СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)

Письма к монашествующим

Письмо № 1

К ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ МИТРОПОЛИТУ МОСКОВСКОМУ ФИЛАРЕТУ. Отказ от назначения цензором духовных книг и причины этого

Ваше Высокопреосвященство!
     Милостивейший Архипастырь и Отец!
     Когда имел я счастье быть у Вас и Вам благоугодно было спросить, не имею ли усердия участвовать в цензуре духовных книг, - то внезапность вопроса, не дозволила мне представить на благоразсмотрение Вашего Высокопреосвя­щенства, удовлетворительнаго ответа. Сими строками хочу пополнить оный.
     Нахожу должность цензора весьма для себя отяготитель­ною и по душе и по телу. По телу: должен я по крайней мере в неделю раз ездить в Петербург, для общих совещаний с прочими членами цензурнаго комитета. Весьма часто должно будет мне являться для объяснений и членам Святейшаго Синода, в случае их нездоровья или отлучки, должен повторить приезд. Для человека, живущаго в Столице и пользующагося здоровьем, сие удобно и легко; но мне при сильном разстройстве нерв, загородному жителю, до безмерия отяготительно. За каждую поездку в горвд плачу дорого; должен лежать целыя сутки, так ослабну, так заломит кости!
     По душе: решился я принять монастырскую жизнь не для цели честолюбия земнаго, ниже для цели пострижения; напротив Должен был не без сильной душевной борьбы отказаться от честолюбивых видов и призраков, являвшихся мне во всем блеске в мирской моей жизни. Если присово­купить к сему любовь моих родителей, то могу сказать: сколько сделал я пожертвований многоценных, дабы насле­довать уединенную келлию, то село, на коем скрыт безценный бисер! Десять лет уединяясь (более или менее) в келлии и отвлекая ум мой от многообразности и многочисленности предметов - уже чувствуя, что многая воспоминания во мне замерли, - не могу без очвиднаго бедствия душевнаго вдаться в море забот внешних, суждений, прений, выездов, - в жизнь путешественника. Самым пребыванием в Сергиевой Пустыне до зела отягощаюсь, - и единственно потому не утруждаю просьбою о увольнении из оной Государя Импера­тора, чтобы не бьггь перед Ним до конца неблагодарным - молчу до времени, ожидая, что перст Божий укажет мне приличное к уединению время. О сем прилежно молю Господа. - Изволили также спрашивать: чем я занимаюсь? Поверьте, нет у меня лишняго времени. Не говорю уже о том, сколько онаго похищает у меня слабость тела, монастырския заботы, - а паче всего выезды.
     Прошу и убеждаю Ваше Высокопреосвященство: как милостивое расположение Ваше и доверенность внушили Вам мысль возложить на меня упомянутую должность, так оное же милостивое расположение и внимание к слабостям моим, к душевному направлению и к покорнейшей просьбе, да убедит Вас, оставить грешнаго Игнатия плакатися о гресех его. Довольно, предовольно для осуждения моего на страшном Суде Христовом собственных грехов и Настоятельскаго ига, недостойне носимаго. - Прошу святых молитв и прощения за многословие.
     Арихимандрит Игнатий
     21 декабря 1837