СВЯТИТЕЛЬ ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)

Письма к монашествующим

Письмо № 161

К брату, занимавшемуся умною молитвою. О сочинениях своего духовнаго сына

Положив в недостойную мою руку, как руку священную, твой ум и сердце для принесения их при посредстве этой руки, в жертву Бога; пожелав собственно «моего учения», чего уже и я тебе желаю, - ты приобрел право получить, а я вменяю себе в обязанность тебе доставить краткий отчет моей жизни, жизни ума и сердца. Взгляни на то, чему, не видев, уверовал, - чего, не видев и не знав, пожелал, водимый непостижимым чувством сердца, призванием! Присылаю думу, которую я назвал «плач мой», а написал прошедшею зимою, полагая, что указывается мне отшествие из Сергиевой пустыни и даруется безценное безмолвие... Может быть дело и идет к тому!... Вернее - плакать о грехах на уединенном берегу Волги, нежели предаваться молвам, скопившимся со всей России на берега Невы.
     Получил от твоего Настоятеля тетрадь твоих стихотворений. Зачем мне прислали ее?... Неужели я скажу на ветер, скажу кому-нибудь кроме автора, кроме кого-либо могущаго и нуждающагося понять дело, мое мнение о каком бы то ни было сочинении?... Впрочем я прочитал ее; - увидел ни более, ни менее, как тоже, что увидел при первом знакомстве с тобою, с твоею душею. Мое первое знакомство с твоею душею, - в Петербурге, в Сергиевой пустыне, в моем кабинете, когда я прочитал некоторыя твои стихотворения. Первое впечатление, произведенное на меня твоею душею, остается неизменным, самым живым, - более объяснилось, утвердилось. Впечатление было верное, как верен ты. «Где этот человечик? - (такое имя дало тебе мое впечатление)! Он непременно житель или будет жителем святой обители!» В душе его услышал я глубокое, истинное призвание к Богу. Это призвание отдалось чем-то знакомым. -Приезжаю к Вам в обитель; неожиданно называют, указывают мне тебя, гляжу: «Да - это тот самый человечик!»... Я глядел на душу; для лица и для всего вещественнаго я - точно без глаз. Черты физиономий как раз забываю; черты души, и самыя тонкия, остаются запечатленными в памяти.
     Увидишь из прилагаемой статьи, что твое давнее призвание (так устроил нас Создатель - Бог!): последовать и наследовать мне, тому моему, что не мое собственно, - усвоилось мне по великой милости Господа, хотя и я вполне недостоин такой милости. Мне нравятся те твои сочинения, которыя вижу в утешающей меня дали твоего будущаго. Я угадываю твои будущия сочинения по настоящим: душа, как выказывающаяся при ея собственном свете и вдохновении, от которых еще несет плотским разумом и чувством, - удовлетворит меня, когда по очищении от этого сору и смраду, будет высказываться при вдохновении и свете Христовом.
     Хорошо сделал, - так и впредь делай, - что описал мне ясно происшедшее в тебе действие при прочтении «немилостивых слов». - Точно: это было нервное состояние (ты уже это смекнул!) это было чувство плоти, увидевшей, что ей приготовляется распятие; это действие плотскаго разума, когда этот разум видит предстоящую смерть на кресте веры.