СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)

Письма к монашествующим

Письмо № 163

К брату, занимающемуся умною молитвою: о смешении в людях добра со злом, «определительности», сочинения, написанные из «мнения»

Мир тебе! Благодать Божия да сопутствует тебе, да хранит тебя, да устраивает твое внешнее положение. Будь спокоен: все совершающееся с тобою совершается как бы с рабом Христовым, которому должно «.многими скорбями внити в Царствие Божие», которому должно «пройти сквозь огнь и воду и введену бысть в покой», которого сердцу предназначено «возвеселиться утешениями Божиими по множеству болезней его».
     При утешениях - за верное, за непрелестное, за Божие принимай одно вполне невещественное духовное действие, являющееся в мире сердца, необыкновенной тишины его, в какой-то хладной и вместе пламенной любви к ближнему и всем созданиям, любви, чуждой разгорячения и порывов, любви в Боге и Богом. Этот духовный пламенный хлад, этот всегда однообразный тончайший пламень - постоянный характер Спасителя, постоянно и одинаково сияющий из всех действий Спасителя, из всех слов Спасителя, сохраненных и передаваемых нам Евангелием. В этот характер облекает Дух Святый, при производимых Им утешениях, служителя Христова, снимая с души его одежду Ветхаго Адама, облекая душу в одежду Новаго Адама, и доставляя таким образом существенное познание Христа, познание вполне таинственное и вполне явственное. От всего вещественнаго отвращайся - явится-ли оно очам телесным, или воображению. Оживить чувства, кровь и воображение старались западные; в этом успевали скоро, скоро достигали состояния прелести и изступления, которое ими названо святостью. В этой стране все их видения. Читающий их непременно заражается духом прелести, любодействует в отношении к Святой Истине - Христу, подвергает сам себя роковому определению Божественнаго Писания; оно говорит: «Яко се, удаляющий себе. от Тебе погибнут: потребил еси всякого любодеющаго от Тебе» (Пс. 72, 27). Восточныя и все чада Вселенской Церкви идут к святыне и чистоте путем совершенно противоположным вышеприведенному: умерщвлением чувств, крови, воображения и даже «своих мнений». Между умом и чистотою - страною Духа - стоят сперва «образы», т.е. впечатления видимаго мира, а потом мнения, т.е. впечатления отвлеченные. Это двойная стена между умом человеческим и Богом. Из жизни образов в уме составляется плотской, а из мнений душевный разум, неприемлющие^Ьеры, неспособныя к живой вере, являемой делами, вообще всем поведением, и рождающей духовный разум, или разум Истины. Потому-то нужно умерщвление и воображения и мнений. Понимаешь-ли, что мнение - прелеств? Эту прелесть Писание называет «лжеименным. ра.зул(оло>.(Тим. 6, 20), т.е. произвольным ложным умствованием, присвоившим себе имя разума. Точное и правильное понятие о Истине есть «знание», знание от видения, видение - действие Св. Духа. Когда нет знания истиннаго в уме, оно заменяется знанием сочиненным. Люди часто сознаются в этом невольно, не понимая сами, какое глубокое значение имеет их сознание; они говорят: «мы приняли так понимать», т.е. составили, за неимением знания точного, мнение, чуждое всякой точности. И так мнение - прелесть! Избавляемся от прелести зпповедрнным в Евангелии самоотвержением, погублением души своей. Погублением души названо отречение от своих мнений, от своей воли. от стяжательности, от кровяных движений, от чувств - словом сказать от всей вместе взятой прелести, обнявшей всего человека, все части его. все существо его. Прелесть так усвоилась нам, что сделались как бы жизнью, кпк бы душой нашей, совершенно заглушила естество наше, как заглушают плевелы хлеб на поле, чрезмерно удобренном. Устранение у себя прелести названо Богомудрым Писанием с чрезвычайною правильностью: самоотвержением; неравидением, погублением души своей и проч.
     Выслушай и следующее: человеческое повреждение состоит в смешении добра со злом: исцеление состоит в постепенном удалении зла, когда начинает в нас действовать более добро. Совершенное отделение добра от зла, чистое действие одного добра бывает в одни соверошенных. и то на время и по временам Место, где действует одно чистое добро - Небо, на земле - смещение. При наших духовных утешениях продолжает действовать это смешение. только количеством добра превозмогается количество зла, ---оттого и утешение. Следовательно при утешении надо наблюдать крайнюю осторожность, зная, что грех, падение, прелесть близ нас. «Работайте Господеви __ завещевает Пророк, - со страхом, и рдуйтеся Е.му со трепетом». Отвергай с тихостию, как-бы отказываясь, как недостойный, всякое изображение, являющееся уму или телесным очам, света ли или какого Святаго и Ангела, Самаго Христа и Божией Матери, всего, всего. Старайся иметь ум твой единственно внимающим словам молитвы, безвидным, незапечатленным никаким образом (как бы этот образ тонок ни был!), незанятым никаким мнением, в полком самоотвержении. Мы пали отвержением Божиего, оживлением своего: а свое у нас ничтожество, небытие; ведь все, что имели мы до бытия, начиная с которого, включая которое, все получили мы от Бога. Устранив из себя Божие, оживив в себе свое, мы родили «смерть». Провести себя в небытие мы не в силах; но исказить свое бытие, сделать его худшим небытия, родить смерть - мы 'могли (разумеется смерть душевную! телесная пред душевной малозначительна, результат ее. Она была бы еще отрадою, если бы не давала большего развития вечносуществующей смерти душевной).
     Чтоб умертвить смерть, надо устранить из себя все свое, приведшее и хранящее смерть: в самоумерщвленнаго проникает Дух, и, как Создатель дарует ему «пакибытие». - Когда действия чисто духовныя умножатся в душе твоей, тогда всякое чувственное явление потеряет цену на весах твоего ума и сердца.
     Хорошо делаешь, что приходящих к дверям твоей душевной клети просишь подождать до свидания с твоим привратником. С этой же целью храню твои письма; большую часть писем, получаемых мною, истребляю по прочтении и ответе. - Несколько раз ты слышал от меня слово «определительность», и не совсем ясно для тебя, что я хочу высказать этим словом. Определительность от «знания», - неопределительность - непременно чадо «мнения». Определительность есть выражение знания в себе мыслями, для других словами. Ей свидетельствует сердце чувством мира. Мир - свидетель истины, плод ее. - Мне очень не нравятся сочинения: ода «Бог», Переложения Псалмов, все, начиная с переложений Симеона Полоцкого, Переложения из Иова Ломоносова, athale de Raine все, все поэтические сочинения, заимствованныя из Священнаго Писания и Религии, написанныя писателями светскими. Под именем светскаго разумею не того, кто одет во фрак, но кто водится мудрованием и духом мира. Все эти сочинения написаны из «мнения», оживлены «кровяным движением». А о духовных предметах надо писать из «знания», содействуемаго «духовным действием», т.е. действием Духа. Вот! этого-то хочется мне дождаться от тебя! оду «Богу» слыхал я, с восторгом читывал один дюжий барин после обеда, за которым он отлично накушивался и напивался. Бывало читает, и слюна брызжет изобильно на всех и все, как картечь из крупнокалибернаго единорога... Приличное чтение после сытаго обеда! Верен, превелик восторг, производимый обилием ростбифа и шампанского, поместившихся во чреве! Ода написана от движения крови, - и мертвые занимаются украшением мертвецов своих! Не терпит душа моя смрада этих сочинений! По мне уже лучше прочитать, с целью литературною, «Вадима», «Кавказскаго пленника», «Переход через Рейн»: там светские поэты говорят о своем, - и в своем роде прекрасно, удовлетворительно. Благовестие же Бога да оставят эти мертвецы! Оно не их дело! Не знают они - какое преступление: переоблачать духовное, искажать его, давая ему смысл вещественный! Послушались бы они веления Божия «не воспевать песни Господней на реках Вавилонских». Кто на реках Вавилонских, не отступник от Бога Живаго, на них тот будет плакать. Не унывай! Будь мирен, и со спокойствием, с душевною беспопечительностью предайся водительству веры. Обстоятельства сами покажут, что должно делать. Трудности да научат тебя вере, которую да подаст тебе Податель всех благ видимых и невидимых, Христос!