1. Если Христосъ состоитъ изъ двухъ естествъ и пребываетъ въ двухъ совершенныхъ природахъ, то скажи, по какой онъ неописуемъ — по той ли, которая восприняла (Божественная), или по той, которая воспринята (человѣческая)? И если — по первой, то Онъ будетъ описуемъ по второй, и наоборотъ. Если же Онъ (неописуемъ) по обѣимъ, то какъ же это? Развѣ не изъ обѣихъ образовалась одна сложная природа, при одномъ сложномъ и свойствѣ? Онъ можетъ быть ни описуемъ, ни неописуемъ, но описуемо-неописуемъ, какъ составленный изъ двухъ и не совершенный ни по одному изъ двухъ. Если же это (такъ), то какимъ образомъ Христосъ не окажется по своей сущности отличающимся отъ Отца и отъ насъ? Отъ насъ — по причинѣ, что мы изобразимы по сложному тѣлу, а отъ Отца — по той, что Онъ вслѣдствіе несложной природы никакимъ образомъ не можетъ быть описуемъ.

2. Такъ какъ свойство каждой природы неотдѣлимо отъ нея, въ человѣчествѣ же Христа (заключается) описуемость, то, если Онъ не можетъ быть изображаемъ по человѣчеству, очевидно, (описуемость) удалена. Если же она удалена, то куда перешла? Развѣ въ природу Его Божества? Но если это (такъ), то Троица получила прибавленіе, принявши не принадлежащее ей по природѣ свойство, — а это невозможно. Если же она не сюда перешла, то гдѣ же она можетъ находиться? Если же она уничтожилась, то по необходимости, вмѣстѣ съ нею, уничтожилась и ея природа, къ которой это свойство относится, такъ какъ невозможно отдѣлить одно отъ другого, — какъ согласно признается.

3. Неописуемое съ описуемымъ (суть явленія) или одного и того же порядка, или же различнаго. И если — одного порядка, тогда (пришлось бы признавать) и Бога-Слово одной и той же сущности съ воспринятою плотью, такъ какъ Оно неописуемо. Ибо свойства того же самаго разряда и одной и той же природы должны существовать неизмѣнно. Если же (неописуемое и описуемое) суть различнаго порядка, то, во всякомъ случаѣ, и Слово, будучи различной сущности по сравненію съ плотью, въ отношеніи ея, очевидно, и можетъ быть описуемо; вообще, соотвѣтственно каждой сущности Божества Его и человѣчества, вслѣдствіе соединенія принадлежащихъ имъ свойствъ двоякаго рода, Оно есть описуемо и неописуемо, равно какъ видимо и невидимо, осязаемо и неосязаемо.

4. Если свойства матеріальныхъ и сложныхъ (предметовъ) — матеріальны и сложны, то какъ же Христосъ можетъ быть неописуемъ по тѣлесному виду? Вѣдь неописуемое — нематеріально и несложно, тѣло же — матеріально и сложно. Ибо необходимо, чтобы свойство не допускало измѣненія сравнительно съ природой и не воспринимало ничего для себя чуждаго отъ свойства противоположнаго. Но если Онъ неописуемъ, то одно измѣнилось сравнительно съ другимъ (свойство съ природой), а также (необходимо признать), что матеріальное нетождественно съ нематеріальнымъ, и несложное — съ сложнымъ. Слѣдовательно, Христосъ описуемъ по тѣлу, — иначе оказалась бы перемѣна въ неизмѣнномъ и сложность — въ несложномъ.

5. Если Христосъ есть Богъ и человѣкъ, то не по той же самой природѣ, по которой Онъ — Богъ, Онъ есть также и человѣкъ. Очевидно, что и не по тому же самому свойству, по которому Онъ — неописуемъ, Онъ также и описуемъ, такъ какъ одно различается отъ другого; и ни природы, ни существующія вмѣстѣ съ ними свойства не могутъ придти въ то общеніе, которое (заключалось бы) въ тожествѣ и равенствѣ по существу. Если же это (такъ), то какимъ образомъ Христосъ, состоя изъ обоихъ (природъ и свойствъ) и познаваемый по обѣимъ (сторонамъ), не является (вмѣстѣ) описуемымъ и неописуемымъ?

6. Богъ явился людямъ въ образѣ описуемомъ или неописуемомъ? И если явился въ образѣ неописуемомъ, то, очевидно, и въ невидимомъ, такъ какъ то и другое, — я разумѣю неописуемое и невидимое, — принадлежатъ къ одному и тому же разряду, — Какъ же ученики говорили: видѣхомъ Господа (Іоан. 20, 25)? Слѣдовательно, (Онъ явился въ образѣ) описуемомъ, хотя и невидимъ по Божественной природѣ. Если же (Онъ явился въ образѣ), который можетъ быть начертанъ, то кто рѣшится сказать, что описуемое — неописуемо, — если не дойдетъ до крайней степени безумія?

7. Если говорить, что Христосъ только описуемъ — значитъ лишать Его Божества, свойство Котораго — неописуемость, то очевидно, что и называть Его только неописуемымъ — значитъ лишать Его человѣчества, свойство котораго — описуемость. И одинаково нелѣпо — какъ вздорно сказанное Павломъ Самосатскимъ, что Христосъ — простой человѣкъ, а не вмѣстѣ и Богъ, такъ и неразумное сказанное Манесомъ Персидскимъ, что Христосъ — только Богъ, а не вмѣстѣ и человѣкъ. Итакъ, смотрите. — съ обѣихъ сторонъ стремнина! Какой бы изъ двухъ нечестивыхъ ересей вы ни думали избѣжать, по необходимости окажетесь въ сообществѣ съ другою, такъ какъ вы примыкаете къ обѣимъ. Ибо, если вы скажете, что не слѣдуете Павлу, то зачѣмъ вы манихействуете, не изображая Христа, какъ бы безтѣлесное Слово, — чего избѣгаетъ Павелъ? Если же вы скажете, что не манихействуете, то зачѣмъ же вы слѣдуете за Павломъ, уча, что Христосъ есть какъ бы облеченный тѣломъ человѣкъ, — чего избѣгаетъ Манесъ? Такимъ образомъ, манихействуя, вы слѣдуете за Павломъ и наоборотъ.

8. Если вы исповѣдуете Христа въ Божествѣ и человѣчествѣ и не колеблетесь относительно этого, то что вамъ препятствуетъ сказать, что Онъ по одному описуемъ, по другому же неописуемъ, будучи познаваемъ въ свойствѣ каждой изъ двухъ природъ? По той (природѣ), по которой Онъ — Богъ, Онъ не подлежитъ описуемости, равно какъ (не подлежитъ) зрѣнію и воспріятію. По той же (природѣ), по которой Онъ — человѣкъ, Онъ подпадаетъ описуемости, равно какъ — зрѣнію и качественному опредѣленію, — если не на словахъ только вы признаете Его въ Божествѣ и человѣчествѣ и на самомъ дѣлѣ не считаете Христа безтѣлеснымъ и потому — неописуемымъ.

9. Признаете ли вы простое однимъ, а сложное — другимъ, или же (считаете) то и другое однимъ и тѣмъ же? И если (вы признаете) первое, то во всякомъ случаѣ вы, вмѣстѣ съ нами, должны сказать, что Христосъ описуемъ и неописуемъ, какъ состоящій изъ того и другого. Ибо природа каждаго изъ этихъ двухъ созерцается въ противоположныхъ свойствахъ, я разумѣю (природу) простого и сложнаго. т. е. Божества и человѣчества, — подобно тому, какъ, напримѣръ, въ отношеніи огня и воды — ни огонь (не устремляется) внизъ, ни вода (не поднимается) кверху, ни сухость не есть влажность, ни влажность не есть сухость. Поэтому, ни описуемость не есть неописуемость, ни неописуемость не есть описуемость. Ибо, въ силу природной противоположности, одно отдѣляется отъ другого насколько возможно болѣе;—тѣмъ болѣе, конечно, (это справедливо) по отношенію къ третьему сопоставленію, чѣмъ по отношенію къ двумъ. Если же (признать Христа) только неописуемымъ, то какъ не предполагать второго? И хотя вы не говорите (прямо), но предполагаете одну простую (и вмѣстѣ) сложную природу Божества и человѣчества, то вы, вмѣстѣ съ Северомъ, какъ бы допускаете смѣшанное состояніе огня-воды (ὑδρόπυρον). Вѣдь единствомъ свойства доказывается вмѣстѣ и единичное содержаніе природы.

10. Утвержденія противоположны отрицаніямъ и тѣ и другія ни мыслятся, ни называются однимъ и тѣмъ же, при чемъ утвержденіе есть описуемость, а отрицаніе — неописуемость. Христосъ же состоитъ изъ двухъ (естествъ) — изъ Божества и человѣчества. Въ какомъ же состояніи находятся свойства этихъ естествъ? Въ числѣ этихъ (свойствъ) есть и противоположныя другъ другу и не смѣшанныя въ одно; а затѣмъ, соотвѣтственно двойству сущностей, и свойства суть двоякаго рода, среди которыхъ мыслятся и называется описуемость, а также и неописуемость. Если же это не такъ, но (Христосъ) — только неописуемъ, то безпорядочно смѣшано то, что не должно быть смѣшиваемо, и однимъ именемъ называется то, что (на самомъ дѣлѣ носитъ) различныя имена. И (въ такомъ случаѣ) будутъ и мыслиться и называться тожественными (такія состоянія, какъ) гулять и не гулять, бесѣдовать и не бесѣдовать, существовать и не существовать и, наконецъ, быть описуемымъ и не быть описуемымъ, а это весьма неразумно.

11. Изъ неописуемаго и описуемаго не (получается) одно только неописуемое, равно какъ не (получается) изъ Божества и человѣчества одинъ только Богъ. Ибо природы, хотя и соединенныя въ (единой) ѵпостаси, не пришли въ измѣненіе одна въ другую и, конечно, не перемѣнили собственныхъ названій, но и послѣ соединенія въ единомъ Лицѣ сохраняютъ двойство, — и въ дѣйствительности и по наименованіямъ. Слѣдовательно, и ихъ свойства находятся въ точно такомъ же состряніи, не измѣнялись въ своемъ природномъ качествѣ и не потеряли двойного наименованія, но остаются во Христѣ неповрежденными; въ числѣ ихъ согласно признаются — описуемость и неописуемость, хотя бы вы, безбожники, и не хотѣли (признать это).

12. Если, какъ говоритъ божественный Епифаній, все, что (находится) въ человѣкѣ, и (есть) человѣкъ, и если Единородный, пришедши, воспринялъ все, что есть человѣкъ, дабы, будучи Богомъ, вполнѣ совершить все, относящееся ко спасенію, въ совершенномъ человѣкѣ, не утративъ ничего человѣческаго; то, если бы Онъ не былъ описуемъ по тѣлу, было бы оставлено не просто случайное, но главное и важнѣйшее, такъ какъ самое первое свойство человѣка то, что онъ можетъ быть изображаемъ по тѣлесному виду. Слѣдовательно, кто запрещаетъ изображать Христа, тотъ, мужи, долженъ быть названъ однимъ именемъ съ тѣмъ кто отрицаетъ плоть Христа, какъ самъ святой объясняетъ въ тридцать второй главѣ «Ересей». Такого (еретика) и блаженный Макарій анаѳематствуетъ въ своихъ синодикахъ.

13. Тѣмъ, которые спорятъ упорнѣе и говорятъ, что Христа, когда Его изображаютъ, раздѣляютъ на двухъ Сыновъ, согласно съ Несторіемъ, — слѣдуетъ отвѣчать, что это значитъ не раздѣлять Его, но именно судить въ высшей степени здраво. Ибо какъ въ богословіи [1] то, что составляетъ особенность (Божескихъ) Лицъ, не раздѣляетъ одной природы Божества, но общее по природѣ различается ѵпостасно; такъ и въ ученіи о домостроительствѣ [2], наоборотъ, то, что составляетъ особенность природы, не раздѣляетъ единой ѵпостаси Бога Слова, но то, что имѣетъ общую ѵпостась, различается по природѣ. Если бы при описуемости вводило раздѣленіе то, что составляетъ особенность человѣческой природы, то, слѣдовательно, и здѣсь одну природу раздѣляло бы Нерожденное, Рожденное и Исходящее, — то, что составляетъ отличительную особенность трехъ Лицъ; но, конечно, не раздѣляетъ, хотя они между собою различны. Слѣдовательно, и здѣсь неописуемость Божества и описуемость человѣчества, — хотя они и противоположны между собою, — (не раздѣляютъ) единаго Лица Христа.

14. Если на основаніи того, что Богъ Слово воплотился, нельзя сказать, что приняли тѣло Отецъ и Духъ (Святый), хотя Троица по природѣ нераздѣльна; то и на основаніи того, что Онъ описуемъ по человѣчеству, нельзя сказать, что вмѣстѣ описуемо и Божество, хотя по ѵпостаси оно неотдѣлимо отъ плоти: если тамъ связь природы не сливаетъ ѵпостасей, то здѣсь тожество ѵпостаси не выводитъ (обѣ) природы изъ собственныхъ границъ.

15. Если Христосъ въ отношеніи Божества не можетъ быть изображаемъ, подобно намъ, то въ отношеніи человѣчества Онъ не есть неописуемый, подобно Отцу, и не можетъ являться утратившимъ то и другое или — скорѣе — перемѣнившимъ одно свойство на другое, и быть, какъ Богъ, описуемымъ, а какъ человѣкъ. неописуемымъ. Если же, имѣя все, что принадлежитъ Отцу, Онъ имѣетъ и неописуемость, то, очевидно, имѣя и все, что свойственно человѣку, имѣетъ также и описуемость, будучи совершеннымъ въ обоихъ отношеніяхъ, а не на половину совершенный по каждой изъ двухъ сторонъ.

Примѣчанія:
[1] Т. е. въ ученіи о Богѣ въ Себѣ Самомъ.
[2] Т. е. въ ученіи о лицѣ Іисуса Христа.

Печатается по изданію: Творенія преподобнаго отца нашего и исповѣдника Ѳеодора Студита въ русскомъ переводѣ. Томъ первый. – СПб.: Изданіе С.-Петербургской Духовной Академіи, 1907. – С. 217-222.