъ Божественнымъ, пустили корни столь глубоко и прочно, что можетъ чувствовать это вся вселенная. Двѣнадцать столповъ неподвижныхъ, бѣлѣйшихъ снѣга, силою Божества нашего Искупителя непрерывно поддерживаютъ ученіе вѣры. Чтобы мы понимали это дѣло безъ всякаго умышленнаго перетолкованія и принимали правую вѣру отъ души, Богъ даровалъ нашему уму сознаніе святости своего безсмертнаго закона, — и желающій шествуетъ вратами его, при водительствѣ чистаго и святаго желанія, съ однимъ убѣжденіемъ здраваго ума. Этотъ домъ Господень охраняютъ два стража: съ одной стороны — страхъ Божій для исправленія помысловъ нѣкоторыхъ людей, съ другой — для здравомыслящихъ — всегда присущая любовь Божія, — эта награда мудрости. Когда тотъ и другой стражъ присѣдятъ при дверяхъ святѣйшаго мѣста, отверстыя двери пріемлютъ правду, которая, какъ внутри живущая, пребываетъ невредимою; а что до неправды, то ей не должно приближаться къ дверямъ; будучи отрѣваема стражами, она изгоняется отъ того мѣста. Эти-то, столь очевидныя, дѣла Божественнаго домостроительства, досточтимѣйшіе и достославные братіе, привели меня къ сіянію вѣчнаго и нетлѣннаго Свѣта, дабы мнѣ, ставшему отъ него далеко, при колебаніи вѣры въ душѣ моей, не сдѣлаться вреднымъ для истины. О чемъ же прежде всего я повѣдаю вамъ? Говорить ли мнѣ о томъ блаженствѣ, которое ощущаю въ сердцѣ моемъ? Или о тѣхъ Божественныхъ благодѣяніяхъ, которыя явлены мнѣ всемогущимъ Богомъ? Ихъ такъ много излито на меня, что они достаточны къ тому, чтобы Господь нашъ и Отецъ всяческихъ поработилъ себѣ мое смиреніе. Честнѣйшіе братіе, содержащіе правую вѣру! вѣрьте тому, что я говорю вамъ. — Хотя духъ мой, преисполненный благодѣяніями Божіими, чувствуетъ себя блаженнымъ и потому можетъ изливаться въ безмѣрныхъ славословіяхъ къ своему Благодѣтелю, но никакое слово, ни самый умъ, какъ свидѣтельствуетъ истинная вѣра, недостаточны, чтобы служить Ему достойно. И это совершенно такъ. Хотя умъ, въ чувствѣ безмѣрнаго величія благодѣяній Божіихъ, по природѣ своей, и можетъ возноситься въ области, высшія тѣхъ, въ которыхъ живетъ наше тѣло; но языкъ, заключенный въ тѣсныхъ предѣлахъ, совершенно умолкаетъ, когда, повидимому, рѣшается что либо говорить въ прославленіе Божіе. Кто изъ насъ владѣетъ такимъ сильнымъ умомъ, что, забывъ это, сталъ бы дерзко утверждать, будто можетъ изрекать хвалы, достойныя великаго и всемогущаго Бога, Творца всего наипрекраснѣйшаго? Кто размыслитъ о величіи Законоположника, давшаго ему бытіе, и жизнь, тотъ легко убѣдится, что рѣшительно невозможно найти словъ для достойнаго прославленія Бога. Послѣ этого, что сказать мнѣ въ оправданіе своей умѣренности, какъ не тоже самое, что указываетъ намъ Божественное слово истины? Именно, — истинное величіе исповѣдуется и истинное поклоненіе воздается Богу, когда въ собесѣдованіяхъ о Немъ избѣгаютъ всякихъ погрѣшностей или заблужденій. О, еслибы я, вашъ сослужитель, владѣлъ такимъ обильнымъ даромъ слова, чтобы могъ прославить тѣ достославныя дѣла, которыя Божественный Спаситель нашъ, Промыслитель всей твари, показуя людямъ примѣръ своего милосердія, явилъ намъ, когда, для искупленія нашего, благоволилъ вселиться въ чистое тѣло, воспріятое Имъ отъ пренепорочной Дѣвы! Съ чего начну я говорить? Съ Его ли ученія и величія? Но какъ мнѣ говорить о тѣхъ божественныхъ тайнахъ, которыя открылъ самъ единый Учитель, которымъ никто никогда не училъ? Что скажу о томъ Его Божественномъ промышленіи, которымъ было успокоено великое множество народа, насыщеннаго самымъ скуднымъ количествомъ пищи, именно: немногими хлѣбами и двумя рыбами? Такова сила Его Божественнаго промышленія. Онъ воскресилъ умершаго Лазаря, который былъ съ Нимъ въ дружбѣ; Онъ снова возвратилъ его къ жизни. А что сказать о томъ чистѣйшемъ Божествѣ, которымъ Онъ, воззрѣвъ на нѣкую жену неизреченнымъ образомъ, и удостоивъ ее бесѣды съ Собою, тотчасъ исцѣлилъ ее и разрѣшилъ отъ всякаго недуга? Кто можетъ достойно повѣдать то дивное событіе, что одержимый долго постоянною, изнурительною болѣзнію, разслабленный всѣми членами своими и потому лежавшій недвижимо, вдругъ выздоравливаетъ отъ Божественнаго врачества, возлагаетъ на рамена свои ложе, на которомъ лежалъ, и съ благодарнымъ славословіемъ обтекаетъ предѣлы своего отечества? У кого найдется слово достойно повѣствовать о томъ, какъ Онъ, ходя и попирая бурное море, укрощалъ его словомъ своимъ, сплотнялъ влагу и шествовалъ, какъ по cyxy, по поверхности глубокаго моря? — или о томъ кроткомъ терпѣніи, которымъ Онъ побѣдоносно укрощалъ ярость неразумнаго народа, и, смягчая его грубость, подчинялъ закону? — или, наконецъ, о тѣхъ великихъ и преславныхъ дѣлахъ Его Божества, которыми живемъ мы и укрѣпляемся, — мы, не только ожидающіе будущаго блаженства, но въ нѣкоторой мѣрѣ уже обладающіе имъ? Что больше скажу я своею мало приготовленною рѣчью, кромѣ того, что искупленная кровію Его душа моя должна пребывать въ чистотѣ? Какъ воемогущъ живый на небесахъ Богъ, который для спасенія всего рода человѣческаго и особенно для явленія высочайшей правды, благоволилъ своему Божественному Сыну вселиться въ святѣйшую плоть, и такимъ образомъ содѣлаться Спасителемъ человѣческой плоти! До какой степени, послѣ этого, безумны враги истины, которые, какъ-бы одержимые какимъ мракомъ погибельной тьмы, дерзаютъ перетолковывать святѣйшее и спасительное домостроительство Божіе, — я разскажу вамъ кратко, сколько вѣра и внутреннее чувство правды Божіей даютъ мнѣ возможность сказать. И именно: хульныя мысли сихъ людей доходятъ до такого безстыдства, что не боятся говорить нечестивыми устами своими, будто всемогущій Богъ не творилъ и не хотѣлъ творить всего возвѣщаемаго намъ закономъ Божественнымъ. О, нечестивый голосъ, призывающій на себя, по справедливости, самое жестокое мщеніе! He безумно ли и не дерзко ли желаетъ онъ представить пустою славу того Божественнаго благодѣянія, которой никакой человѣкъ не можетъ вполнѣ объять своимъ умомъ? Что Бога достойнѣе чистоты душевной? Она произтекала изъ святѣйшаго Источника правды, разлилась по всему кругу вселенной и открыла людямъ силы къ святѣйшимъ добродѣтелямъ, которыя они прежде считали враждебными для себя; посрамляя злой примѣръ ихъ, она убѣдила прочіе народы сообразоваться съ сими добродѣтелями. На нихъ, можемъ сказать по собственному наблюденію, видимо дѣйствуетъ Божественное милосердіе Спасителя нашего Бога; по Его устроенію ихъ безуміе, ежедневно и въ продолженіе многихъ лѣтъ такъ сильно воспламеняющееся, приняло наконецъ спасительное врачество. Случалось, что, обратившись однажды, они опять отвергали милость Божію; но самымъ теченіемъ дѣлъ человѣческихъ были вразумляемы въ своемъ заблужденіи. Всемогущій Богъ предопредѣлилъ устроить все тихимъ мановеніемъ своего Божества; но безуміе человѣческое, не смотря на безпредѣльное человѣколюбіе Божіе, употреблявшее всѣ мѣры къ исправленію душъ человѣческихъ, устраняя отъ себя свѣтъ истиннаго богопознанія, столь ясно блиставшій даже въ устройствѣ и порядкѣ видимаго міра, съ крайнею ненавистію и неблагодарностію, къ собственной погибели, противодѣйствовало спасительной силѣ Божіей. Никто не былъ чуждъ злобы; различные роды суевѣрія такъ далеко и широко распространились въ сердцахъ человѣческихъ, что блескъ нашего свѣта былъ окруженъ для нихъ достойнымъ ихъ мракомъ, и многіе изъ нихъ навсегда лишились свѣта. Но никакая сила слова не можетъ исторгнуть изъ души моей убѣжденія въ томъ, что я прежде сказалъ. Ибо зло не могло противопоставить сильнаго препятствія тому, чтобы восторжествовало совершенное Могущество, живое Слово Истины, единый всемогущій Стражъ всѣхъ дѣлъ и Споспѣшникъ нашего спасенія. Это святѣйшее Слово хранитъ внутри насъ познаніе о Томъ, Кто даровалъ намъ свободу и доставляетъ намъ сіяніе истиннаго свѣта. Чтожъ за причина, что языческіе народы, не взирая на небесный свѣтъ, съ пренебреженіемъ къ истинному благочестію, ищутъ свѣта земнаго, не имѣющаго никакого основанія истины, ни ясности чистаго свѣта, ни силы небеснаго Божества. Странное дѣло! Даже и теперь, не оставляя своего нечестія и не взирая на Бога, они не видятъ всемірнаго Свѣта и не перестаютъ осквернять себя своими гнусными дѣлами. Предлагая для поклоненія дерево, камни, мѣдь, серебро, золото и другіе земные предметы, и торжественно проповѣдуя въ нихъ надежду жизни, строятъ имъ храмы съ великолѣпными украшеніями, и послѣ того тщеславятся еще обрядами своего чествованія; величіе произведеній, воздвигнутыхъ ими же самими, представляетъ имъ чудо, достойное ихъ взора. Если они дѣлаютъ подобное, то понятно, что сами не имѣютъ ни смысла, ни зрѣнія, и потому принуждены надменно величаться своими произведеніями. Они не видятъ, каковъ и сколь великъ всемогущій Богъ, Виновникъ и Судія всѣхъ: Онъ имъ неизвѣстенъ, по причинѣ ихъ предубѣжденія въ своемъ мнимомъ достоинствѣ. По Его распоряженію, наше тѣло получило надлежащую форму, и, дабы въ насъ сохранилась гармонія при всякомъ напряженіи нашей дѣятельности, Онъ связалъ всѣ члены крѣпчайшими жилами. Когда все это зиждительнымъ дѣйствіемъ было приведено къ окончанію, Онъ вдохнулъ въ нихъ духъ, который долженъ двигать ими и укрѣплять ихъ; далъ глазамъ нашимъ зрѣніе и вложилъ въ голову нашу разумъ, и тутъ же заключилъ всѣ силы нашей мыслящей дѣятельности. Если бы всякій, кто имѣетъ здравый смыслъ, разсматривалъ значеніе этого устройства, и, оставивъ то, чего нельзя обнять ни словомъ, ни мыслію, познавалъ спасительную и вѣчную силу безсмертнаго Бога: то не могъ бы безразсудно впасть въ какое нибудь заблужденіе, а имѣлъ бы возможность ясно понимать и видѣть, что все сотворено силою Бога, сотворено такъ, какъ Ему угодно было сотворить. Божественное Писаніе даетъ намъ ясно видѣть, что невѣдѣніе Бога между людьми произведено своевольнымъ ихъ поведеніемъ, и что первое заблужденіе разума произошло отъ поруганія врага надъ бѣдными душами несчастныхъ людей. Невѣдѣніе Бога явилось въ мірѣ именно съ того времени, какъ два человѣка, въ началѣ міра сотворенные, не сохранили Божественной и святой заповѣди съ подобающимъ тщаніемъ; а послѣ того, какъ прародители наши были отвергнуты Божественною волею, онъ, умножаясь болѣе и болѣе, распространился по землѣ; бѣдствіе человѣческое разлилось по всему Востоку и Западу и потрясло ихъ въ самыхъ основаніяхъ; побѣда враждебной власти покорила умы всѣхъ людей и помрачила ихъ. Но къ концу временъ Богъ освобождаетъ чрезъ меня безчисленное множество народовъ, подвергшихся игу сего рабства, чрезъ меня — своего служителя, и приводитъ къ своему вѣчному Свѣту. Такъ, любезные братіе я убѣжденъ чистѣйшею вѣрою, что въ потомствѣ я буду достопамятенъ по особенному промышленію Божію и чуднымъ благодѣяніямъ ко мнѣ безсмертнаго Бога нашего. Итакъ, да приметъ меня честнѣйшій соборъ вашей святости! He заключайте для меня врата святой Церкви, нашей чистой и общей всѣхъ матери! Хотя мой умъ считаетъ несвойственнымъ себѣ извѣдывать совершеннѣйшую чистоту каѳолической вѣры, однакожъ побуждаетъ меня принять участіе въ вашемъ совѣтѣ и вашихъ разсужденіяхъ. Досточтимое чело вашего смиренія украсилось печатію всѣхъ прекраснѣйшихъ добродѣтелей и касается уже дверей безсмертія, когда вы, соблюдая миръ каѳолической вѣры, начали прощать великодушно неблагоразуміе нашего братства. Ибо то и для Бога пріятно, и съ вѣрою каѳолической Церкви сообразно, и для общественныхъ дѣлъ полезно, чтобы за свыше ниспосланный намъ драгоцѣннѣйшій миръ, мы совокупно всѣ воздавали достойную благодарность Его щедрой милости. И въ самомъ дѣлѣ, какъ тяжело, и вмѣстѣ какъ прискорбно было бы, — послѣ пораженія внѣшнихъ враговъ, когда уже никто изъ нихъ не дерзаетъ возставать противъ насъ, — какъ тяжело, говорю, было бы поражать самихъ себя и тѣмъ доставлять радость самимъ недругамъ нашимъ, и особенно въ томъ случаѣ, когда мы споримъ о дѣлахъ божественныхъ, имѣя чистѣйшее ученіе всесвятаго Духа, преданное намъ въ божественныхъ Писаніяхъ! Ибо книги евангелистовъ и апостоловъ и писанія древнихъ пророковъ ясно научаютъ насъ, какъ должны мы думать о верховномъ Божествѣ. Итакъ, отвергнувъ всякія возмутительныя состязанія, будемъ рѣшать предметы вопроса свидѣтельствами богодухновенныхъ Писаній!

Примѣчаніе:
[1] Gelas. hist. cone. nic. 1. II, c. VII.

Печатается по изданію: Дѣянiя Вселенскихъ Соборовъ, изданныя въ русскомъ переводѣ при Казанской Духовной Академiи. Томъ первый. Казань: Въ типографiи Губернскаго правленiя, 1859. – С. 90-100.