Еранистъ. Я пришелъ, чтобы предложить тебѣ избрать одно изъ двухъ: или разрѣшить мои вопросы, или согласиться на наше ученіе.

Православный. Принимаю вызовъ, находя его справедливымъ. Но намъ надобно прежде вспомнить, на чемъ прервали мы рѣчь нашу въ прошедшій день, и какой конецъ имѣлъ разговоръ нашъ.

Еранистъ. Это я приведу тебѣ на память. Мы согласились, сколько я помню, въ томъ, что Богъ-Слово остался непремѣняемымъ; Онъ принялъ плоть, а не превратился въ плоть.

Православный. Изъ того, что ты такъ вѣрно сохранилъ въ памяти содержаніе нашей бесѣды, я заключаю, что ученіе, которымъ мы окончили ее, тебѣ нравится.

Еранистъ. Я уже прежде сказалъ, что было бы яснымъ знакомъ сумасшествія противорѣчить столь многимъ и столь великимъ учителямъ.

Православный. И такъ мы согласны въ томъ, что Богъ-Слово принялъ плоть?

Еранистъ. Всеконечно.

Православный. Но что разумѣемъ мы подъ именемъ плоти? Одно ли тѣло, какъ понимаютъ Арій и Евномій, или тѣло и душу вмѣстѣ?

Еранистъ. Тѣло и душу.

Православный. Какую душу? разумную ли, или растительную и животную, какъ называютъ ее нѣкоторые? Этого вопроса, какъ неумѣстнаго, я не предложилъ бы, если бы не побуждали меня къ тому сумасбродныя сочиненія Аполлинарія.

Еранистъ. Да развѣ Аполлинарій полагаетъ различіе между душами?

Православный. По ученію Аполлинарія, въ человѣкѣ — три составныя части: тѣло, душа животная, и душа разумная, которую онъ называетъ умомъ. Но божественное Писаніе признаетъ только одну душу, а не двѣ. Это ясно показываетъ исторія сотворенія перваго человѣка, гдѣ сказано: созда Богъ человѣка, персть вземъ отъ земли, и вдуну въ лице его дыханіе жизни: и бысть человѣкъ въ душу живу (Быт. 2, 7). Самъ Господь въ Евангеліяхъ такъ говоритъ своимъ святымъ ученикамъ: не убойтеся отъ убивающихъ тѣло, души же не могущихъ убити: убойтеся же паче могущаго и тѣло и душу погубити въ геенѣ (Матѳ. 10, 28; Лук. 12, 4-5). И божественнѣйшій Моѵсей, опредѣляя число лицъ, вшедшихъ въ Египетъ вмѣстѣ съ родоначальниками ихъ, говоритъ: всѣхъ же душъ вшедшихъ во Египетъ семдесятъ пять (Быт. 16, 26). И божественный апостолъ, бывъ въ Троадѣ, сказалъ о Евтихѣ, котораго всѣ почитали мертвымъ: не молвите, ибо душа его въ немъ есть (Дѣян. 20, 10).

Еранистъ. Ты ясно доказалъ, что каждый человѣкъ имѣетъ только одну душу.

Православный. А Аполлинарій говоритъ, что двѣ, изъ которыхъ будто-бы одна, т. е. та, которая не причастна разума, воспринята Богомъ-Словомъ, а мѣсто души разумной будто-бы заступало въ Немъ Божество. Вотъ почему я спрашивалъ, — которая душа принята вмѣстѣ съ тѣломъ.

Еранистъ. Слѣдуя божественному Писанію, я утверждаю, что принята душа разумная.

Православный. Итакъ мы должны согласиться, что Богъ-Слово принялъ совершенный зракъ раба?

Еранистъ. Совершенный.

Православный. Такъ и надлежало. Поелику первый человѣкъ весь былъ подъ грѣхомъ, и потерялъ черты Божественнаго образа, а родоначальнику послѣдовало потомство его: то необходимо было, чтобы Творецъ, восхотѣвъ обновить помраченный образъ, воспринялъ все естество, чтобы изобразить на немъ черты гораздо лучшія прежнихъ.

Еранистъ. Это справедливо, но я прошу тебя сначала съ точностію опредѣлить значеніе словъ, чтобы бесѣда наша шла безпрепятственно, и чтобы изслѣдованіе наше не останавливалось изъ-за какого-нибудь обоюднаго слова.

Православный. Твое замѣчаніе весьма основательно: спрашивай, о чемъ тебѣ угодно.

Еранистъ. Іисуса Христа какъ дóлжно называть: человѣкомъ ли, или Богомъ?

Православный. Ни то, ни другое имя, отдѣльно взятое, не выражаетъ существа предмета, но то и другое вмѣстѣ: ибо Іисусомъ Христомъ названъ вочеловѣчившійся Богъ-Слово, какъ сказано: и наречеши имя Ему Іисусъ, Той бо спасетъ люди своя отъ грѣхъ ихъ (Матѳ. 1. 21), и еще: днесь раждается вамъ Христосъ Господь во градѣ Давидовѣ (Лук. 2, 11). Это слова ангеловъ. Прежде же вочеловѣченія Онъ назывался Богомъ, и Сыномъ Божіимъ, и Единороднымъ, и Господомъ, и Богомъ-Словомъ, и Творцемъ, какъ сказано: въ началѣ бѣ Слово, и Слово бѣ къ Богу, и Богъ бѣ Слово (Іоан. 1, 1), и еще: вся Тѣмъ быша, въ Томъ животъ бѣ, бѣ Свѣтъ истинный, иже просвѣщаетъ всякаго человѣка грядущаго въ міръ (Іоан. 1, 3-9). Сіи и симъ подобныя наименованія означаютъ Божественное естество, по вочеловѣченіи же Онъ названъ Іисусомъ Христомъ.

Еранистъ. Слѣдовательно Iисусъ Христосъ есть только Богъ?

Православный. Ты слышишь, чтó говорится о Богѣ-Словѣ вочеловѣчившемся, и называешь Его только Богомъ?

Еранистъ. Поелику Онъ воплотился, не превратившись въ человѣчество, но оставшись тѣмъ, чѣмъ былъ до вочеловѣченія, то и должно называть Его такъ, какъ назывался до вочеловѣченія.

Православный. Богъ-Слово и былъ, и есть, и будетъ непреложенъ, — но Онъ вочеловѣчился, воспринявъ человѣческое естество; посему мы должны исповѣдывать въ Немъ то и другое естество, какъ воспріявшее, такъ и воспріятое.

Еранистъ. Но я думаю, что наименованія, взятыя отъ лучшей стороны, предпочтительнѣе.

Православный. Человѣкъ какъ животное, есть ли простое существо, или сложное?

Еранистъ. Сложное: ибо состоитъ изъ души и тѣла.

Православный. Которое же изъ сихъ естествъ есть лучшее?

Еранистъ. Очевидно, душа: ибо она и разумна, и безсмертна, и получила власть управлять симъ животнымъ, а тѣло и временно, и смертно, и лишившись души, теряетъ разумъ и становится трупомъ.

Православный. Слѣдовательно надлежало бы, чтобы Священное Писаніе, называя сіе животное, наименованіе для него заимствовало отъ лучшей его части?

Еранистъ. Такъ и называетъ: ибо вшедшихъ въ Египетъ назвало душами.

Православный. А отъ тѣла никого не называетъ божественное Писаніе?

Еранистъ. Называетъ такъ поработившихся плоти. Напримѣръ Господь говоритъ: не имать духъ Мой пребывати въ человѣцѣхъ сихъ во вѣкъ, зане суть плоть (Быт. 6, 3).

Православный. А безъ осужденія никого не называетъ плотію?

Еранистъ. Не помню.

Православный. Итакъ я напомню тебѣ, и покажу, что даже людей высокой святости Писаніе называетъ плотію. Скажи, какъ должно называть апостоловъ: духовными, или плотскими?

Еранистъ. Не только духовными, но верхомъ духовныхъ и учителями.

Православный. Послушай же, чтó говоритъ богодухновенный Павелъ: егда же благоволи Богъ, избравый мя отъ чрева матере моея и призвавый благодатію своею, явити Сына своего во мнѣ, да благовѣствую Его во языцѣхъ, абіе не приложихся плоти и крови, ни взыдохъ во Іерусалимъ къ первѣйшимъ мене апостоломъ (Гал. 1, 15-17). Ужели св. Павелъ называетъ апостоловъ плотію и кровію въ осужденіе ихъ?

Еранистъ. Никакъ.

Православный. Онъ заимствуетъ наименованіе отъ видимаго естества человѣка, и сравниваетъ небесное знаніе въ должность апостольства съ званіемъ, которое бываетъ путемъ обыкновеннымъ, т. е. чрезъ человѣковъ.

Еранистъ. Правда.

Православный. Выслушай еще пѣснотворца Давида, какъ онъ воспѣваетъ Богу и говоритъ: къ Тебѣ всяка плоть пріидетъ (Псал. 64, 3); подобнымъ образомъ Исаія пророкъ предвозвѣщаетъ, что узритъ всяка плоть спасеніе Бога нашего (Ис. 52, 10).

Еранистъ. Ты ясно доказалъ, что божественное Писаніе безъ всякаго осужденія или укоризны отъ плоти заимствуетъ наименованіе для естества человѣческаго.

Православный. Но я укажу тебѣ и еще нѣчто.

Еранистъ. Что такое?

Православный. Что то же Писаніе, укоряя нѣкоторыхъ, заимствуетъ наименованіе для нихъ отъ одной души.

Еранистъ. Гдѣ же ты найдешь это въ божественномъ Писаніи?

Православный. Слушай, чтó говоритъ Богъ устами пророка Іезекіиля: душа, яже согрѣшитъ, та умретъ (Іез. 18, 4); то же самое находимъ у великаго Моѵсея: и душа, яже аще согрѣшитъ... (Лев. 5, 1) и под.

Еранистъ. Почитаю это доказаннымъ.

Православный. Итакъ если божественному Писанію свойственно — то живое существо, въ которомъ есть естественное соединеніе и связь частей созданныхъ, сослужебныхъ и современныхъ называть не отъ одной только лучшей стороны, но равно отъ меньшей, какъ и отъ лучшей: то за что же вы осуждаете насъ, когда мы Владыку Христа, исповѣдуя Богомъ, называемъ вмѣстѣ человѣкомъ, особенно, когда мы имѣемъ сильныя къ тому побужденія?

Еранистъ. А что побуждаетъ васъ Спасителя Христа называть человѣкомъ?

Православный. Различные и совершенно противные между собою догматы еретиковъ.

Еранистъ. Какіе и какимъ противные догматы?

Православный. Догматъ Аріевъ противорѣчитъ Савелліеву: первый раздѣляетъ существо, второй сливаетъ Ѵпостаси. Арій вводитъ три существа, а Савеллій проповѣдуетъ одну Ѵпостась вмѣсто трехъ. Скажи же какимъ образомъ врачевать намъ тотъ и другой недугъ? Одно ли обоимъ подавать лекарство, или каждому свое, какое ему одному пригодно?

Еранистъ. Каждому свое.

Православный. Посему Арія мы постараемся убѣдить — исповѣдывать существо Святой Троицы, и доказательства на сію истину будемъ приводить изъ божественнаго Писанія. Но разсуждая съ Савелліемъ, мы сдѣлаемъ противное сему; о существѣ разсуждать съ нимъ не будемъ: ибо и онъ признаетъ одно. Но будемъ врачевать только ту сторону его мнѣнія, которая страждетъ недугомъ.

Еранистъ. Такъ конечно.

Православный. Вспомни же, какимъ недугомъ страждетъ онъ.

Еранистъ. Онъ не право учитъ объ Ѵпостасяхъ.

Православный. Итакъ поелику онъ утверждаетъ, что Святая Троица имѣетъ единую Ѵпостась, то покажемъ ему, что божественное Писаніе проповѣдуетъ три Ѵпостаси.

Еранистъ. Это конечно надобно сдѣлать, но мы оставили главный предметъ разсужденія.

Православный. Нисколько. Напротивъ, на него-то мы и собираемъ доказательства, какъ ты сейчасъ увидишь. Итакъ скажи мнѣ, думаешь ли ты, что всѣ ереси, сколько ихъ ни было отъ воплощенія Христова, исповѣдуютъ и Божество Христово и Его человѣчество?

Еранистъ. Никакъ.

Православный. Но однѣ исповѣдують одно Божество, а другія — одно человѣчество?

Еранистъ. Такъ.

Православный. Еще другія — нѣкоторую часть человѣчества?

Еранистъ. Я такъ думаю. Но, чтобы искомый предметъ привести въ бóльшую ясность, надобно показать, какъ называются такъ или иначе думающіе.

Православный. Я это изъясню. Симонъ, Менандръ, Маркіонъ, Валентинъ, Василидъ, Вардизанъ, Кердонъ и Манесъ ясно отвергли человѣчество Христово. А Артемонъ, Ѳеодотъ, Савеллій, Павелъ Самосатскій, Маркеллъ и Фотинъ впали въ совершенно противное тому богохульство: ибо они проповѣдуютъ, что Христосъ есть только человѣкъ, а Божество Его прежде вѣкъ сущее отвергаютъ. Арій же и Евномій Божество Единороднаго называютъ созданнымъ и говорятъ, что Онъ принялъ на себя одно тѣло; а Аполлинарій, хотя и признаетъ, что Онъ принялъ тѣло одушевленное, но душу разумную, въ своихъ сочиненіяхъ, лишаетъ и чести и спасенія. Таково различіе въ поврежденныхъ догматахъ. Если ты любишь истину, то скажи мнѣ, должно ли входить въ какое-либо разсужденіе съ заблуждающими, или оставить ихъ самимъ себѣ, тогда какъ они стремятся въ бездну?

Еранистъ. Безчеловѣчно презирать болящихъ!

Православный. Слѣдовательно надобно и соболѣзновать имъ и врачевать ихъ по силѣ.

Еранистъ. Конечно.

Православный. Но если бы ты умѣлъ врачевать тѣлесныя болѣзни, то, будучи со всѣхъ сторонъ осаждаемъ больными, изъ которыхъ каждый представлялъ бы тебѣ свои страданія, напримѣръ, одинъ — нагноеніе глазъ, другой — раны на ушахъ, тотъ — боль зубовъ, одинъ — чрезмѣрное напряженіе нервовъ, другой — ослабленіе ихъ, тотъ — избытокъ желчи, другой — мокроты, скажи мнѣ, что сталъ бы ты дѣлать? Одно ли лекарство предложилъ бы всѣмъ имъ, или каждой болѣзни свое?

Еранистъ. Очевидно, каждая болѣзнь требуетъ своего лекарства, которымъ изгоняется именно та болѣзнь, а не другая.

Православный. Ты хочешь сказать, что изгоняемая тобою болѣзнь только тогда послушается тебя, когда страждущему жаромъ ты будешь предписывать лекарства прохладительныя, противъ охлажденія будешь употреблять согрѣваніе, излишнее напряженіе нервовъ ослаблять, ослабленіе укрѣплять тоническими средствами, излишнюю влагу изсушать, и обратно сухости противодѣйствовать влажностію? Такъ ли?

Еранистъ. Такъ повелѣваетъ врачевать главный законъ врачебной науки, ибо противное врачуется противнымъ.

Православный. Слѣдовательно, разсуждая противь ересей, не должны ли мы каждой изъ нихъ подать приличное лекарство?

Еранистъ. Конечно.

Православный. Но приличное лекарство не то ли будетъ, когда мы недостающее въ ихъ исповѣданіи восполнимъ, а излишнее отсѣчемъ?

Еранистъ. Справедливо.

Православный. Итакъ, стараясь уврачевать Фотина, Маркелла и другихъ еретиковъ, близкихъ къ нимъ, чтó должны мы присовокупить къ ихъ исповѣданію, чтобы исполнить законъ врачебной науки?

Еранистъ. Исповѣданіе Божества Христова, котораго недостаетъ у нихъ.

Православный. Но нужно ли будетъ говорить имъ о человѣчествѣ, тогда какъ они Владыку Христа исповѣдуютъ человѣкомъ?

Еранистъ. Очевидно нѣтъ.

Православный. Разсуждая съ Аріемъ и Евноміемъ о воплощеніи Единороднаго, что посовѣтуемъ имъ прибавить къ ихъ исповѣданію?

Еранистъ. Принятіе Единороднымъ души: ибо они говорятъ, что Богъ-Слово принялъ одно тѣло.

Православный. А Аполлинарію чего недостаетъ для совершенства его ученія о вочеловѣченіи?

Еранистъ. Онъ не долженъ отдѣлять ума отъ души, но долженъ исповѣдывать, что вмѣстѣ съ тѣломъ принята и разумная душа.

Православный. Маркіонъ, Манесъ, Валентинъ и близкіе къ нимъ что исповѣдуютъ и что отвергаютъ?

Еранистъ. Они говорятъ, что вѣруютъ въ Божество Христово, но не допускаютъ Его человѣчества.

Православный. Посему постараемся убѣдить ихъ, чтобы они съ любовію приняли ученіе о человѣчествѣ, и Божественнаго строительства спасенія нашего не почитали за призракъ.

Еранистъ. Такъ, а не иначе поступать должно.

Православный. Итакъ скажемъ имъ, что Iисуса Христа должно называть не только Богомъ, но и человѣкомъ.

Еранистъ. Согласенъ.

Православный. Но какъ же мы заставимъ другихъ называть Христа человѣкомъ, когда сами отвергаемъ это названіе? Ибо они не послушаются нашихъ убѣжденій, но еще будутъ обличать насъ въ томъ, что и мы единомысленны съ ними.

Еранистъ. Могутъ ли почитать насъ своими единомысленниками, когда мы исповѣдуемъ что Богъ-Слово принялъ плоть и душу разумную?

Православный. Но для чего же бѣгать отъ имени, когда исповѣдуемъ самое дѣло?

Еранистъ. Христа должно называть отъ того естества, которое досточтимѣе.

Православный. Соблюдая предложенное тобою правило, намъ не возможно будетъ называть Христа ни распятымъ, ни воскресшимъ изъ мертвыхъ, ни утверждать о немъ другое что-либо сему подобное.

Еранистъ. Это — наименованія спасительныхъ страданій; но кто отвергаетъ страданія, тотъ уничтожаетъ спасеніе.

Православный. Но имя: человѣкъ есть имя естества; умолчаніе же о естествѣ есть отверженіе его, а кто отвергаетъ естество, тотъ уничтожаетъ страданія, безъ которыхъ спасеніе останется словомъ безъ вещи.

Еранистъ. Я почитаю необходимымъ знать, что человѣческое естество воспринято; но Спасителя вселенной называть человѣкомъ — значитъ уменьшать славу Владычню.

Православный. Итакъ ты считаешь себя мудрѣе и Петра и Павла, и даже самаго Спасителя? Ибо Господь сказалъ іудеямъ: что ищете Мене убити, человѣка, иже истину вамъ глаголахъ, юже слышахъ отъ Отца Моего (Іоан. 8, 40); также Онъ часто называлъ себя сыномъ человѣческимъ. А всехвальный Петръ такъ вѣщаетъ къ народу іудейскому: мужіе Израилстіи, послушайте словесъ сихъ: Іисуса Назорея, мужа отъ Бога извѣствованна въ васъ и пр. (Дѣян. 2, 22). И блаженный Павелъ, предлагая предстоятелямъ Ареопага спасительное благовѣстіе, между прочимъ сказалъ: лѣта убо невѣдѣнія презирая Богъ, нынѣ повелѣваетъ человѣкомъ всѣмъ всюду покаятися: зане уставилъ есть день, въ оньже хощетъ судити вселеннѣй въ правдѣ, о Мужѣ, Его же предустави вѣру подая всѣмъ, воскресивъ Его изъ мертвыхъ (Дѣян. 17, 30-31). Итакъ кто отвергаетъ имя положенное и проповѣданное Господомъ и апостолами, тотъ почитаетъ себя мудрѣе и великихъ учителей и даже самаго Источника премудрѣйшихъ учителей.

Еранистъ. Да, это ученіе они предлагали невѣрнымъ; нынѣ же наибольшая часть вселенной приняла вѣру.

Православный. Напротивъ, еще доселѣ есть и іудеи, и язычники, и безчисленныя сонмища еретиковъ, и каждому роду заблуждающихъ надобно предлагать приличное ученіе. Но если бы и всѣ были единомысленными, скажи, что находишь вреднаго въ томъ, чтобы исповѣдывать Христа Богомъ и человѣкомъ? Развѣ мы не усматриваемъ въ Немъ и совершеннаго Божества и полнаго человѣчества?

Еранистъ. Мы уже часто говорили, что таково наше исповѣданіе.

Православный. Для чего же теперь отвергать то, что уже исповѣдуемъ?

Еранистъ. Я почитаю излишнимъ называть Христа человѣкомъ, особенно, — когда вѣрный бесѣдуетъ съ вѣрнымъ.

Православный. Божественнаго апостола почитаешь ли вѣрнымъ?

Еранистъ. Не только вѣрнымъ, но и учителемъ всѣхъ вѣрующихъ.

Православный. А Тимоѳея почитаешь ли достойнымъ того-же наименованія?

Еранистъ. Какъ ученика Павлова и учителя другихъ.

Православный. Послушай же, какъ учитель учителей пишетъ къ совершеннѣйшему ученику своему: единъ Богъ, и единъ Ходатай Бога и человѣковъ, человѣкъ Христосъ Іисусъ, давый себе избавленіе за всѣхъ (1 Тим. 2, 5-6). Итакъ, перестань пустословить, предписывая намъ законы о божественныхъ именахъ, когда самое имя посредника (ходатая), потребленное здѣсь, означаетъ Божество и человѣчество. Iисусъ Христосъ не могъ бы назваться посредникомъ, если бы былъ только Богомъ, потому-что какимъ бы образомъ Онъ исполнилъ должность посредника между Богомъ и нами, если бы не имѣлъ ничего нашего? Но поелику Онъ, какъ Богъ, соединенъ съ Отцемъ, будучи единосущенъ Ему, а какъ человѣкъ, соединенъ съ нами, заимствовавъ отъ насъ зракъ раба: то справедливо называется посредникомъ, какъ соединяющій въ себѣ раздѣленныя естества, т. е. Божество и человѣчество.

Еранистъ. Развѣ Моѵсей не назывался посредникомъ, хотя онъ былъ только человѣкъ?

Православный. Моѵсей былъ образомъ истины; образъ же не все то имѣетъ, что имѣетъ истина. По сей-то причинѣ, хотя онъ и не былъ по естеству Богомъ, однако жъ назывался богомъ, чтобы выразить въ себѣ образъ. Се дахъ тя, сказано, бога фараону (Исх. 7, 1), и какъ къ Богу, къ нему приставленъ пророкъ, ибо сказано: и Ааронъ, братъ твой, будетъ твой пророкъ. А истина тамъ, гдѣ и Богъ есть Богъ по естеству, и вмѣстѣ человѣкъ по естеству.

Еранистъ. Но кто станетъ называть образомъ того, кто не имѣетъ ясныхъ чертъ первообраза?

Православный. Царскихъ изображеній развѣ ты не называешь изображеніями царя? И однако жъ они не все то имѣютъ, что имѣетъ первообразъ: ибо, во-первыхъ, они неодушевленны и лишены разума; далѣе, не имѣютъ внутренностей, какъ-то: чрева, печени и под. Потомъ, хотя имѣютъ видъ внѣшнихъ чувствъ, но не имѣютъ ихъ силы: уши не слышатъ, уста не говорятъ, глаза не видятъ, руки не пишутъ, ноги не ходятъ, и вообще ни одинъ членъ не обнаруживаетъ дѣйствій, свойственныхъ человѣку. И однако жъ они называются царскими изображеніями. Такъ точно Моѵсей — посредникъ, и Христосъ — посредникъ; но первый — какъ подобіе и образъ, а послѣдній — какъ истина. Но чтобы этотъ предметъ сдѣлался для тебя яснѣе, вспомни о томъ, чтó въ посланіи къ Евреемъ сказано о Мелхиседекѣ.

Еранистъ. Что такое?

Православный. Я разумѣю то мѣсто, въ которомъ божественный апостолъ, сравнивая левитское священство со священствомъ Христовымъ, уподобилъ Мелхиседека Владыкѣ Христу, сказавъ, что Господь имѣетъ священство по чину Мелхиседекову.

Еранистъ. Помнится, такъ говоритъ о семъ божественный апостолъ: сей бо Мелхиседекъ царь Салимскій, священникъ Бога вышняго, иже срѣте Авраама возвращшася отъ сѣча царей, и благослови его: емуже и десятину отъ всѣхъ отдѣли Авраамъ: первѣе убо сказуется царь правды, потомъ же царь Салимскій, еже есть царь мира: безъ отца, безъ матере, безъ причта рода, ни начала днемъ, ни животу конца имѣя: уподобленъ же Сыну Божію, пребываетъ священникъ выну (Евр. 7, 1-3). Эти ли слова разумѣлъ ты?

Православный. Тѣ самыя. И я хвалю тебя, что ты привелъ мѣсто въ цѣлости — безъ усѣченія. Скажи же, приличествуютъ ли Мелхиседеку по естеству и истинѣ всѣ черты, которыя ему здѣсь приписываются?

Еранистъ. Кто же осмѣлится раздѣлять то, что соединилъ божественный апостолъ?

Православный. Итакъ ты утверждаешь, что все это приличествуетъ Мелхиседеку по естеству?

Еранистъ. Да.

Православный. Человѣкомъ ли почитаешь Мелхиседека, или думаешь, что онъ принялъ иное естество?

Еранистъ. Человѣкомъ.

Православный. Рожденнымъ, или нерожденнымъ?

Еранистъ. Ты предлагаешь вопросы весьма нелѣпые.

Православный. Но ты самъ тому виною: ибо ясно борешься противъ истины. Итакъ отвѣтствуй.

Еранистъ. Только единъ есть нерожденный — Богъ и Отецъ.

Православный. Слѣдовательно Мелхиседека мы должны назвать рожденнымъ?

Еранистъ. Рожденнымъ.

Православный. Но изъ того, что сказано о немъ, усматривается противное. Вспомни, что сейчасъ прочиталъ ты: безъ отца, безъ матере, безъ причта рода, ни начала днемъ, ни животу конца имѣя. Какимъ образомъ могутъ эти черты приличествовать Мелхиседеку, когда онѣ превышаютъ естество человѣческое?

Еранистъ. Дѣйствительно, онѣ превосходятъ мѣру человѣческаго естества.

Православный. Что же? Ужели апостолъ сказалъ неправду?

Еранистъ. Никакъ.

Православный. Какъ же поступить намъ, чтобы и истину сохранить за апостоломъ, и черты, превышающія человѣческое естество — за Мелхиседекомъ?

Еранистъ. Это мѣсто весьма темно, и требуетъ тщательнѣйшаго истолкованія.

Православный. Для внимательныхъ не трудно будетъ постигнуть смыслъ его. Апостолъ, сказавъ: безъ отца, безъ матере, безъ причта рода, ни начала днемъ, ни животу конца имѣя, присовокупилъ: уподобленъ же Сыну Божію, пребываетъ священникъ выну. Этимъ онъ ясно научаетъ насъ, что первообразомъ Мелхиседека въ чертахъ, превышающихъ человѣческое естество, есть Христосъ Господь. Но мы разсмотримъ этотъ предметъ слѣдующимъ образомъ. Скажи мнѣ, Господь нашъ имѣлъ ли отца по плоти?

Еранистъ. Нѣтъ.

Православный. Почему?

Еранистъ. Потому-что родился отъ Святой Дѣвы.

Православный. Слѣдовательно справедливо называется Онъ безотечнымъ?

Еранистъ. Справедливо.

Православный. Далѣе — утверждаешь ли, что Онъ имѣлъ матерь по Божественному естеству?

Еранистъ. Никакъ.

Православный. Потому-что рожденъ прежде вѣкъ отъ единаго Отца?

Еранистъ. Справедливо.

Православный. По сей же причинѣ называется безродословнымъ, какъ имѣющій неизреченное рожденіе отъ Отца: ибо, какъ говоритъ пророкъ: родъ Его кто исповѣсть (Ис. 53, 8)?

Еранистъ. Разсужденіе твое правильно.

Православный. Слѣдовательно Ему приличествуетъ не имѣть ни начала дней, ни конца жизни: ибо Онъ безначаленъ и безконеченъ и, кратко сказать, вѣченъ и совѣченъ Отцу.

Еранистъ. И я также думаю о семъ. Но надобно отыскать причину, почему это же самое приличествуетъ и чудному Мелхиседеку.

Православный. Ему приличествуетъ какъ изображенію и образу. А изображеніе, какъ мы и прежде сказали, не все то имѣетъ, что и первообразъ. Что Спасителю принадлежитъ по естеству и истинѣ, то Мелхиседеку приписала древняя исторія молчаніемъ о его родословіи. Эта исторія именуетъ отца Авраамова, отца и мать Исаака, равно и Іакова и сыновъ его, и въ непрерывномъ порядкѣ исчисляетъ праотцевъ, но, говоря о Мелхиседекѣ, не именуетъ ни отца его, ни матери, не говоритъ, отъ котораго изъ дѣтей Ноевыхъ онъ ведетъ родъ свой, и все это съ тою цѣлію, чтобы преднаписать въ немъ образъ Того, кто на самомъ дѣлѣ не имѣетъ ни матери, ни отца. Такъ разумѣть это — научаетъ насъ самъ божественный апостолъ, когда въ томъ-же самомъ мѣстѣ присовокупляетъ слѣдующее: не причитаемый же родомъ къ нимъ одесятствова Авраама, и имущаго обѣтованія благослови (Евр. 7, 6).

Еранистъ. Но можно ли сказать о Мелхиседекѣ, что онъ безъ отца и безъ матери — потому только, что божественное Писаніе не упомянуло о его родителяхъ?

Православный. Если бы онъ на самомъ дѣлѣ былъ безъ отца и безъ матери, то уже былъ бы не образомъ, но истиною. Но поелику это принадлежитъ ему не по естеству, но по устроенію божественнаго Писанія, то онъ и показываетъ въ себѣ образъ истины.

Еранистъ. Но образъ долженъ имѣть черты первообраза.

Православный. Развѣ человѣкъ не называется образомъ Божіимъ?

Еранистъ. Человѣкъ не есть образъ Божій, но сотворенъ по образу Божію.

Православный. Слушай, чтó говоритъ апостолъ: мужъ убо не долженъ покрывати главу, образъ и слава Божія сый (1 Кор. 11, 7).

Еранистъ. Пусть такъ.

Православный. Итакъ, если слѣдовать твоему сужденію, надлежало бы человѣку сохранять ясныя черты первообраза, т. е. не быть ни сотвореннымъ, ни сложнымъ, ни описуемымъ; надлежало бы ему творить изъ ничего, все производить безъ труда, однимъ словомъ, и кромѣ того ни болѣть, ни скорбѣть, ни гнѣваться, ни грѣшить, но быть безсмертнымъ и нетлѣннымъ и имѣть все, что имѣетъ первообразъ.

Еранистъ. Человѣкъ не во всѣхъ отношеніяхъ есть образъ Божій.

Православный. Но въ какомъ-бы отношеніи ты ни согласился признавать человѣка образомъ Божіимъ, всегда найдешь безмѣрное разстояніе между образомъ и истиною.

Еранистъ. Согласенъ.

Православный. Разсмотри еще и слѣдующее: божественный апостолъ назвалъ Сына образомъ Отца, сказавъ о Немъ: Иже есть образъ Бога невидимаго (Кол. 1, 15).

Еранистъ. Что же? Развѣ Сынъ не все то имѣетъ, что имѣетъ Отецъ?

Православный. Не все. Сынъ не есть Отецъ, не есть вовсе безпричинный, не есть нерожденный: ибо если бы Онъ имѣлъ это, то не былъ бы Сыномъ. Слѣдовательно я справедливо сказалъ, что образъ не имѣетъ всего того, что имѣетъ первообразъ.

Еранистъ. Справедливо.

Православный. Въ семъ-то смыслѣ божественный апостолъ сказалъ и о Мелхиседекѣ, что онъ уподобленъ Сыну Божію.

Еранистъ. Положимъ, что въ семъ смыслѣ о Мелхиседекѣ сказано: безъ отца, безъ матере, безъ причта рода; но какъ понять слѣдующія слова: ни начала днемъ, ни животу конца имѣя?

Православный. Богодухновенный Моѵсей, излагая родословіе праотцевъ, сказываетъ намъ, что Адамъ, бывъ такихъ-то лѣтъ, родилъ Сиѳа, и поживъ столько-то лѣтъ, скончался. То-же самое читаемъ у него о Сиѳѣ, объ Еносѣ и о другихъ; но онъ умолчалъ о рожденіи Мелхиседека и концѣ жизни его; посему Мелхиседекъ только въ исторіи не имѣетъ начала днемъ и животу конца, а на самомъ дѣлѣ единородный Сынъ Божій безначаленъ и безконеченъ.

Еранистъ. Въ этомъ всѣ согласны.

Православный. Въ сихъ-то богоприличныхъ и истинно божественныхъ чертахъ Мелхиседекъ есть образъ Владыки-Христа, въ священствѣ же, которое принадлежитъ болѣе человѣку, нежели Богу, Iисусъ Христосъ содѣлался Архіереемъ по чину Мелхиседекову (Евр. 6, 20; Псал. 109, 4). Ибо какъ Мелхиседекъ былъ священникомъ языковъ, такъ и Владыка-Христосъ за всѣхъ людей принесъ всесвятую и спасительную жертву.

Еранистъ. О семъ предметѣ мы говорили уже слишкомъ много.

Православный. Но надлежало бы говорить еще болѣе: потому-что ты самъ сказалъ, что это мѣсто трудно къ разумѣнію.

Еранистъ. Теперь возвратимся къ вышепредложенному вопросу.

Православный. А что было у насъ предметомъ изслѣдованія?

Еранистъ. Когда я утверждалъ, что Христа должно называть не человѣкомъ, а только Богомъ, то ты привелъ множество свидѣтельствъ и между прочимъ апостольское изреченіе въ посланіи къ Тимоѳею: единъ Богъ и единъ Ходатай Бога и человѣковъ, человѣкъ Христосъ Іисусъ, давый себе избавленіе за всѣхъ (1 Тим. 2, 5-6).

Православный. Теперь я вспомнилъ, по какому поводу мы уклонились въ это отступленіе. Когда я сказалъ, что самое имя посредника указываетъ на два естества въ Спасителѣ, то ты возразилъ, что и Моѵсей, который былъ только человѣкъ, а не Богъ и человѣкъ, названъ также посредникомъ. Это-то заставило меня распространиться въ доказательствахъ на то, что образъ не все то имѣетъ, что и первообразъ. Скажи же, согласенъ ли ты на то, что Спасителя Христа должно называть и человѣкомъ?

Еранистъ. Какъ Сына Божія, я называю Его Богомъ.

Православный. Если называешь Его Богомъ потому, что Онъ Сынъ Божій: то называй Его и человѣкомъ, потому-что Онъ самъ неоднократно называетъ себя Сыномъ человѣческимъ.

Еранистъ. Имя человѣка Ему не приличествуетъ такъ, какъ имя Бога.

Православный. Почему же? Потому ли, что оно не истинно, или по иной причинѣ?

Еранистъ. Имя: Богъ есть имя естества, а имя: человѣкъ есть имя строительства спасенія.

Православный. Но строительство спасенія есть ли истинное, или призрачное и ложное?

Еранистъ. Истинное.

Православный. Итакъ, если благодать строительства есть истинная, вочеловѣченіе же Бога-Слова мы называемъ строительствомъ, то и имя: человѣкъ есть истинное: ибо по воспріятіи человѣческаго естества Онъ названъ человѣкомъ.

Еранистъ. Человѣкомъ назывался Онъ прежде, нежели пострадалъ, а послѣ страданій такъ не называется.

Православный. Но божественный апостолъ писалъ къ Тимоѳею уже послѣ страданія и воскресенія Христова, и однако Спасителя Христа назвалъ человѣкомъ. Послѣ страданія и воскресенія писалъ къ Коринѳянамъ, гдѣ между прочимъ читаемъ: понеже бо человѣкомъ смерть бысть, и человѣкомъ воскресеніе мертвыхъ (1 Кор. 15, 21); и чтобы показать, о комъ онъ говоритъ въ семъ мѣстѣ, присовокупилъ: якоже бо о Адамѣ вси умираютъ, такожде и о Христѣ вси оживутъ (1 Кор. 22). Послѣ страданія и воскресенія божественный Петръ, разсуждая съ іудеями; назвалъ Его мужемъ (Дѣян. 2, 22). По вознесеніи Христовомъ на небеса, первомученикъ Стефанъ, побиваемый камнями, говорилъ іудеямъ: се вижу небеса отверста, и Сына человѣча одесную стояща Бога (Дѣян. 7, 56). Мы не должны почитать себя мудрѣе великихъ проповѣдниковъ истины.

Еранистъ. Я не почитаю себя мудрѣе святыхъ учителей, но не нахожу нужды въ этомъ имени.

Православный. Но какимъ способомъ убѣдишь ты отвергающихъ человѣчество Господне, какъ-то: маркіонистовъ и манихеевъ и другихъ страждущихъ тѣмъ же недугомъ, какимъ способомъ убѣдишь ихъ принять ученіе истины? Не долженъ ли будешь предлагать свидѣтельства, что Владыка Христосъ называется не только Богомъ, но и человѣкомъ?

Еранистъ. Имъ предлагать, конечно, нужно.

Православный. Но почему же вѣрныхъ не хочешь ты учить истинѣ догмата? Развѣ ты забылъ апостольское законоположеніе, повелѣвающее намъ быть присно готовыми ко отвѣту всякому вопрошающему насъ словесе о нашемъ упованіи (1 Петр. 3, 15)? Употребимъ сравненіе. Хорошій военачальникъ одинъ ли сражается съ непріятелями, пуская въ нихъ стрѣлы, поражая ихъ копьемъ, разрывая ряды ихъ, или вооружаетъ и своихъ воиновъ, строитъ въ ряды и воодушевляетъ мужествомъ?

Еранистъ. Это и есть настоящее его дѣло.

Православный. То же самое дѣлаетъ и божественный Павелъ, когда говоритъ вѣрующимъ: облецытеся во вся оружія Божія, яко возмощи вамъ стати противу кознемъ діавольскимъ (Ефес. 6, 11); и еще: станите убо трепоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся въ броня правды (Ефес. 6, 14). Припомни и то, о чемъ мы выше говорили, т. е. что врачъ даетъ тѣлу больнаго то именно, чего недостаетъ ему; если есть въ тѣлѣ избытокъ холода, то вмѣсто его онъ подаетъ теплоту и под. Такъ поступалъ и самъ Господь.

Еранистъ. Откуда ты знаешь о семъ?

Православный. Изъ святыхъ Евангелій.

Еранистъ. Покажи.

Православный. За кого почитали іудеи Спасителя Христа?

Еранистъ. За человѣка.

Православный. А что Онъ былъ и Богъ, о семъ вовсе не знали?

Еранистъ. Такъ.

Православный. Ужели не надлежало и учить ихъ сему?

Еранистъ. Конечно.

Православный. Слушай же, чтó Господь говоритъ имъ: многа добра дѣла явихъ вамъ отъ Отца Моего: за кое ихъ дѣло каменіе мещете на Мя (Іоан. 10, 32)? И когда они сказали: о добрѣ дѣлѣ каменіе не мещемъ на Тя, но о хулѣ: яко Ты человѣкъ сый твориши себе Бога, Онъ присовокупилъ: нѣсть ли писано въ законѣ вашемъ: Азъ рѣхъ, бози есте?Аще оныхъ рече боговъ, къ нимъ же слово Божіе бысть, и не можетъ разоритися Писаніе: Его же Отецъ святи и посла въ міръ, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рѣхъ: Сынъ Божій есмь. Аще не творю дѣла Отца Моего, не имите Ми вѣры: яко Азъ во Отцѣ Моемъ и Отецъ во Мнѣ есть (Іоан, 10, 33-38).

Еранистъ. Изъ приведеннаго тобою свидѣтельства видно, что Господь доказывалъ іудеямъ свое Божество, а не человѣчество.

Православный. Да они и не имѣли нужды учиться тому, чтó уже знали: что Христосъ — человѣкъ, это они уже знали, но не знали того, что онъ — и Богъ. Такъ же точно Господь поступилъ съ фарисеями: увидѣвъ, что они подходятъ къ Нему, какъ къ простому человѣку, спросилъ ихъ: что вамъ мнится о Христѣ, чій есть сынъ? И когда они сказали Ему: Давидовъ, Онъ присовокупилъ: како убо Давидъ Духомъ Господа Его нарицаетъ, глаголя: рече Господь Господеви моему: сѣди одесную Мене, и заключаетъ: аще убо Давидъ нарицаетъ Его Господа, како сынъ ему есть (Матѳ. 22, 42-45)?

Еранистъ. Этимъ свидѣтельствомъ ты опровергаешь самого себя: ибо, очевидно, здѣсь Господь научаетъ фарисеевъ называть Его не сыномъ, а Господомъ Давида; слѣдовательно требуетъ, чтобы называли Его Богомъ, а не человѣкомъ.

Православный. Кажется, ты не довольно вникнулъ въ божественное ученіе. Господь не воспретилъ называть себя сыномъ Давидовымъ, но присовокупилъ, что дóлжно еще вѣровать, что Онъ есть Господь Давида. Это особенно видно изъ слѣдующихъ словъ: аще Давидъ нарицаетъ Его Господа, како убо сынъ ему есть. Не сказалъ: если Господь, то уже не сынъ, но — како сынъ ему есть? т. е. въ какомъ отношеніи Онъ — Господь, и въ какомъ — сынъ? А это, очевидно, показываетъ и Божество и человѣчество.

Еранистъ. Не нужны умозаключенія, когда самъ Господь ясно учитъ, что Онъ не хочетъ называться сыномъ Давидовымъ.

Православный. Слѣдовательно надлежало Ему и слѣпыхъ, и жену хананейскую, и народъ учить, чтобы не называли Его сыномъ Давидовымъ: потому-что и слѣпые взывали: сыне Давидовъ, помилуй насъ (Лук. 18, 38-39), и жена хананейская: сыне Давидовъ, помилуй мя, дщи моя злѣ бѣснуется (Матѳ. 15, 22), и народъ возглашалъ: осанна сыну Давидову, благословенъ Грядый во имя Господне (Матѳ. 21, 9). Однако же Господь не только не оскорблялся, но еще хвалилъ вѣру ихъ.

Еранистъ. Прежде воскресенія Онъ терпѣлъ эти наименованія, снизходя немощи людей, недостигшихъ совершенства въ вѣрѣ, но по воскресеніи они излишни.

Православный. Гдѣ помѣстимъ мы блаженнаго Павла? среди совершенныхъ въ вѣрѣ, или среди несовершенныхъ?

Еранистъ. Очевидно, — среди совершеннѣйшихъ, какъ учителя совершенныхъ.

Православный. Но когда онъ началъ свою проповѣдь?

Еранистъ. По вознесеніи Спасителя, сошествіи Святаго Духа и по убіеніи Стефана.

Православный. Онъ, подъ конецъ жизни своей, пиша послѣднее посланіе къ Тимоѳею, и передавая ему какъ-бы нѣкое отеческое наслѣдіе по завѣщанію, говоритъ: поминай Господа Іисуса Христа, воставшаго отъ мертвыхъ отъ сѣмене Давидова, по благовѣствованію моему (2 Тим. 2, 8).

Еранистъ. Что Господь, предлагая слушающимъ то именно ученіе, котораго не доставало къ полнотѣ ихъ вѣры, фарисеямъ и прочимъ іудеямъ доказывалъ Божество свое, это я слышалъ отъ тебя; но покажи, гдѣ учитъ Онъ о плоти своей.

Православный. Учить о плоти было совершенно излишнимъ, потому-что всѣ видѣли ее и въ яденіи, и въ питіи, и въ трудахъ, и во снѣ. Но, послѣ воскресенія, невѣрующимъ апостоламъ Господь являлъ не Божество свое, а человѣчество. Видите, сказалъ Онъ, руцѣ Мои и нозѣ Мои, яко самъ Азъ есмь: осяжите Мя и видите, яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лук. 24, 39).

Итакъ я исполнилъ, что обѣщалъ, показавъ, что Господь незнающимъ Божества Его предлагалъ ученіе о Божествѣ, а невѣрующимъ въ воскресеніе плоти — ученіе о плоти. Посему, оставивъ любопреніе, исповѣдуй два естества Спасителя.

Еранистъ. Два естества было до соединенія, а соединившись, они составили одно.

Православный. А когда послѣдовало соединеніе?

Еранистъ. Тотчасъ въ самомъ зачатіи.

Православный. Но Богъ-Слово существовалъ ли прежде зачатія?

Еранистъ. Не только прежде зачатія, но и прежде вѣкъ.

Православный. А плоть всегда была соприсуща Ему?

Еранистъ. Нѣтъ, она образована Духомъ Святымъ послѣ ангельскаго благовѣстія.

Православный. Слѣдовательно прежде соединенія было не два естества, а только одно. Ибо, если Божество существовало отъ вѣчности, а человѣчество не было ему соприсуще, какъ образованное вмѣстѣ съ ангельскимъ привѣтствіемъ, и если соединеніе естествъ тождезначительно воплощенію: то слѣдуетъ, что прежде соединенія было одно естество, какъ сущее прежде вѣкъ, а послѣ соединенія — два: пріявшее и пріятое. И что каждое изъ сихъ естествъ, послѣ соединенія ихъ пребыло цѣлымъ и безпримѣснымъ, о семъ свидѣтельствуетъ Святое Писаніе.

Еранистъ. Но послѣ соединенія я признаю только одно естество.

Православный. Евангелисты въ какое время писали свои Евангелія: до соединенія ли естествъ, или послѣ соединенія?

Еранистъ. Очевидно, — послѣ соединенія: такъ какъ писали послѣ рождества, чудесъ, страданія, воскресенія, вознесенія Христова на небо и сошествія Святаго Духа.

Православный. Слушай же, чтó говоритъ Іоаннъ: въ началѣ бѣ Слово, и Слово бѣ къ Богу, и Богъ бѣ Слово. Сей бѣ искони къ Богу, вся Тѣмъ быша и безъ Него ничтоже бысть, еже бысть и пр. (Іоан. 1, 1-3), и Матѳей: книга радства Іисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля и пр. (Матѳ. 1, 1); также и Лука производитъ Его отъ Авраама и Давида. Можешь ли, принимая одно естество во Христѣ, согласить благовѣстіе перваго Евангелиста съ благовѣстіемъ двухъ послѣднихъ? Очевидно, не можешь: ибо быть въ началѣ и происходить отъ Авраама, быть Творцемъ всего и имѣть созданнаго прародителя, суть выраженія взаимно противорѣчащія. Но изслѣдуемъ сей предметъ обстоятельнѣе. Скажи мнѣ, вѣруешь ли, что Богъ-Слово есть Творецъ всего?

Еранистъ. Такъ вѣровать учитъ меня божественное Писаніе.

Православный. Но въ который день, по сотвореніи неба и земли, созданъ Адамъ?

Еранистъ. Въ шестый.

Православный. Сколько же родовъ раздѣляютъ Адама отъ Авраама?

Еранистъ. Думаю, — двадцать.

Православный. А отъ Авраама до Спасителя нашего Христа сколько родовъ исчисляетъ Евангелистъ Матѳей?

Еранистъ. Сорокъ два.

Православный. Итакъ, если Христосъ Господь есть единое естество, то какъ возможно, чтобы Онъ быль и Творцемъ всего видимаго и невидимаго, и вмѣстѣ, послѣ толикаго числа родовъ, зачатъ былъ отъ Духа Святаго во чревѣ Дѣвы? Какъ возможно, чтобы Онъ былъ и Творцемъ Адама и вместѣ сыномъ потомковъ Адамовыхъ?

Еранистъ. Я уже прежде сказалъ, что то и другое приличествуетъ воплощенному Богу; ибо я знаю одно воплотившееся естество Слова.

Православный. Да и мы, любезный мой, не утверждаемъ, чтобы воплотились два естества Слова, ибо знаемъ одно естество Бога-Слова, но вмѣстѣ научены, что плоть, которую Онъ принявъ, воплотился, есть инаго естества, нежели Слово. Ты самъ убѣдишься въ этомъ. Скажи мнѣ, чрезъ премѣненіе ли совершилось воплошеніе?

Еранистъ. Образа воплощенія не знаю, а вѣрую, что Слово воплотилось.

Православный. Въ этомъ отвѣтѣ ты подражаешь фарисеямъ, которые, видя силу Владычня вопроса и боясь обличенія, сказали Ему: не вѣмы (Матѳ. 21, 27). Я же, напротивъ, громко проповѣдую, что Божественное воплощеніе свободно отъ премѣненія: ибо, въ противномъ случаѣ, воплощенному не могли бы приличествовать ни имена, ни дѣла Божественныя.

Еранистъ. Что Богъ-Слово непремѣняемъ, это мы уже не однажды утверждали согласно.

Православный. Слѣдовательно Онъ воплотился, принявъ плоть.

Еранистъ. Справедливо.

Православный. Но иное — естество Бога-Слова воплотившагося, и иное — естество плоти, воспринятое Богомъ-Словомъ. Такимъ образомъ, если воплощеніе совершилось не чрезъ премѣненіе, но чрезъ воспріятіе плоти, и свойства, какъ Божескія, такъ и человѣческія приписываются Христу, какъ воплощенному Богу; то слѣдуетъ, что естества не смѣшались воплощеніемъ, но остались цѣлыми. Такъ понимая воплощеніе, мы увидимъ совершенное согласіе между Евангелистами: ибо одинъ изъ нихъ благовѣствуетъ о Божественныхъ свойствахъ одного и того-же Единороднаго, т. е. Владыки Христа, другой — о человѣческихъ. Сему учитъ насъ и самъ Господь, когда въ одномъ мѣстѣ называетъ себя Сыномъ Божіимъ, въ другомъ — Сыномъ человѣческимъ; индѣ чтитъ матерь свою, какъ родительницу, а индѣ запрещаетъ ей, какъ Владыка (Лук. 2, 51; Іоан, 2, 4); то одобряетъ именуюшихъ Его сыномъ Давидовымъ, то невѣдущихъ научаетъ, что Онъ не только сынъ, но и Господь Давидовъ; то отечествомъ своимъ называетъ Назаретъ и Капернаумъ, то взываетъ: прежде даже Авраамъ не бысть, Азъ есмь (Іоан. 8, 58). Такихъ мѣстъ преисполнено божественное Писаніе, и они показываютъ, что во Христѣ не одно, а два естества.

Еранистъ. И я отвергаю сліяніе естествъ, но не утверждаю и двухъ естествъ, дабы не ввести двухъ сыновъ. Посему думаю, что Божество осталось цѣлымъ, а человѣчество поглощено Божествомъ.

Православный. Это — басни язычниковъ и бредни Манихеевъ, о которыхъ и говорить стыдно: ибо первые много писали о совершенствахъ боговъ, а послѣдніе — о дщери свѣта; мы же отвращаемся такого ученія, не только какъ нечестиваго, но и какъ безсмысленнаго: ибо какимъ образомъ простое и несложное естество, все объемлющее, недоступное и неописанное, поглотило то естество, которое приняло?

Еранистъ. Точно такъ, какъ море поглощаетъ каплю сладкой воды, которая тотчасъ исчезаетъ, смѣшавшись съ морскою водою.

Православный. Но между моремъ и каплей воды если есть различіе, то только въ количествѣ и качествѣ: одна весьма мала, другое весьма велико; одна сладка, другое солено; во всемъ прочемъ онѣ имѣютъ большое сродство между собою: ибо обѣ имѣютъ естество влажное и разливающееся, обѣимъ обще то, что созданны и бездушны, и то и другое называется тѣломъ. Посему нѣтъ ничего нелѣпаго въ томъ, что сродныя естества, соединившись, претерпѣваютъ смѣшеніе и поглощаются одно другимъ; но между естествомъ Божественнымъ и человѣческимъ разность безконечная, и смѣшеніе ихъ представляетъ сущую невозможность. Но я могу привести тебѣ много предметовъ, которые при соединеніи не сливаются между собою, но остаются цѣлыми. Напримѣръ свѣтъ восходящаго солнца не весь ли воздухъ наполняетъ, весь разливаясь по всему воздуху?

Еранистъ. Справедливо.

Православный. Но въ воздухѣ освѣщенномъ развѣ мы не видимъ свѣта, и развѣ не называемъ его свѣтомъ?

Еранистъ. Конечно.

Православный. И однако жъ воздухъ и въ присутствіи въ немъ свѣта не теряетъ своихъ качествъ, ибо и при свѣтѣ мы чувствуемъ и сухость, и влажность, и теплоту, и холодъ. По удаленіи же свѣта, воздухъ остается воздухомъ, не потерпѣвъ никакой перемѣны отъ свѣта.

Еранистъ. Это справедливо.

Православный. Разсмотри еще слѣдующій примѣръ. Желѣзо, брошенное въ огонь, раскаляется, и огонь насквозь проходитъ все существо его; какимъ, же образомъ соединеніе столь тѣсное не перемѣняетъ естества желѣза? Такимъ образомъ, если въ тѣлахъ мы усматриваемъ взаимное соединеніе безъ сліянія естествъ: то вовсе безразсудно предполагать такое сліяніе въ естествѣ нетлѣнномъ и неизмѣняемомъ и уничтоженіе имъ естества воспринятаго.

Еранистъ. Я не говорю, чтобы воспринятое естество уничтожилось, но утверждаю, что оно перемѣнилось въ существо Божественное.

Православный. Слѣдовательно родъ человѣческій уже не имѣетъ прежней ограниченности. Но скажи мнѣ, когда совершилось это премѣненіе?

Еранистъ. Я уже не однажды говорилъ, что — въ зачатіи.

Православный. Но но зачатіи Онъ (Iисусъ Христосъ) былъ зародышемъ во утробѣ и, родившись, былъ и назывался младенцемъ, пріемля поклоненіе отъ пастырей, также былъ и отрокомъ, каковымъ названъ отъ ангела (Лук. 2, 12). Поелику все это свойственно человѣческому естеству, то, если соединеніе совершилось во время зачатія, очевидно, что человѣчество не лишилось своего естества послѣ соединенія.

Еранистъ. Признаюсь, я неправильно опредѣлилъ время премѣненія. Плоть получила премѣненіе въ естество Божественное уже послѣ воскресенія изъ мертвыхъ.

Православный. Слѣдовательно во плоти по воскресеніи ничего не осталось такого, что бы показывало ея естество?

Еранистъ. Если бы осталось, то, очевидно, не послѣдовало бы Божественнаго премѣненія.

Православный. Какимъ же образомъ Іисусъ Христосъ, для увѣренія апостоловъ, показывалъ имъ и руцѣ свои и нозѣ?

Еранистъ. Такимъ точно образомъ, какимъ Онъ вошелъ къ нимъ, дверемъ затвореннымъ.

Православный. Но дверемъ затвореннымъ Онъ вошелъ точно такъ, какъ изшелъ изъ утробы, не разрушивъ печати дѣвства, и какъ ходилъ по водамъ. Но тогда, по твоимъ собственнымъ словамъ, еще не было преложенія естества.

Еранистъ. Господь показалъ руки апостоламъ точно такъ, какъ боролся Онъ съ Іаковомъ.

Православный. Такъ думать не позволяетъ Господь: ибо Онъ показалъ апостоламъ естество плоти съ тою цѣлію, чтобы они не думали, что видятъ предъ собою духа. Что смущени есте, говоритъ Онъ имъ, и почто помышленія входятъ въ сердца ваша? видите руцѣ Мои и нозѣ, яко самъ Азъ есмь. Осяжите Мя и видите, яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лук, 24, 38-39). Не сказалъ: «плоть и кости суща», но: плоть и кости имуща, дабы показать, что иное есть имѣющее по естеству, и иное то, чтó оно имѣетъ: ибо какъ иное есть пріявшее и иное принятое, въ обоихъ же — одинъ Христосъ, такъ и между имѣющимъ и тѣмъ, что оно имѣетъ, находится большое различіе, не раздѣляя однакожъ на два лица представляемаго такимъ образомъ Христа. Но когда апостолы все еще были въ недоумѣніи, Господь потребовалъ у нихъ пищи, и вземъ предъ ними яде. Сіе яденіе хотя и не было удовлетвореніемъ потребности тѣла, но не было также и призракомъ.

Еранистъ. По моему мнѣнію, надобно допустить одно изъ двухъ: или по чувству потребности Господь вкушалъ пищу, или, если не предположить сей потребности, то Онъ только дѣлалъ видъ, что вкушаетъ пищу, на самомъ же дѣлѣ не вкушалъ ея.

Православный. Тѣло, сдѣлавшееся безсмертнымъ, конечно, не имѣло нужды въ пищѣ, какъ сказалъ Господь о имѣющихъ воскреснуть: тамо ни женятся, ни постаютъ, но яко ангели суть (Марк. 12, 25). Но что Онъ дѣйствительно вкушалъ пищу, о томъ свидѣтельствуютъ апостолы. Блаженный Лука говоритъ въ началѣ Дѣяній: ядый съ апостолами Господь повелѣ имъ не отлучатися отъ Іерусалима (Дѣян. 1, 4). Еще яснѣе говоритъ Петръ: иже съ Нимъ ядохомъ и пихомъ, по воскресеніи Его отъ мертвыхъ (Дѣян. 10, 41). Ибо, поелику находящимся въ настоящей жизни свойственно вкушать пищу, то Господь чрезъ принятіе пищи и питія доказалъ воскресеніе плоти тѣмъ, которые въ томъ сомнѣвались. Точно такъ поступилъ Онъ съ Лазаремъ и дочерью Іаира, повелѣвъ дати ей ясти (Марк. 5, 43; Іоан. 12, 2).

Еранистъ. Если мы допустимъ, что Господь дѣйствительно вкушалъ пищу, то должны будемъ согласиться, что и всѣ люди, по воскресеніи, будутъ вкушать ее.

Православный. Содѣланное Спасителемъ, по нѣкоторому особенному строительству, не есть правило и опредѣленіе естества: потому что Онъ устроилъ и другое нѣчто, чего въ воскресшихъ тѣлахъ не будетъ.

Еранистъ. Что такое?

Православный. Тѣла воскресшихъ будутъ ли нетлѣнны и безсмертны?

Еранистъ. Сему учитъ насъ божественный Павелъ, говоря: сѣется въ тлѣніе, востаетъ въ нетлѣніи; сѣется не въ честь, востаетъ въ славѣ; сѣется въ немощи, востаетъ въ силѣ; сѣется тѣло душевное, востаетъ тѣло духовное (1 Кор. 15, 42-44).

Православный. Но Господь, имѣющій воскресить тѣла необезчлененныя и неповрежденныя (безъ тѣлесныхъ недостатковъ), въ собственномъ своемъ тѣлѣ оставилъ слѣды гвоздей и прободенія ребръ, о чемъ свидѣтельствуетъ и самъ Господь и рука Ѳомы, осязавшая Его (Іоан. 20, 27).

Еранистъ. Правда.

Православный. Итакъ, если Господь, по воскресеніи, и пищу вкушалъ, и показывалъ ученикамъ своимъ руки и ноги, и слѣды гвоздей и копья, коимъ прободены были ребра Его, и говорилъ имъ: осяжите Мя и видите, яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Лук. 24, 39): то слѣдуетъ, что и послѣ воскресенія сохранилось естество плоти, а не преложилось въ иное естество.

Еранистъ. Слѣдовательно оно и по воскресеніи подлежитъ страданіямъ и смерти?

Православный. Никакъ; напротивъ нетлѣнно, бестрастно и безсмертно.

Еранистъ. А если нетлѣнно, безстрастно и безсмертно, то слѣдуетъ, что преложилось въ иное естество.

Православный. Если бы это слѣдствіе было правильно, то по той-же самой причинѣ можно бы было заключить, что и тѣла всѣхъ людей преложатся въ иную сущность: ибо всѣ они будутъ нетлѣнны и безсмертны. Но развѣ ты не слышалъ, чтó говоритъ апостолъ: подобаетъ сему тлѣнному облещися въ нетлѣніе и смертному сему облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53)?

Еранистъ. Знаю.

Православный. Слѣдовательно естество остается цѣлымъ, только тлѣнность его перемѣняется въ нетлѣніе и смертность въ безсмертіе. Но мы разсмотримъ этотъ предметъ слѣдующимъ образомъ. Какъ здоровое, такъ и больное тѣло не называемъ ли мы одинаково тѣломъ?

Еранистъ. Такъ.

Православный. Почему?

Еранистъ. Потому-что то и другое имѣетъ ту-же самую сущность.

Православный. Однако жъ мы усматриваемъ между ними большое различіе: потому что одно изъ нихъ здорово, цѣло и неповрежденно, у другаго, напротивъ, или глазъ выколотъ, или нога переломлена, или есть другой какой-нибудь недостатокъ.

Еранистъ. Но и здоровье и болѣзнь пребываютъ въ одномъ и томъ-же естествѣ.

Православный. Слѣдовательно тѣло дóлжно назвать существомъ, а болѣзнь и здоровье — случайностію.

Еранистъ. Справедливо, потому что болѣзнь можетъ случиться, можетъ и не случиться съ тѣломъ.

Православный. Слѣдовательно и поврежденіе и смерть суть имена случайностей, а не сущности.

Еранистъ. Такъ.

Православный. Слѣдовательно и тѣла человѣческія, возставши свободными отъ тлѣнія, освободятся и отъ смертности, не теряя собственнаго естества.

Еранистъ. Правда.

Православный. Слѣдовательно и Владычне тѣло, хотя возстало нетлѣннымъ, безстрастнымъ, безсмертнымъ, блистающимъ Божественною славою, и хотя чествуется поклоненіемъ отъ Силъ небесныхъ: однако же все оно тѣло, и имѣетъ прежнюю ограниченность.

Еранистъ. Это правда; но я не думаю, чтобы ты сталъ утверждать, что оно, и по вознесеніи на небеса, не преложилось въ естество Божественное.

Православный. Я не позволю себѣ говорить, основываясь на умствованіяхъ человѣческихъ: ибо я не столько дерзокъ, чтобы утверждать что-нибудь такое, что умолчано въ божественномъ Писаніи. Но слышу гласъ св. Павла: Богъ уставилъ есть день, въ оньже хощетъ судити вселеннѣй въ правдѣ, о Мужѣ, Егоже предустави, вѣру подая всѣмъ, воскресивъ Его отъ мертвыхъ (Дѣян. 17, 31). Слышу и гласъ св. ангеловъ: сей Іисусъ такожде паки пріидетъ, имъже образомъ ученики видѣли Его идуща на небо (Дѣян. 1, 11). Но они видѣли ограниченное естество, а не неограниченное. Слышу также, чтó говоритъ самъ Господь: узрите Сына человѣческаго грядуща на облацѣхъ небесныхъ (Матѳ. 26, 64). Но знаю, что подлежащее зрѣнію людей ограниченно: ибо естество неограниченное недоступно зрѣнію. Кромѣ того, возсѣсть на престолѣ славы и поставить овцы одесную себе, а козлища ошуюю (Матѳ. 25, 31-33) показываетъ также ограниченность.

Еранистъ. Но отсюда выйдетъ слѣдствіе, что Богъ-Слово и прежде вочеловѣченія не былъ неограниченъ: ибо пророкъ видѣлъ Его окруженнымъ Серафимами.

Православный. Пророкъ видѣлъ не существо Божіе, но нѣкоторый образъ, приспособленный къ его пріемлемости. Но по воскресеніи всѣ люди узрятъ самое видимое естество Судіи.

Еранистъ. Обѣщавшись ни одного слова не говорить, не подтверждая того свидѣтельствомъ Писанія, теперь предлагаешь мнѣ свои умозаключенія.

Православный. Утверждаемое мною я заимствую изъ Священнаго Писанія: ибо пророкъ Захарія говоритъ: воззрятъ нань, егоже прободоша (Зах. 12, 10). Можетъ ли исполниться это пророчество, если распинатели не узнаютъ естества, которое распяли? Также св. побѣдоносецъ Стефанъ взывалъ: се вижу небеса отверста, и Сына человѣча одесную стояща Бога (Дѣян. 1, 56). Но онъ видѣлъ естество, подлежащее зрѣнію, а не незримое.

Еранистъ. Все это есть въ Писаніи; но я не думаю, чтобы ты могъ показать мнѣ, что духоносные мужи вознесшееся на небеса тѣло называютъ тѣломъ.

Православный. Слушай, чтó говоритъ апостолъ: наше жительство на небесѣхъ есть, отонудуже и Спасителя ждемъ Господа нашего Іисуса Христа, иже преобразитъ тѣло смиренія нашего, яко быти сему сообразну тѣлу славы Его (Флп. 3, 20-21). Отсюда видно, что тѣло не премѣнилось въ иное естество; но осталось тѣломъ, только исполненнымъ Божественной славы и издающимъ лучи свѣта. Сему-то тѣлу будутъ сообразны и тѣла святыхъ.

Еранистъ. Ужели же совершенно равны будутъ тѣла святыхъ тѣлу Господню?

Православный. Въ нетлѣніи и безсмертіи и они будутъ участвовать, будутъ также имѣть общеніе въ славѣ, какъ говоритъ апостолъ: понеже съ Нимъ страждемъ, да и съ Нимъ прославимся (Рим, 8, 17); но въ степени этой славы будетъ великая разность: Господне тѣло предъ тѣлами святыхъ будетъ имѣть такое же превосходство, какое солнце имѣетъ предъ звѣздами, или лучше, какое Владыка предъ рабами, освѣщающій предъ освѣщаемымъ. Впрочемъ рабамъ своимъ Онъ передалъ и собственныя имена: самъ называясь Свѣтомъ, Онъ свѣтомъ назвалъ и святыхъ, говоря: вы есте свѣтъ міру (Матѳ. 5, 14); называясь Солнцемъ правды, говоритъ о рабахъ своихъ: тогда праведницы возсіяютъ яко солнце (Матѳ. 13, 43). Посему тѣла святыхъ будутъ сообразны тѣлу Господню въ качествѣ славы, но не въ степени. Теперь, кажется, ясно представлено тебѣ все, чего ты отъ меня требовалъ.

Еранистъ. Ты разсуждалъ очень довольно; но я слѣдую святымъ, древле въ церквахъ просіявшимъ. Итакъ покажи, говорили ли они въ своихъ сочиненіяхъ о двухъ естествахъ во Христѣ, по соединеніи ихъ.

Православный. Я прочитаю тебѣ ихъ изъясненія, ты увидишь ихъ свидѣтельства.

«Я знаю и вѣрую, что и по воскресеніи Онъ (Iисусъ Христосъ) находится во плоти; и когда Онъ пришелъ къ тѣмъ, которые были съ Петромъ, то сказалъ имъ: возмите, осяжите Меня, и удостовѣрьтесь, что Я — не духъ безплотный».

«Iисусъ Христосъ соединилъ человѣка съ Богомъ: ибо если бы не человѣкъ побѣдилъ противника человѣку, то этотъ противникъ былъ бы побѣжденъ несправедливо; съ другой стороны, если бы не Богъ даровалъ спасеніе, то оно не было бы твердо для насъ. И если бы человѣкъ не былъ соединенъ съ Богомъ, то не могъ бы участвовать въ нетлѣніи. Ибо Ходатаю Бога и человѣковъ надлежало, посредствомъ собственнаго сродства съ тѣмъ и другими, обоихъ соединить въ любви и единомысліи, и человѣка привести къ Богу и Бога возвѣстить человѣкамъ».

«И опять, когда говоритъ (Іоаннъ) въ посланіи: всякъ вѣруяй, яко Іисусъ Христосъ отъ Бога рожденъ есть (1 Іоан. 5, 1) и пр., то показываетъ, что онъ знаетъ одного и того же Христа, коему отверзлись врата небесныя, когда возносился Онъ съ плотію, и который въ той же самой плоти, къ которой понесъ страданія, паки пріидетъ открыть славу Отца».

«Апостолъ называетъ Его (Iисуса Христа) начаткомъ умершихъ, какъ первороднаго изъ мертвыхъ, который, возставъ изъ мертвыхъ и желая показать, что воскрешено то самое тѣло, которое и умерло, когда ученики сомнѣвались въ семъ, призвавъ Ѳому, сказалъ: подойди, осяжи и смотри, яко духъ плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща (Іоан. 20, 27)».

«Онъ (Іисусъ Христосъ) приходитъ ко вратамъ небеснымъ, Его сопровождаютъ ангелы; но врата небесныя были заключены. Теперь въ первый разъ видятъ Силы небесныя плоть восходящую, и слышатъ отъ ангеловъ предшествующихъ Спасителю и Господу: возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вѣчная, и внидетъ Царь славы (Псал. 23, 7)».

«Прежде страданія, Онъ (Iисусъ Христосъ) всякій разъ предсказывалъ свою тѣлесную смерть, говоря, что Онъ будетъ преданъ архіереямъ, и указывая на побѣдное знаменіе креста. Но по страданіи, воскресши въ третій день изъ мертвыхъ, когда ученики сомнѣвались въ Его воскресеніи, явившись имъ въ томъ-же самомъ тѣлѣ, сказалъ, что Онъ имѣетъ всю плоть съ костями, представляя глазамъ ихъ прободенныя ребра и слѣды самыхъ гвоздей».

«Когда говоритъ апостолъ: тѣмъ же и Богъ Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене (Флп. 2, 9), то говоритъ о храмѣ тѣла Его, а не о Божествѣ: ибо не всевысочайшій Богъ возносится, но возносится плоть всевысочайшаго, и плоти всевысочайшаго даруется имя превышающее всякое имя. Слово Божіе не по благодати получило наименованіе Бога, но и плоть Его вмѣстѣ съ Нимъ сподобилась Божественной чести».

«Когда (Іоаннъ) говоритъ: не у бо бѣ Духъ Святый, яко Іисусъ не у бѣ прославленъ (Іоан. 7, 39), то говоритъ, что плоть Его не была еще прославлена: ибо не Господь славы прославляется, но сама плоть Господа славы пріемлетъ славу, восходя съ Нимъ на небо».

«Прочитанныя слова: Господь славы распятся, мы не должны разумѣть такъ, какъ будто-бы Онъ распятъ былъ въ своей славѣ. Но поелику Онъ — Богъ и человѣкъ, Богъ по Божеству и человѣкъ по воспріятію плоти, то и сказано: Богъ славы распятся: ибо Онъ имѣетъ то и другое естество, т. е. Божеское и человѣчекое; въ естествѣ человѣческомъ Онъ претерпѣлъ страданія, дабы пострадавшій назывался нераздѣльно и Господомъ славы и Сыномъ человѣческимъ, какъ написано: сшедый съ небесе Сынъ человѣческій сый на небеси (Іоан. 3, 13)».

«Я утверждаю, что быть во образѣ Божіемъ то-же значитъ, что быть въ существѣ Божіемъ: ибо какъ слова: зракъ раба пріимъ означаютъ то, что Господь нашъ былъ въ существѣ человѣчества, такъ, кто говоритъ, что Онъ во образѣ Божіи бысть, тотъ приписываетъ Ему свойства Божественнаго естества».

«Въ славное свое пришествіе Онъ паки пріидетъ судить живыхъ и мертвыхъ. Придетъ уже не плоть, но и не безтѣлесный, въ нѣкоторомъ боговиднѣйшемъ, какое самъ знаетъ, тѣлѣ, дабы быть видимымъ отъ тѣхъ, которые пронзили Его, и вмѣстѣ пребыть Богомъ, чуждымъ грубости тѣлесной».

«Если человѣческая душа, необходимостью естества соединенная съ тѣломъ, свободно носится повсюду: то какая необходимость утверждать, что Божество стѣсняется естествомъ плоти?»

«Различай естества — Бога и человѣка: ибо Онъ (Христосъ) не отпаденіемъ отъ Божества сдѣлался человѣкомъ, ниже постояннымъ самоусовершенствованіемъ изъ человѣка — Богомъ».

«Для чего Евангелистъ присовокупляетъ: и вселися въ ны? Какъ-бы такъ говорилъ онъ: не представляй ничего несообразнаго въ словѣ: бысть: ибо я сказалъ это не о премѣненіи онаго непремѣняемаго естества, но о вселеніи и обитаніи. Обитающее не тождественно съ обиталищемъ: тогда это не было бы обитаніемъ; ибо ничто не обитаетъ въ самомъ себѣ. Другое я сказалъ по существу: ибо по соединенію естествъ Богъ-Слово и плоть суть едино — не по сліянію естествъ, ниже по уничтоженію, но по нѣкоторому неизъяснимому и неизреченному соединенію».

«Но кто возглаголетъ силы Господни, слышаны сотворитъ вся хвалы Его (Псал, 105, 2)? Кто выразитъ словомъ величіе благодѣяній, изліянныхъ на насъ? Человѣческое естество соединяется съ Божественнымъ, тогда какъ то и другое (естество) остается цѣлымъ».

«Вѣруй, что единородный Сынъ Божій, ради грѣховъ нашихъ, снизшелъ съ небесъ на землю, принявъ на себя подобное нашему человѣчество, и родившись отъ Святой Дѣвы и Святаго Духа. Не въ видѣ и призракѣ, но истинно совершилось вочеловѣченіе Его; не прошелъ Онъ чрезъ Дѣву такъ, какъ чрезъ каналъ, но истинно воплотился отъ нея; дѣйствительно ѣлъ, какъ мы, и дѣйствительно пилъ, какъ мы. Ибо если вочеловѣченіе есть призракъ: то и спасеніе будетъ мечта. Два естества имѣлъ Христосъ: Онъ былъ человѣкъ, поскольку былъ видимъ, и вмѣстѣ Богъ невидимый; какъ человѣкъ Онъ дѣйствительно ѣлъ, какъ мы (ибо имѣлъ плоть подобную нашей); а какъ Богъ, напиталъ пятью хлѣбами пять тысячъ человѣкъ; дѣйствительно умеръ, какъ человѣкъ; а четырехдневнаго мертвеца воскресилъ, какъ Богъ; спалъ на кораблѣ дѣйствительно, какъ человѣкъ, и ходилъ по водамъ, какъ Богъ».

«Не смѣшивай естествъ, и не будешь въ недоумѣніи относительно строительства спасенія».

«Тотъ не знаетъ собственной жизни, кто не признаетъ въ Iисусѣ Христѣ какъ истиннаго Бога, такъ и истиннаго человѣка. Равно опасно отрекаться Христа Іисуса, или Духа Божія, или плоти тѣла нашего. Всякь убо, иже исповѣсть Мя предъ человѣки, исповѣмъ его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесѣхь. А иже отвержется Мене предъ человѣки, отвергуся его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесѣхъ (Матѳ. 10, 32-33). Сіе говорило Слово, содѣлавшееся плотію, сему училъ человѣкъ Іисусъ Христосъ, Господь славы, для спасенія Церкви самъ содѣлавшись посредникомъ въ томъ самомъ таинствѣ, коимъ Онъ посредствовалъ между Богомъ и человѣкомъ. Онъ одинъ — въ обоихъ, соединенныхъ между собою, естествахъ; въ каждомъ изъ нихъ одинъ и тотъ-же, однако жъ такъ, что, будучи въ которомъ-либо одномъ изъ обоихъ, Онъ не теряетъ и другаго, дабы раждаемый человѣкъ не престалъ быть Богомъ, или обратно, пребывая Богомъ, не престалъ быть человѣкомъ. Посему блаженство истинной вѣры въ томъ состоитъ, чтобы проповѣдывать Бога и человѣка, и исповѣдывать плоть и Слово, и что Богъ знаетъ, что Онъ есть и человѣкъ, и что плоти не невѣдомо, что она есть и Слово».

«Что же ты еретикъ? Поелику Христосъ есть Богъ и человѣкъ: то, когда Онъ говоритъ, какъ человѣкъ, ты, злословя Его, злословишь Бога. Онъ показываетъ тѣмъ естество человѣческое, а ты дерзаешь унижать въ Немъ естество Божественное».

«О, таинство поистинѣ небесное и земное, видимое и не являемое! Ибо таковъ родившійся Христосъ: небесный и земный, держимый и несодержимый, видимый и неподлежащій зрѣнію; Онъ — небесный по естеству Божества, и земный по естеству человѣчества; видимый по плоти, невидимый по духу, держимый по тѣлу, и несодержимый по Слову».

«Хотя и говорится, что единородное Слово Божіе ѵпостасно соединилось съ плотію, однако жъ мы не утверждаемъ, чтобы изъ того сдѣлалось смѣшеніе обоихъ естествъ между собою; напротивъ, каждое естество осталось тѣмъ, что оно есть».

Теперь ты слышалъ, другъ мой, свидѣтельства великихъ свѣтильниковъ вселенной, видѣлъ лучи ученія ихъ, и узналъ точно, что несліянное соединеніе Божества и человѣчества во Iисусѣ Христѣ они проповѣдовали не только по рождествѣ Его, но и послѣ спасительнаго страданія, и воскресенія и вознесенія.

Еранистъ. Я не думалъ, чтобы они различали во Iисусѣ Христѣ естества послѣ соединенія ихъ, но теперь нахожу, что они полагаютъ въ томъ безмѣрную разность.

Православный. Только бѣшенству и необузданной дерзости свойственно воздвизать языкъ свой противъ сихъ доблественниковъ и отличнѣйшихъ ратоборцевъ (αριστεων) вѣры.

Печатается по изданiю: Блаженнаго Ѳеодорита Кирскаго, Разговоръ между еранистомъ и православнымъ о несліянномъ соединеніи естествъ во Іисусѣ Христѣ. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи К. Жернакова. — 1846 г. — Часть I. — С. 335-397.