1. Многіе изъ отправляющихъ обязанность священнослуженія знаютъ конечно и исповѣдуютъ, что литургійное дѣйствіе служитъ образомъ страданія, погребенія и воскресенія Христа Бога нашего; но что оно представляетъ также соотвѣтствующіе образы Его спасительнаго пришествія и воплощенія, Его зачатія, рожденія, тридцатилѣтней жизни, служенія Ему Предтечи, явленія Его въ крещеніи, равно какъ избранія Имъ апостовъ и совершенныхъ Имъ въ теченіе трехлѣтней проповѣди чудесъ, которые и послужили причиной зависти къ Нему и Его крестной смерти — всего этого — я не понимаю почему — они не знаютъ. Тѣломъ (цѣльнымъ, совершеннымъ) можетъ ли быть названо тѣло, имѣющее одну только голову, но не имѣющее ногъ, рукъ и остальныхъ членовъ? Но что приносимое въ жертву тѣло совершенно, послушай объ этомъ Самого Христа, говорящаго: пріимите, ядите, сіе есть тѣло Мое (Матѳ. 26, 27). Точно также описаніе чьей-либо жизни и дѣятельности, сдѣланное кѣмъ-либо, будетъ тогда только обладать достоинствами, когда въ немъ описываются съ самаго начала обстоятельства, какъ сопровождавшія рожденіе, такъ и случившіяся въ срединѣ и концѣ жизни. Если человѣческія дѣйствія такъ между собою переплетены, что находятся въ неразрывной связи, то кто можетъ сказать, что изображеніе и представленіе таинъ Святаго Духа имѣетъ столь несовершенный видъ? Слѣдовательно и совершеннѣйшій образъ живоначальнаго и божественнаго тѣла не можетъ имѣть чего либо недостающаго и быть лишенъ какихъ либо частей. Но такъ какъ тайны Святаго Духа сокрыты и часто въ краткихъ словахъ и символахъ заключается великое множество трудныхъ для уразумѣнія мыслей, то это-то, по моему мнѣнію, отуманиваетъ и неочищенный умъ людей нынѣшняго времени и внушаетъ (имъ) совершенное считать несовершеннымъ.

2. Что высказанная сейчасъ несомнѣнная истина опирается на самыя твердыя основанія, ясно изъ того, что живописанное слово божественныхъ евангелистовъ, вдохновленное имъ какъ бы самимъ Христомъ Богомъ нашимъ, все, начиная съ зачатія Гласа (τῆς ϕωνῆς) и Слова, Друга и Жениха, Свѣтильника и Солнца и кончая Его послѣднимъ восшествіемъ на небеса, и вторымъ оттуда пришествіемъ, изображаетъ совершеннѣйшимъ образомъ, не отрывочно и безсвязно, но поставляя все во взаимную связь. Обращая на это обстоятельство мудрое вниманіе, первые, удостоившіеся благодати епископства и слѣдовавшіе за ними божественные отцы, кончая временемъ рожденія двухъ великихъ свѣтилъ и устроителей божественной Церкви — разумѣю Василія Великаго и Iоанна Златоуста, — руководимые Святымъ Духомъ, привели въ исполненіе содержащіяся въ евангельскомъ словѣ заповѣди верховнаго Архіерея. Какія же это заповѣди? Многія иныя, но преимущестненно тѣ, которыя касаются нашего очищенія и какъ бы оживленія. Пріимите — сказано — ядите, сіе есть тѣло Мое (ибо почему въ необходимомъ случаѣ не повторить эти слова). А немного далѣе Спаситель продолжаетъ: сіе творите въ Мое воспоминаніе. Блаженные отцы горѣли такимъ рвеніемъ творить о Немъ воспоминаніе, что приготовляли изъ кваснаго хлѣба въ священныхъ образахъ дѣйствительное и совершенное тѣло, разумное и одушевленное и субстанціально исполненное божественности, такъ что достойно принимающіе его удостоиваются освященія и благодати и получаютъ исцѣленіе отъ великихъ страстей.

3. Но есть еше и третіе основаніе для сказаннаго выше, заключающееся въ преданіи, честно и благоговѣйно хранимомъ церквами Божіими вмѣстѣ съ божественнымъ священнодѣйствіемъ. Что же это такое? Это — начертанныя красками священныя изображенія, ибо въ нихъ благочестивые созерцаютъ всѣ тайны воплощенія Христа Бога нашего, начиная съ благовѣстія Пресвятой Дѣвѣ архангеломъ Гавріиломъ и кончая вознесеніемъ Господа и вторымъ Его пришествіемъ. Имѣешь и еще неопровержимаго свидѣтеля, приводящаго тебя къ признанію соединенія и связи во всемъ тѣлѣ божественнаго таинства — разумѣю Григорія великаго Богослова, который въ бесѣдѣ на Рождество Христово изобразилъ не только послѣдовавшее при рожденіи Христа, но и все божественное домостроительство. А потомъ въ своей бесѣдѣ на Пасху и Воскресеніе все сказанное на Рождество Христа оставилъ неизмѣннымъ. Чтобы яснѣе выразить свою мысль онъ говоритъ: «Рождество Родившагося таково же, какъ и погребеніе Пострадавшаго». По этой причинѣ, читая наше разсужденіе, каждый вѣрующій долженъ знать, что все дѣйствіе божественной литургіи совершаемыми въ немъ тайнами, какъ сказано, представляетъ все домостроительство спасительнаго снизшествія истиннаго Бога и Спаса нашего Іисуса Христа въ символахъ, хотя и трудно въ (этихъ) символахъ усмотрѣть полное соотвѣтствіе въ отдѣльности всему тому, что совершилъ самъ Господь, или сдѣлали по отношенію къ Нему іудеи. Ибо часто въ божественной литургіи подъ однимъ дѣйствіемъ разумѣются два или три событія евангельской исторіи, къ которымъ это дѣйствіе относится. Это будетъ ясно изъ послѣдующаго.

4. Такъ божественная и священная трапеза принимается за уготованную горницу, но называется и яслями, а также и гробомъ Христа Бога нашего. Такія (толкованія), благоговѣйно понимаемыя и пріемлемыя, не нанесутъ никакого вреда ученію благочестія, особенно если въ предложенномъ (нами) словѣ мы будемъ (каждый разъ) выбирать изъ нихъ то, которое сообразно и приличествуетъ времени. Подобнымъ образомъ и въ другихъ случаяхъ. Поэтому, если кто изъ отправляющихъ священное служеніе, читая мое разсужденіе, найдетъ, что иное изъяснено кѣмъ либо другимъ иначе, чѣмъ мы изъяснили, то пусть не считаетъ этого страннымъ, только бы и въ томъ изъясненіи заключалось ученіе благочестія. Ибо было много чудеснаго въ то время. Можетъ быть даже святымъ и божественнымъ апостоламъ и самимъ богоноснымъ отцамъ угодно было относить, какъ это выше замѣчено, ко многому то, что нынѣ объясняется однимъ именемъ. Можетъ быть и они считали также необходимымъ, чтобы (все) главнѣйшее и важнѣйшее въ нашемъ спасеніи было заключено въ божественномъ тайнодѣйствіи, сообразно ученію, преданному евангелистами. Ибо послѣдніе ничего не стараются и не стремятся показать яснѣе, какъ тó, что Приснодѣва Марія и Богородица зачала отъ Духа Святаго и родила Сына и Слово единосущное безначальному Отцу, что крещенное Слово было засвидѣтельствовано животворящимъ и единосущнымъ Ему Духомъ, что ради Своихъ чудесъ, совершенныхъ въ продолженіе трехъ лѣтъ, Христосъ подвергся зависти іудеевъ, былъ преданъ Своимъ ученикомъ, поруганъ и пригвожденъ ко кресту, затѣмъ, воскресши, вознесся на небо и ожидается какъ Судія, имѣющій явиться снова. Божественная литургія дѣйствительно представляетъ все это съ ясностію въ дѣйствіяхъ, совершаемыхъ въ ней сообразно съ ученіемъ, преданнымъ отъ Господа, и со всѣми Его заповѣдями.

5. Сказанное доселѣ есть только какъ бы общій очеркъ послѣдующаго. Частнѣйшее же наше изъясненіе установленныхъ по благодати Божіей священныхъ дѣйствій, насколько достанетъ силъ для этого у нашего слабаго разума, откроетъ значеніе тѣхъ символовъ, смыслъ которыхъ мы, по нашему мнѣнію, поняли; ибо мы предприняли столь трудное для ума дѣло не для того, чтобы всюду въ своемъ разсужденіи показывать дерзость; напротивъ мы открыто просимъ, чтобы читающіе относились къ намъ снисходительно, зная, что мы, исполняя заповѣдь повиновенія, или лучше, уступая просьбамъ во всемъ боголюбезнаго мужа, дерзостно взялись за дѣло, превышающее наши силы; а не возгордившись своимъ знаніемъ, коснулись вещей, недоступныхъ человѣческимъ усиліямъ. Если же что относительно епископскихъ одеждъ, или что другое, установленное въ Церкви, мы прошли молчаніемъ, то это мы сдѣлали не безъ приличнаго основанія. Ибо, нашедши объясненіе этихъ предметовъ, приписываемое Василію Великому, мы не сочли нужнымъ говорить о томъ же, равно какъ и относительно того, о чемъ намъ было необходимо говорить, но о чемъ мы находили какія либо объясненія и толкованія у прежнихъ отцевъ. Предлагаемъ нашему просителю епископу обратиться лучше къ этимъ объясненіямъ, предпочитая сами хранить спокойное и безопасное молчаніе. Но надѣясь на божественную помощь и молитвы нашего просителя, приступимъ же теперь къ предпринятому дѣлу.

6. Началомъ таинственнѣйшаго ученія и священнѣйшихъ образовъ духовное слово представляетъ то самое, что человѣческая природа приноситъ Господу Богу нашему какъ бы въ нѣкоторое приношеніе отъ всего человѣческаго хлѣба и что пророчественная благодать Святаго Духа называетъ многими и разными именами, прилагая названія, приличествующія предмету таинства, предъуказуемыя въ нѣкоторыхъ образахъ и символахъ. Богоглаголивые апостолы и св. отцы, заботясь о томъ, чтобы придать дѣйствію приличествующія и соотвѣтствующія имена, такъ чтобы самое слово точно обозначало символы совершаемаго таинства, употребили названія: хлѣба, благословенія, приношенія, начатковъ. Назвавіемъ хлѣба обозначается какъ бы небесный хлѣбъ, — т. е. самъ Христосъ, — содѣланный тѣлесно всенепорочною Дѣвою изъ собственной Ея крови: «названіемъ благословенія обозначается какъ бы уничтоженіе проклятія первозданныхъ; названіемъ приношенія — какъ бы приносъ отъ всего состава человѣческаго, приносимый Создателю Богу во святое святыхъ въ жертву хваленія; названіемъ начатковъ — какъ бы нѣчто священнѣйшее и святѣйшее отъ всего первороднаго, приносимаго Богу» [1]. Это благословеніе и приношеніе (τὴν ἐυλογίαν ϰαὶ προσϕορὰν), называя его и другими вышеуказанными именами, мы съ вѣрою принимаемъ и считаемъ образомъ препрославленной Богородицы.

7. «Предложеніе (πρόϑεσις) въ нашей Церкви — равносильно со Святое Святыхъ преобразовательнаго богопочтенія іудеевъ, даже выше его» [2]. Ибо божественная трапеза (τράπεζα), на которой приносится въ жертву Агнецъ, вземлющій грѣхи міра, несравненно выше той древней трапезы, по причинѣ своей святости и отпущенія грѣховъ, подаваемаго тѣмъ, которые съ вѣрою и чистою совѣстію приступаютъ къ ней. Вѣдь конечно не по матеріалу ихъ нужно сравнивать: вѣтхозавѣтная трапеза была вся украшена золотомъ. То же обстоятельство, что у іудеевъ была одна только опредѣленная трапеза и была ограничена по повелѣнію однимъ только мѣстомъ, и въ другомъ мѣстѣ не позволено было ставить ни (трапезы) ни алтаря, не слýжитъ ли очевиднымъ знакомъ того, что, какъ самый жертвенникъ, такъ и приносимыя на немъ жертвы, въ приличествующее время будутъ совершенно упразднены? И дѣйствительно, снисходя нѣкогда только желанію невоздержныхъ и грубыхъ іудеевъ, стремившихся жить по языческому обычаю (Богъ) позволилъ приносить имъ эти жертвы и только ради божественной благости, съ тѣмъ, чтобы послѣ богоубійства, будучи изгнаны изъ отечества, они не имѣли никакой возможности совершать ихъ въ иномъ мѣстѣ, имѣя на то запрещеніе закона, и чтобы такимъ образомъ уничтожилась самая память объ іудейскомъ служеніи. Если бы Богъ не изъ снисхожденія только къ слабости іудеевъ заповѣдалъ имъ жертвы, то какая же была бы причина того, что Онъ не опредѣлилъ этимъ жертвамъ распространиться по всей вселенной, подобно тѣмъ жертвамъ, которыя установлены по повелѣнію Божію чрезъ проповѣдь апостоловъ и которыя приравниваются солнцу, воздуху и другимъ украшеніямъ вселенной? Итакъ, какъ мы сказали, іудейскія жертвы были дозволены только по снисхожденію Господа къ іудеямъ. Ибо уже и въ то время, когда они еще были приносимы, онѣ были отвергнуты Духомъ Святымъ, многократно изрекавшимъ чрезъ пророковъ. Такъ Исаія говоритъ аще принесете Ми семидалъ (мукý) всуе, кадило мерзость Ми есть, ибо кто требовалъ сего отъ рукъ вашихъ (Ис. 1, 13). Давидъ пишетъ: еда ямъ мяса юнча, или кровь козловъ пію (Псал. 49, 13). И въ другомъ мѣстѣ: жертвы и приношенія не восхотѣлъ еси, тѣло же свершилъ ми еси (Псал. 39, 7). Этими словами пророкъ обозначаетъ предопредѣленіе тайны воплощенія прежде родовъ древнихъ. Какимъ же образовъ, кто либо изъ имѣющихъ умъ могъ бы сказать, что послѣ явленія новой благодати, остался какой нибудь слѣдъ древнихъ жертвъ? Впрочемъ, о прекращеніи, отверженіи и запрещеніи ветхозавѣтныхъ жертвъ сказано уже достаточно.

8. Но, можетъ быть, кто либо изъ противниковъ спроситъ: а изъ какихъ пророческихъ указаній научились вы приносить хлѣбъ и вино въ качествѣ образа тѣла и крови Христа? Отвѣтимъ, воперныхъ, что содѣланнаго и преданнаго Христомъ Богомъ, Который есть сама истина никто не можетъ испытывать: сіе творите (повторимъ слова) въ Мое воспоминаніе. Если же ты относительно этого требуешь пророческихъ предсказаній, то послушай мужа, имѣющаго достоинство пророка и царя, или лучше (послушай) Самого небеснаго Отца, говорящаго рожденному отъ Себя неизрѣченно и безстрастно прежде денницы Сыну: «клятся Господь и не раскаятся, Ты еси Іерей по чину Мелхиседекову (Псал. 107, 4). Что же Мелхиседекомъ было принесено? Хлѣбъ и вино, съ которыми онъ срѣтилъ Авраама по одержаніи послѣднимъ побѣды. Итакъ если Мелхиседекъ изъ другаго племени и, по нашему разумѣнію и вѣрѣ есть образъ Христа, то очевидно левитское служеніе отмѣнено» [3]. Ибо невозможно, чтобы лгалъ Богъ, обѣщавшій клятвенно воздвигнуть по чину Мелхиседекову кого-то такого, кто, произходя по плоти отъ сѣмени Давидова, былъ бы вмѣстѣ съ тѣмъ первосвященникомъ и предвѣчнымъ Богомъ. Когда, такимъ образомъ колѣно Левіино было отринуто, «то необходимо было, чтобы произошло измѣненіе въ древнемъ законѣ и богопочтеніи», какъ объ этомъ въ одномъ мѣстѣ пишетъ великій Павелъ: «закономъ было опредѣлено, чтобы все іудейское богослуженіе совершалось левитами и тѣми, кто произходилъ изъ одного съ ними колѣна, но когда левитское служеніе прекратилось, то и законъ потерялъ свое значеніе» (Евр. 7, 11). Точно также и чрезъ другаго пророка Богъ предрекъ о нашей жертвѣ и богопочитаніи: «вотъ ѳиміамъ приносится Мнѣ по всей землѣ» (Мал. 1, 11). Сказаннаго достаточно объ отмѣнѣ іудейскихъ жертвъ и о превосходствѣ нашихъ, бываемыхъ по всей землѣ, безкровныхъ жертвъ.

9. Но возвратимся съ своимъ слогомъ опять туда, откуда мы удалились: настоящія слова были сказаны только мимоходомъ въ порицаніе богоубійцъ. Итакъ, «просфора, называемая также хлѣбомъ, благословеніемъ и начаткомъ принимается, какъ сказано, во образъ Приснодѣвы Богородицы, которая по благоволенію Отца и хотѣнію Сына Его и Слова и наитію Святаго Духа, воспринявъ въ себя единаго отъ Святыя Троицы Сына Божія и Слово, родила совершеннаго Бога и совершеннаго человѣка. Опять какъ пресущественный Богъ, воспріявъ отъ нея плоть во единой ѵпостаси явился [4] и совершеннымъ человѣкомъ, во всемъ подобнымъ намъ, кромѣ грѣха; такъ и Господне тѣло, какъ бы изъ нѣкоего чрева и отъ кровей и отъ плоти дѣвственнаго тѣла, — изъ цѣлаго хлѣба, т. е. благословенія или просфоры, діакономъ [5], какъ это принято въ великой церкви, изсѣкается посредствомъ нѣкоего орудія, которое называется и копіемъ, хотя и прежде времени, приличествующаго для употребленія сего послѣдняго [6] и такимъ образомъ, бывъ изъято изъ среды его (т. е. хлѣба) самоѵпостасно освящается. Между тѣмъ діаконъ приготовивъ вмѣстѣ съ тѣломъ и имѣющую совершиться въ соотвѣтственное страданію время чрезъ наитіе животворящаго Духа кровь Господню, полагаетъ то и другое въ предложеніи, а іерей въ это время читаетъ приличную этому дѣлу молитву...»

10. «Этотъ (діаконъ), изъемляющій божественное тѣло изъ благословенія образуетъ собою ангела, рекшаго Дѣвѣ: радуйся» [7]. Хотя тѣло Господне изсѣкается и священникомъ, но въ великой церкви ведется изъ древности обычай, чтобы совершалъ это діаконъ. «Такимъ образомъ діаконъ, совершающій это по обычаю великой церкви, приготовивъ вмѣстѣ съ тѣломъ и имѣющую совершиться въ соотвѣтственное страданію время кровь Господню, оставляетъ то и другое въ предложеніи, между тѣмъ, какъ іерей читаетъ приличную этому дѣйствію молитву» [8]. «Божественное тѣло оставляется въ предложеніи, какъ бы въ Виѳлеемѣ, гдѣ родился Христосъ, исходи коего отъ начала отъ дней вѣка, а вмѣстѣ какъ бы въ Назаретѣ. Сверхъ того предложеніе можетъ служить образомъ житія Его въ Капернаумѣ, какъ мы заранѣе сказали въ предисловіи, что одно изъ совершаемыхъ нынѣ (священныхъ дѣйствій) относится иногда къ тогдашнимъ двумъ или тремъ событіямъ. Вообще, предложеніе совмѣщаетъ въ себѣ (всю) тридцатилѣтнюю жизнь и дѣла (Господа) до крещенія» [9]. «Архіерей предоставляетъ нѣкоторое время первому священнику, имѣющему начать божественное тайнодѣйствіе. Это время означаетъ возвѣщенное пророкомъ Исаіею время рожденія Іоанна Предтечи и пришествія къ намъ Христа, ибо время рожденія того и другаго Исаія, вмѣстѣ съ другими богоглаголивыми пророками, весьма ясно предсказалъ. Объ Іоаннѣ Онъ такъ сказалъ: се Азъ посылаю ангела Моего предъ лицемъ твоимъ, иже уготовитъ путь твой предъ тобою (Мал. 3, 1; Матѳ. 11, 10; Марк. 1, 2) — и все прочее, что предвозвѣстилъ объ немъ. А о Христѣ: се Дѣва во чревѣ пріиметъ, и все, что предсказалъ о страданіи, и о воскресеніи. Ибо въ это-то время окончательно открылось таинство, сокровенное отъ міра».

11. «Священникъ, начинающій божественную литургію, представляетъ образъ Предтечи и Крестителя Іоанна, который прежде (Христа) началъ проповѣдь и говорилъ: покайтеся, приближися бо Царствіе небесное (Матѳ. 3, 1)» [10] и всѣхъ приходящихъ къ нему крестилъ. Когда же божественная литургія бываетъ начата имъ, то поются послѣ перваго прошенія пророчества, называемыя антифонами, частію потому, что уже напередъ предвозвѣщенно было то, что нынѣ открыто, а частію и потому, что и предшествовавшаго Ветхаго Завѣта Законодатель былъ одинъ и тотъ же, родившійся на послѣдокъ дней. И надобно знать, что въ началѣ всякой, какъ утренней, такъ и вечерней службы, сначала поются псалмы ветхаго завѣта, а потомъ пѣсни новой благодати, дабы всѣ могли знать, что законоположившій и то и другое есть одинъ и тотъ же (Богъ) Господь Христосъ. Итакъ, поются, какъ мы сказали, послѣ перваго прошенія, антифоны, сначала проповѣдующіе о томъ, что благо есть исповѣдатися Господеви, родившемуся и пришедшему для спасенія рода человѣческаго, а потомъ велегласно возвѣщающіе, что Господь воцарися, то есть нынѣ верховно царствуетъ предвѣчный царь Господь, облекшійся въ нашу смиренную плоть» [11], которую называютъ крѣпостію, подобно тому, какъ бывшее на крестѣ, и многими считавшееся поношеніемъ, Спаситель назвалъ славою (Іоан. 12, 32) [12]. «Ибо, какъ какой-нибудь царь, всегда имѣющій у себя власть и силу, но не пользующійся ими къ отраженію враговъ, притѣсняющихъ его подданныхъ, когда потомъ, пожелавъ отомстить за нихъ, востаетъ съ какимъ либо малымъ оружіемъ, поражаетъ враговъ собственнымъ ихъ превосходствомъ въ силѣ и низвергаетъ ихъ въ глубину погибели, то слышитъ отъ всѣхъ освобожденныхъ отъ притѣсненій: «и нынѣ воцарился Господинъ нашъ, нынѣ облекся силою», причемъ царствомъ и силою называютъ намѣреніе его и рѣшимость на отмщеніе: такъ и пророкъ, провидя явленіе во плоти Бога-Слова, время отмщенія за человѣческій родъ, погибель врага съ его демонами, а затѣмъ умершвленіе смерти и избавленіе одержимыхъ ею, и какъ бы присутствуя въ пещерѣ при рожденіи Господа, воскликнулъ: «нынѣ воцарился и нынѣ облекся силою», не въ томъ смыслѣ будто онъ не имѣлъ этой силы, но въ томъ, что хотя она всегда была при Немъ, но соблюдена сокровенною до предопредѣленнаго времени откровенія. Ибо благодать Святаго Духа обыкновенно проповѣдуетъ о будущемъ, какъ бы уже о настояшемъ или совершившемся» [13].

12. «Къ концу перваго антифона присоединяются слова: молитвами Богородицы спаси насъ; для чего? Чтобы вполнѣ утвердить прежде сказанное относительно лица Приснодѣвы, именно (что она послужила началомъ этаго служенія и истиннаго домостроительства). Ко второму же антифону прибавленъ припѣвъ: молитвами святыхъ Твоихъ. Совершая божественное тайнодѣйствіе во спасеніе душъ и во отпущеніе грѣховъ, мы справедливо призываемъ къ моленію за насъ сперва Богоматерь, высшую всѣхъ святыхъ, даже и самыхъ небесныхъ силъ, а потомъ и тѣхъ, которые благоугодили Сыну ея» [14]. Хотя въ послѣдующемъ нашемъ разсужденіи мы встрѣтимся и еще съ (призываніемъ) всѣхъ святыхъ, равно, какъ и самой Пренепорочной, которую епископъ призываетъ въ (молитвѣ): еще приносимъ Ти сію словесную службу; но говорятъ, что (тамъ) это установлено отцами по иному основанію, которое мы представимъ, когда съ помощію Божіею достигнемъ соотвѣтствующаго сему мѣста въ священнодѣйствіи. Теперь же продолжимъ далѣе, ибо мы достигли уже третьяго антифона. «Тропарь же, слѣдующій въ концѣ втораго антифона: единородный Сыне и Слове Божій... былъ возглашенъ блаженной памяти (τῇ ϑείᾳ λήξει) царемъ Юстиніаномъ и онъ очень приличествуетъ символамъ Рождества Христова. Ибо (въ немъ) говорится: сей родшійся, будучи единороднымъ Сыномъ и Словомъ безначальнаго Отца и изволивый ради нашего спасенія воплотиться отъ Святыя Богородицы, между тѣмъ, какъ Его божество оставалось непреложнымъ и несліяннымъ, есть единый отъ Святыя Троицы, вочеловѣчившійся и восхотѣвшій пріять распятіе: поелику Онъ, не выступая и не отдѣляясь отъ Отчихъ нѣдръ, сошелъ и воплотился. Онъ также и въ трисвятой пѣсни спрославляется (Отцу и Сыну) умными и небесными силами. Онъ есть и Спаситель нашъ» [15].

13. Къ тропарю отцы присоединили также трисвятую пѣснь, чтобы тотъ, кто восхвалялся въ тропарѣ, возглашался, какъ единый отъ Святой Троицы, единосущный Отцу и Святому Духу единой природы съ Ними и нераздѣльный отъ Нихъ. «Различая свойства лицъ, слова: Святый Боже относятъ къ Отцу; Святый крѣпкій — къ свойству ѵпостаси Сына и Слова, а Святый безсмертный обращаютъ къ ѵпостаси единосущнаго и животворящаго Духа» [16]. «Впрочемъ троекратное святый приличествуетъ и каждому изъ трехъ лицъ единаго Божества, ибо каждое изъ нихъ есть святое и крѣпкое и безсмертное» [17]. Съ тропаремъ же было соединено трисвятое для того, чтобы обозначить единство природы и существа Сына съ двумя другими лицами Святой Троицы, «ибо природа и существо трехъ — одно. Общее имя одно — Божество, хотя каждое изъ трехъ лицъ называется Богомъ совершеннымъ. Этими краткими словами хорошо выражается мысль великаго Богослова, говорящаго такъ: «(Богъ) дѣлится нераздѣльно, или, какъ бы сказать, составляетъ одно при раздѣленіи (лицъ)»; и въ другомъ мѣстѣ тотъ же (Богословъ): «стану раздѣлять три и возношусь къ одному». Но слыша эти свидѣтельства трисвятого, да не подумаетъ кто-нибудь, что трисвятое получило начало отъ вочеловѣченія Христа и Бога нашего: оно еще древле было таинственно провозглаголано Духомъ чрезъ богоглаголивыхъ пророковъ; ибо его-то видъ и слова провидя Давидъ кратко выражаетъ его говоря: возжада душа моя къ Богу крѣпкому, живому (Псал. 41. 3) и въ другомъ мѣстѣ: Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ (Псал. 32, 6); и еще въ другомъ: во свѣтѣ Твоемъ узримъ свѣтъ (Псал. 35, 10). И пѣснь серафимская, изглаголанная Исаіею (6, 3) и троекратное «Святъ», сводимое къ единому Господству и Божеству, чѣмъ отличается отъ воспѣваемаго нами трисвятаго»? [18] Итакъ, произношеніе тропаря соединяется съ трисвятымъ потому, что, какъ первый, такъ и послѣднее относятся къ Божеству, но въ то же время и отдѣляются другъ отъ друга бывающимъ въ промежуткѣ входомъ епископа.

14. Объ этомъ-то входѣ, сколько дастъ Богъ и сколько позводятъ намъ наши силы, мы теперь и скажемъ. «Мы думаемъ, что входъ архіерея знаменуетъ явленіе и откровеніе Христа и Бога нашего на Іорданѣ» [19]. Отсюда, какъ кажется, и называются рѣками находящіяся на полу солеи (ἐν τῷ ἐδάϕει) великой церкви узкія и черныя мраморныя полосы, расположенцыя какъ бы рядами, отстоящими другъ отъ друга на небольшія разстоянія. «Ибо до входа, хотя архіерей и былъ (образомъ Христа) [20], но это не всѣмъ однако было ясно и извѣстно, хотя (εἰδε) находясь въ срединѣ (храма) онъ и совершалъ преестественныя и великія дѣйствія» [21]. «Іерей же, стоящій до входа епископа посреди жертвенника (ϑυσιαστηρίου — алтаря), пользуясь временемъ, какбы совершаетъ крещеніе покаянія подобно Предтечѣ. Видя входящаго епископа, онъ перемѣняетъ свое мѣсто, говоря тайно почти то же самое, что и Іоаннъ: сему подобаетъ расти, мнѣ же малитися (Іоан. 3, 30), и тотчасъ предоставляетъ архіерею совершать высшія тайнодѣйствія» [22]. То же, что пѣвцы поютъ во время входа: пріидите возрадуемся Господеви [23] суть слова апостоловъ о Христѣ, которые они говорили послѣ крещенія. Ибо прежде призванія «одни изъ нихъ говорили: пріидите, мы нашли, кого искали; другіе: иди и посмотри, а иные: пошли, сказано, и увидѣвъ, гдѣ Онъ находится, пребыли у Него день тотъ (Іоан. 1, 38-39) и остальное прочее, что говорили между собою апостолы около времени крещенія прежде своего общаго призванія. Слова: предваримъ лице Его во исповѣданіи означаютъ слѣдующее: такъ какъ Тотъ, говорятъ, Кто явился нынѣ, есть предвѣчный Богъ и Создатель неба и земли и моря: а теперь содѣлался человѣкомъ, подобнымъ намъ, имѣя всѣ свойства человѣческаго естества, кромѣ грѣха, и опять въ послѣднія времена придетъ судить живыхъ и мертвыхъ въ томъ же видѣ и съ тою же ѵпостасію, хотя не въ такомъ же тѣлѣ, но и не безъ тѣла, (а въ обожественномъ извѣстнымъ только Ему образомъ тѣлѣ): то пріидите, поклонимся Ему съ вѣрою, какъ Богу, прося прощенія, въ чемъ согрѣшили; предваримъ и срѣтимъ лице Его здѣсь въ исповѣданіи и сокрушеніи сердечномъ, чтобы найти въ немъ тамъ милосердаго Судію» [24], ибо во адѣ исповѣданіе невозможно; поэтому теперь необходимо предъидти и предварить.

15. Тотчасъ послѣ входа и конца трисвятаго (слѣдуетъ восхожденіе) на горнюю каѳедру. «Это обозначаетъ восходъ отъ земли къ небу, переходъ отъ обращенной долу жизни іудеевъ, отъ закона и ветхаго завѣта», даннаго имъ только по снисхожденію, и такимъ образомъ указываетъ на то, что «послѣ установленія крещенія получила начало божественная благодать». Далѣе слѣдуетъ такъ называемый прокименъ, получившій свое имя отъ того, что какъ бы предлежитъ предъ всѣми символами новой благодати. Ибо послѣ него чрезъ чтеніе Дѣяній апостоловъ или ихъ посланій показывается призваніе и назначеніе апостоловъ, и предлагается также благодатное слово изъ самихъ писателей божественныхъ евангелій. «Знаменіе же (крестное) которое обыкновенно совершаетъ архіерей по окончаніи трисвятаго, обозначаетъ полноту и какъ бы запечатлѣніе пророческихъ словъ, предвозвѣщенныхъ о Христѣ; ибо явленіе Его во плоти было какъ бы печатію, запечатлѣвшею истину предсказаннаго о Немъ. Съ другой стороны знаменіе сіе положено въ началѣ божественныхъ дѣлъ и обновленія рода человѣческаго. Кромѣ того оно есть еще знаменіе того мира, который уничтожилъ раздѣлившія нѣкогда (людей) власти и даровалъ миръ даже отдаленнымъ народамъ». Поэтому епископъ и возглашаетъ: миръ всѣмъ, указывая этимъ очевидно на то, что Христосъ — Отецъ мира соединилъ во едино небо и землю [25].

16. Слыша это, пусть никто не смущается и не говоритъ: почему же то, что содѣлано апостолами послѣ воскресенія, ты помѣщаешь въ началѣ прежде символовъ страданія? Но кто говоритъ это пусть знаетъ, что ни аллегорія, ни символъ, ни притча не могутъ неизмѣнно сохранять соотвѣтствіе съ тѣмъ, что они представляютъ, т. е. съ лицемъ, временемъ, порядкомъ слѣдованія предыдущаго и послѣдующаго и съ прочимъ тому подобнымъ, а тѣмъ болѣе они не могутъ быть однимъ и тѣмъ же съ изображаемымъ ими. Они имѣютъ такое свойство, что носятъ на себѣ только образъ прототипа; совершенное же сходство здѣсь невозможно. Итакъ, мы говоримъ, что чтеніе Дѣяній и Посланій апостольскихъ «представляетъ вмѣстѣ избраніе апостоловъ и исполненіе обѣтованій Христа Бога нашего, въ чемъ проявилась Его власть и неизмѣнная истинность. Онъ сказалъ апостоламъ: идите за Мной, Я сдѣлаю васъ ловцами человѣковъ (Матѳ. 4, 19). Посмотри же, какъ эти рыбари и невѣжды извлекли весь міръ изъ бездны заблужденій» [26]; отъ восхода солнца и до запада проповѣдуется ихъ ученіе и преданное ими имѣетъ бóльшую силу, чѣмъ всѣ другія законы и постановленія. И что всего удивительнѣе, такъ это то, что дѣйствіе ихъ искусства имѣло силу не въ то только время, пока они жили (какъ это бываетъ съ прочими рыбарями) и не прекратилось послѣ ихъ смерти; напротивъ, послѣ того, какъ они сдѣлали между всѣми племенами какъ бы малый посѣвъ, брошенное ихъ рукою сѣмя уловило множество рыбарей, охотниковъ, воиновъ, купцовъ, земледѣльцевъ, возращающихъ Господу и Создателю сугубый плодъ; и нынѣ и до скончанія вѣка возможно будетъ видѣть множество невѣрныхъ, приходящихъ къ божественному крещенію и уловленныхъ приманкою этихъ рыбарей. Сказаннаго достаточно относительно чтенія Дѣяній и Посланій апостольскихъ.

17. Чтеніе возвышеннымъ голосомъ честныхъ и божественныхъ Евангелій «означаетъ слова самого Христа Бога нашего, заповѣди и законы, данные Имъ намъ, Его страданія, погребеніе, воскресеніе и вознесеніе. Что касается чудесъ, то евангелисты оставили очень краткое описаніе ихъ, сказавъ только о ихъ безчисленномъ множествѣ» [27]. Такъ какъ Тотъ, кого мы воспѣваемъ есть вмѣстѣ Богъ и человѣкъ, то блаженные отцы установили Ему и смѣшанныя пѣсни. Какъ трисвятая пѣснь, такъ и аллилуія есть пѣснопѣніе ангельское; что Христосъ есть Богъ это показываютъ ангельскія пѣсни, а что Онъ есть человѣкъ — наши. «Кажденіе ѳиміамомъ во время пѣнія аллилуія знаменуетъ благодать Святаго Духа, данную ученикамъ, когда Господь посылалъ ихъ исцѣлять всяку болѣзнь и всякъ недугъ во Израилѣ (Матѳ. 10, 1)» [28]. Слѣдующія послѣ чтенія божественныхъ Евангелій молитвы и прошенія до херувимской пѣсни указываютъ на трехлѣтнее ученіе Христа и Бога нашего и на оглашеніе готовящихся ко крещенію, которыхъ привлекла сила проповѣди и совершаемыя чудеса. Въ это время оглашенные, еще не удостоенные таинъ Христовыхъ, высылаются вонъ. Молитвы же совершаемыя въ этотъ промежутокъ, возносятся какъ за оглашенныхъ, такъ и за вѣрныхъ и за самого даже архіерея. Ибо богодухновенные отцы, помышляя о томъ, какова должна быть душа и рука того, кто будетъ касаться пречистаго тѣла Бога нашего и во сколько она должна быть чище солнечныхъ лучей, установили молитвы къ Богу о благоснисхожденіи къ этимъ лицамъ ради человѣколюбія» [29].

18. «Перенесеніе святыхъ даровъ, т. е. тѣла Господня и крови, отъ предложенія [30] и вхожденіе ихъ къ престолу (ϑυσιαστήριον), при пѣніи херувимской пѣсни указываетъ на шествіе Господа изъ Виѳаніи въ Іерусалимъ, ибо тогда и множество народа, и дѣти еврейскія воспѣвали Ему гимны, какъ царю и побѣдителю смерти, чувственно, а ангелы съ херувимами духовно пѣли предъ Нимъ трисвятую пѣснь. Діаконы несутъ скиптры и мечи, какъ символы царя, а рипиды — во образъ херувимовъ. (Воспѣваемая херувимская пѣснь убѣждаетъ всѣхъ отъ настоящей минуты до самаго конца священнодѣйствія, имѣть внимательный умъ и оставить всякое житейское попеченіе; потому что всѣмъ предлежитъ чрезъ пріобщеніе, принять великаго царя) [31]. Возложеніе святыхъ даровъ на святую трапезу частію напоминаетъ горницу постланую [32], потомъ немного спустя поднятіе Его (Христа) на крестъ, а наконецъ погребоніе, воскресеніе и вознесеніе Его. Ибо чтобы во образъ каждаго тогдашняго событія не отдѣлять особаго времени, случая и мѣста и чтобы не было поэтому нужно совершать другія перенесенія и дѣлать многіе алтари — отъ чего могло бы послѣдовать нареканіе на совершеніе таинствъ — блаженные отцы подражали достойнымъ образомъ образу Божія творчества, сколько можетъ человѣкъ подражать Ему и прилагать къ своимъ дѣламъ. И вотъ они утвердили какъ бы небо — сводъ надъ святою трапезою; отдѣлили священное мѣсто, заключающееся между четырмя столбами киворія и ими огражденное во образъ земли, на которой исполняется пророческое слово, говорящее: Богъ содѣла спасеніе среди земли (Псал. 73. 12)» [33]. Ибо всѣ согласны, что Іерусалимъ находится въ самой срединѣ земли, а въ этомъ городѣ Господь претерпѣлъ всѣ страданія, предательство, судъ и вообще все то, что предшествовало крестной смерти или слѣдовало за нею. А такъ какъ святая трапеза представляетъ какъ бы средину между небомъ и землею и въ тоже время стоитъ въ срединѣ между колоннами и рипидами, такъ что по справедливости можно сказать, что надъ нею дѣйствительно виситъ небо, то, будетъ ли она находиться въ Индіи или на Британскихъ островахъ, вездѣ совершаемыя на ней (таинства) будутъ показывать, что спасеніе содѣлалось посреди земли. Если кто скажетъ, что не всякая церковь имѣетъ киворій, возвышеніе (ϰρηπῖδας) и колонны, (то отвѣтимъ) что достаточно и этого полукруглаго возвышенія (βήματος ἡμιϰύϰλιον) которое узаконено для всякой церкви; ибо круглый верхъ подъ этимъ возвышеніемъ, имѣя противъ себя въ срединѣ святую трапезу, представляетъ, какъ бы небесную гемисферу [34].

19. Послѣ положенія св. даровъ, епископъ, творя молитву за себя и за народъ, проситъ, чтобы пріятна была предложенная Богу Отцу жертва закланнаго единороднаго Его Сына, который будучи закланъ, принесъ себя въ жертву Отцу, хотя Отецъ этого и не требовалъ, и кровь котораго, пролитая Отцу, сдѣлалась цѣною освобожденія всего человѣческаго рода искупленіемъ его. Затѣмъ діаконъ возвышеннымъ голосомъ возглашаетъ: возлюбимъ другъ друга для того, чтобы бываемое въ это время чувственное лобзаніе мысленно воспринималось въ сердце и вмѣстѣ изглаживалось бы всякое злопамятованіе. Послѣ этого діаконъ, возбуждая предстоящихъ, говоритъ: двери, двери, премудростію вонмемъ, т. е., чтобы мы не дерзали неблагоразумно и неосмотрительно относиться къ настоящей святынѣ и чтобы не думали, что исполнять высокія обязанности и дѣйствія относительно ея какъ бы по обыденному, значитъ приносить жертву угодную Богу. Напротивъ, мы должны предварительно доподлинно узнать, чему и какимъ образомъ прилично и естественно можетъ соотвѣтствовать совершаемое. Такимъ образомъ, необходимо, чтобы всѣ священнодѣйствующіе, разумѣю іереевъ, епископовъ и всѣхъ вообще служителей при семъ таинствѣ, знали смыслъ его, а также и то, что къ чему относится. Ибо это составляетъ обязанность нашей разумной природы, на что и указывается словами: станемъ добрѣ, станемъ со страхомъ, будемъ внимательны къ святому возношенію. Въ какомъ же смыслѣ здѣсь говорится: возношеніе? Очевидно, по отношенію къ прообразамъ совершаемыхъ символовъ. Ибо слово: «возношеніе» есть указательное и уподобительное. Поэтому трепеща и плача, какъ бы видя предъ собою самого страждущаго Богочеловѣка, будемъ стоять трезвенно и благочинно, чтобы въ мирѣ, безъ смущенія земными помыслами, дѣлая приношеніе сіе и возношеніе, явиться достойными зрѣть славное воскресеніе Христа и вслѣдствіе того исполниться радостію. Сіе особенно должны соблюдать принимающіе, какъ приличествуетъ священному мѣсту, тѣло, ибо они сострадаютъ, съ Нимъ, спогребаются и послѣ совоскресаютъ съ Нимъ.

20. Послѣ этого епископъ возбуждаетъ имѣть горѣ сердца и всѣ помышленія (νοῦν). Вѣрные же, когда это говорится выражаютъ обѣщаніе приносить прежде всего милость, потомъ миръ, какъ жертву хваленія. Исповѣдаютъ также, что они имѣютъ сердца къ Богу, какъ это имъ повелѣвается. Затѣмъ установлено читать (λέγεσϑαι) «божественный символъ православной вѣры для того, чтобы изъ него было видимо всѣмъ, что единый отъ Святыя Троицы, единородный Сынъ и Слово безначальнаго Отца, ради нашего спасенія содѣлался человѣкомъ, воплотившись отъ Святыя Богородицы, былъ распятъ погребенъ и воскресъ; (не по божественнымъ ли заповѣдямъ совершаемъ мы священныя сіи дѣйствія, чтобы, когда спасеніе наше созидается не на словахъ только, но и на дѣлѣ, мы явились и живущими и дѣйствующими сообразно съ этимъ); — чтобы мы исповѣдывали, что страданія Спаситель претерпѣлъ плотію, а Божество Его сохраняется безстрастнымъ; и равнымъ образомъ, чтобы, когда провозглашается (ἐϰϕωνήσει) сей божественный символъ, самые невѣжды и неразумные, слыша, какъ его поютъ (ᾀδομένου), затвердили выраженія таинства вѣры, возглашаемыя въ слухъ многихъ» [35].

21. «Закрытіе же дверей и спущеніе сверху ихъ (ἐπάνω τούτων) завѣсы, какъ это обыкновенно дѣлается въ монастыряхъ, а также и покрытіе божественныхъ даровъ такъ называемымъ воздухомъ знаменуетъ, думаю, ту ночь, въ которую произошло предательство ученика, веденіе (Іисуса) къ Каіаѳѣ, представленіе Его Аннѣ и произнесеніе лжесвидѣтельства, далѣе — поруганія, заушенія и все, что тогда произходило. Да и для чего другаго этотъ покровъ названъ воздухомъ, какъ не ради того, что имъ, конечно, означается закрываемая посредствомъ него воздушная тьма упомянутой ночи. Въ ту ночь великій Петръ, стоявшій внѣ двора, пользуясь предстательствомъ знакомаго архіерею ученика, вошелъ во дворъ, гдѣ встрѣтилась съ нимъ служанка, гдѣ обличили его люди стоявшіе у горящаго костра и гдѣ послѣдовало все прочее, вслѣдствіе чего онъ палъ въ пропасть отреченія, хотя паденіе это попущено было для того, чтобы впослѣдствіи онъ возвысился и прославился. Когда же снимается воздухъ, свивается завѣса, открываются врата, то этимъ означается то утро, въ которое привели его (Христа) и предали понтійскому Пилату игемону» [36]. Ибо въ то время, когда бываютъ врата закрыты, а завѣса опущена, ѵподіаконы, — по постановленію божественныхъ отцевъ, старавшихся устранить сооблазны и сдержать тѣхъ, которые, ко вреду слабыхъ, неблагочинно и неблагоговѣйно разсхаживаютъ туда и сюда, подобно служанкамъ, — стоятъ внѣ, въ пространствѣ божественнаго храма, какъ бы во дворѣ алтаря. Тѣ изъ нихъ которые возглашаютъ: елицы вѣрніи напоминаютъ таинственно также о паденіи верховнаго апостола и возбуждаютъ чрезъ это присутствующихъ къ бодрствованію, чтобы никто изъ нихъ не поколебался въ своихъ помыслахъ, будучи уловленъ страхомъ или обманомъ чрезъ демоновъ, всегда пребывающихъ въ огнѣ наказанія и вселяющихъ страстныя пожеланія особенно въ возвысившихся благочестіемъ, — чтобы, размышляя о оплеваніи и заушеніяхъ и слыша кромѣ того о крови и страданіи Бога и о смерти, но считая Бога какъ бы неспособнымъ къ тому, не приписалъ бы кто Ему неблагоразумно совершеннаго безстрастія и непричастности страданіямъ и такимъ образомъ не впалъ бы въ погибель, на которую обречены фантастики (еретики) и не явился бы въ таковыхъ своихъ помыслахъ отрицающимъ все божественное домостроительство.

22. (Итакъ), посмотри же, какъ божественные отцы; старались здѣсь изобразить случившееся съ великимъ Петромъ для того, чтобы мы могли размыслить, что если даже основаніе церкви, на которомъ она имѣла создаться, по волѣ провидѣнія (ὀιϰονομιϰῶς) лишился божественнаго епископства чрезъ случившееся съ нимъ тогда и, падши столь глубоко, подвергался опасности погибнуть, то какъ возможно чтобы тѣ, которые нынѣ достигаютъ неподобающаго себѣ божественнаго епископства не впадали въ такую же пропасть? Нѣкоторые же думаютъ, что ѵподіаконы представляютъ какъ бы образъ ветхозавѣтнаго жезла, который держали въ рукахъ ѣвшіе пасху, ибо, стоя внѣ, ѵподіаконы требуютъ отъ вѣрующихъ тишины, для того чтобы находящіеся внутри алтаря іереи имѣли возможность, ничѣмъ не возмущаясь, совершать божественное таинство.

23. «Но что сказать о божественныхъ (ϑειων) рипидахъ, которыя діаконы держатъ въ рукахъ и быстро колеблютъ надъ святыми (дарами), какъ бы въ ужасѣ, до самой богоизглаголанной молитвы: ниспосли Духа Твоего Святаго на насъ и на предлежащія дары сія [37]? Говорить объ этомъ конечно есть дерзость, но разъ покорившись просьбѣ нашего просителя [38], мы скажемъ и объ этомъ, какъ Богъ дастъ. Если наши слова будутъ приняты и другими — возблагодаримъ Бога; ибо знаю, что онѣ во всякомъ случаѣ не несогласны съ догматами христіанской вѣры. Итакъ, мы говоримъ, что Владыкѣ Христу всегда неотступно соприсутствовали небесныя силы, — особенно же въ ту ночь, въ которую Онъ былъ преданъ. Они видѣли приведеніе Его къ Каіаѳѣ, представленіе Аннѣ [39], лжесвидѣтельства, біеніе, заплеванія, заушенія, поруганіе іудеевъ, облеченіе руками воиновъ въ червленую одежду, терновый вѣнецъ, поругательныя колѣнопреклоненія и все прочее, о чемъ повѣствуетъ исторія божественныхъ Евангелій, а можетъ быть и другое что по множеству подобныхъ оскорбленій не упомянутое, — видѣли это и при каждомъ такомъ явленіи, недоумѣвая и поражалсь величіемъ долготерпѣнія, закрывали свои лица и отвращались, а потомъ, благоговѣя предъ владычествомъ Господа, снова обращались къ Нему. И это дѣлали они до вознесенія Его на крестъ, ибо концемъ страданій Его по плоти и соединеннаго съ нимъ поношенія былъ крестъ, который однакоже скорѣе былъ славою, а не поношеніемъ, такъ какъ Онъ послужилъ началомъ дѣлъ и явленій силы Божества. Отъ него оное сотрясеніе міра, отъ него — трехчасовая по всей землѣ тьма, отъ него расторженіе завѣсы, распаденіе камней, отверстіе гробовъ, даже востаніе мертвыхъ и все то, что содѣлалъ Спаситель, сошедши во адъ».

24. «Посему, гогда Христосъ былъ на самомъ мѣстѣ распятія, божественныя силы перестали ужасаться и дивиться. (Въ подражаніе имъ діаконы, какъ сказано, и колеблютъ священныя рипиды). Отсюда явно, что всѣ предшествовавшія кресту поношенія, поругательныя почести и посмѣянія болѣе поражали какъ Страдальца, такъ и разумные божественныя силы» [40]. Но такъ какъ Потерпѣвшій это былъ совершеннымъ человѣкомъ и вмѣстѣ совершеннымъ Богомъ, имѣлъ во единой ѵпостаси два естества — одно человѣческое, подверженное страданіямъ, другое — божественное, пребывающее безстрастнымъ, то поэтому и посвященные служители спасенія нашего и совершители таинствъ, то воспѣваютъ Его соизволеніе на страданія и долготерпѣніе, то возносятъ подобающее Богу и чистое славословіе пресущественному естеству, воздавая его Ему какъ бы отъ лица херувимовъ и серафимовъ. Къ сему приводитъ насъ произносимая возвышеннымъ голосомъ побѣдная пѣснь. Однакожъ намъ должно возвратиться туда, откуда мы удалились.

25. Итакъ, послѣ возгласа поется трисвятое. Во время же пѣнія его читается молитва, принадлежащая частію и главнымъ образомъ Василію Великому, частію же и божественному Златоусту, которая, начинаясь отъ божественной природы, нисходитъ къ воплощенію и въ которой эти святые, изложивъ все домостроительство спасенія, восклицаютъ: пріимите, ядите. Отсутствіе здѣсь слова вси можетъ повидимому возбудить недоразумѣніе. равно какъ и присутствіе его въ словахъ: пійте отъ нея вси. Мы думаемъ, что слово: вси имѣетъ здѣсь двоякій смыслъ: историческій и духовный. Историческій — въ отношеніи къ обману, совершенному предателемъ при совершеніи сего таинства и духовный въ отношеніи (къ тѣмъ назиданіямъ, которыя выводятъ отсюда) боговидцы апостолы и божественные отцы. О духовномъ смыслѣ мы скажемъ послѣ, (теперь же объ историческомъ). Когда всѣ ученики пріяли изъ рукъ Христа Бога нашего хлѣбъ и причастились его со страхомъ и вѣрою, одинъ только Іуда, взявши, скрылъ его и, показавъ іудеямъ, разгласилъ о таинствѣ. По этой-то причинѣ, какъ говорятъ, къ словамъ: на вечери (ἐπὶ τοῦ δείπνου) Твоей тайной прибавляется: не бо врагомъ Твоимъ тайну повѣмъ. Но такъ какъ божественная кровь, изъ одной чаши вкушалась устами и губами всѣхъ, то предатель не могъ дѣйствовать тайно и, наравнѣ съ остальными причащаясь пилъ (ее). Имѣя въ виду это, Господь, знающій все прежде, чѣмъ оно будетъ, при хлѣбѣ пропустилъ: вси, при чашѣ же, въ которой имѣлъ учавствовать также и Іуда, присоединилъ и это слово [41]. Впрочемъ объ этомъ предметѣ достаточно сказаннаго.

26. Намъ теперь остается еще сказать, что относительно этого изложили совершители таинъ для общей пользы и назиданія. Сказано безъ относительно: пріимите, ядите, въ учительной и увѣщательной формѣ, ко всѣмъ людямъ, которыхъ отечески убѣждаютъ и божественные отцы: невѣрныхъ — чтобы они приступали къ вѣрѣ, побуждаемые не силою или необходимостію, но по внутреннему убѣжденію и душевному расположенію, сообразно съ закономъ богопочитанія и вѣры; пришедшихъ же къ вѣрѣ и очистившихся святымъ крещеніемъ, — чтобы они содѣлали себя достойными принятія твердой пищи догматовъ. Великій Василій говоритъ не принявшимъ еще божественнаго крещенія: «какъ мнѣ изобразить сладость меда незнающимъ? Вкусите и видите, яко благъ Господь (Псал. 33, 9)». Увѣровавшіе же и содѣлавшіеся членами православнаго общества пусть не принимаютъ святыхъ даровъ небрежно и безъ всякаго искушенія (себя). Ибо апостолъ говоритъ: да искушаетъ себя всякій и тако отъ хлѣба да ястъ и отъ чаши да піетъ (1 Кор. 11, 28). Здѣсь Онъ говоритъ о каждомъ вѣрующимъ. Поэтому, если кто считаетъ себя недостойнымъ пріобщенія сихъ (святыхъ даровъ), пусть не дерзаетъ принимать и вкушать ихъ. По этой причинѣ къ словамъ: пріимите, ядите не присоединено: вси. Словами же: пійте отъ нея вси преписывается принимающимъ божественное тѣло слѣдующая заповѣдь: пусть никто изѣ удостоившихся принять божественное тѣло не думаетъ, что нѣтъ необходимости пить кровь, но всѣ принимающіе отъ тѣла, пейте и отъ чаши божественной крови, чтобы и этимъ исповѣдать два естества во единой ѵпостаси Христа Бога нашего и чтобы, принимая кровь какъ предложенную добровольную цѣну за свободу міра, впослѣдствіи и самимъ достигнуть свободы. Слова же: елижды бо аще ясте хлѣбъ сей и чашу сію піете означаютъ, что сіе должно быть дѣлаемо ежедневно тѣми, кто можетъ, и что страданіе за насъ Христа должно быть прославляемо до втораго Его славнаго пришествія.

27. По прочтеніи молитвы архіерей указываетъ на святые (дары), говоря: и сотвори убо хлѣбъ сей самое честное тѣло Господа и Бога и Спаса нашего Iисуса Христа, а еже въ чашѣ сей самую честную кровь Христа Твоего, преложивъ Духомъ Твоимъ Святымъ [42]. И мы знаемъ и исповѣдуемъ, что сообразно съ призываніемъ произходитъ претвореніе. Но великій Василій вмѣсто [43]: преложивъ Духомъ Твоимъ Святымъ поставилъ: изліянную за животъ міра. Однако между тѣмъ и другимъ нѣтъ разногласія. Ибо (Златоустъ) написалъ свое, указывая на свойство живоначальнаго Духа, небесный же свѣтильникъ (Василій) приписывая дѣйствіе претворенія Отцу, указываетъ на единство сущности и дѣйствія, равно какъ воли и силы Троицы. Слѣдовательно, тотъ и другой утверждаютъ, что все дѣлаемое Отцемъ дѣлаетъ Сынъ и Духъ Святый, дѣлаемое Сыномъ дѣлаютъ Отецъ и Утѣшитель, а дѣлаемое Утѣшителемъ, дѣлаютъ Отецъ и единородный Сынъ. Затѣмъ слѣдуетъ молитва, читаемая послѣ явленія (αναδειξιν) божественныхъ даровъ и имѣющая также двоякій смыслъ — иной у великаго Василія и иной у Іоанна, имѣющаго уста драгоцѣннѣйшія золота, какъ въ этомъ легко могутъ убѣдиться любопытствующіе. Ибо божественный Василій, творя воспоминаніе святыхъ, говоритъ какъ бы такъ: да обрѣтемъ милость и благодать со святыми отцами, патріархами и всѣми праведниками. Златословесный же въ написанномъ имъ считаетъ приличнымъ приносить жертву и за нихъ. И по справедливости. Ибо Пастырь Добрый пролилъ кровь не только за грѣшниковъ и не для ихъ только примиренія съ Богомъ принесъ себя въ жертву, но и за самихъ праведниковъ. Ибо нѣтъ, нѣтъ такихъ, кто бы жилъ и не согрѣшилъ, хотя бы былъ единъ только день житія его на земли; всѣ, слѣдовательно, повинны, за всѣхъ Онъ умеръ. Ибо и тѣ всѣ, которые жили прежде креста, по причинѣ преступленія первозданнаго и своихъ собственныхъ грѣховъ, были повинны и были узниками смерти; законъ же Моисеевъ никого изъ нихъ не оправдалъ. Такимъ образомъ Христосъ умеръ одинъ за всѣхъ. И мы исповѣдуемъ, что созерцаемъ въ таинствѣ (евхаристіи) ту же смерть и то же воскресеніе, и несомнѣнно, что дѣлающими приношеніе достойно исполняется теперь все то, что совершилось въ то время.

28. Пусть никто не говоритъ, какимъ образомъ возможно даже для самихъ епископовъ ходатайствовать за столь великихъ святыхъ? Это для нихъ весьма возможно, потому что они удостоились представлять въ себѣ лице великаго Архіерея. И кромѣ того, съ одной стороны, нѣчто изъ того, что они говорятъ или дѣлаютъ во время божественнаго священнослуженія, они совершаютъ, какъ бы получивъ на то полномочіе людей, и въ этомъ случаѣ являются, какъ епископы; но, съ другой стороны, они приносятъ Богу то, что выше человѣческой природы, херувимскую и серафимскую пѣснь, и иное прочее, превосходящее ихъ достоинство и произносимое ими то вслухъ, то про себя. Объ этомъ ясно говоритъ и великій Діонисій [44]. Онъ утверждаетъ, что божественная литургія бываетъ по образу небесныхъ силъ и тѣхъ чиновъ, образъ которыхъ представляютъ совершители таинства, получившіе одни — первое мѣсто и степень, другіе — второе и такъ всѣ остальные. Діакона онъ называетъ очистителемъ, іерея просвѣтителемъ, епископа совершителемъ. Поэтому, когда ты услышишь слова: еще приносимъ Ти словесную сію службу и епископа, произносящаго имена святыхъ таинственнымъ образомъ про себя, вслухъ же: Изрядно о пресвятѣй, пренепорочнѣй и преблагословеннѣй Богородицѣ и Приснодѣвѣ Маріи, то каковымъ и сколь великимъ долженъ ты почитать говорящаго сіе? Мнѣ представляется, что (священнодѣйствующій) произноситъ это какъ бы отъ лица Господа. Ибо въ другомъ мѣстѣ онъ говоритъ: Ты бо еси приносяй и приносимый, пріемлемый и раздаваемый. Этимъ указывается, что одинъ только Богочеловѣкъ Господь свободенъ отъ грѣха и что Онъ туне предалъ Себя за всѣхъ и что наконецъ евангельскія событія, разумѣю страданіе Христа, погребеніе и воскресеніе, теперь въ точности воспроизводятся вѣрующими въ символахъ, такъ, какъ сіе заповѣдали богоглаголивые учители.

29. Истинному разумѣнію сего насъ научаетъ возгласъ, слѣдующій за изъясняемой молитвой и находящійся какъ у великаго Василія, такъ и у Златоуста. Ибо какимъ образомъ могли бы быть соединены слова: да обрѣтемъ милость и благодать и Изрядно о пресвятѣй и пренепорочнѣй? Этимъ богоносный (учитель) можетъ быть знаменуетъ и другое, именно: такъ какъ всѣ праведники станутъ по правую сторону Судіи и здѣсь же станетъ сама Матерь Богочеловѣка Господа и будутъ обозначены, степень и мѣсто каждаго; то священнодѣйствующій, имѣя въ виду, что всѣ мы находимся еще какъ бы въ одномъ мѣстѣ (нераздѣлены), молитъ, чтобы мы удостоились мѣста тѣхъ, которые своею непорочностію угодили Христу и чтобы мы не были сопричислены къ стоящимъ ошуюю и осужденнымъ. Но гораздо лучше разумѣть, что все это говорится и совершается, какъ бы самимъ Христомъ. Ибо Сынъ и Слово, закланный безъ закланія, есть агнецъ и жертва и въ тоже время архіерей во вѣкъ. Онъ самъ поэтому молитъ за насъ Отца. Въ самомъ дѣлѣ, когда іерей говоритъ: пріимите, ядите, сіе есть тѣло Мое, то ужели это не говоритъ какъ бы самъ Христосъ? Такимъ образомъ, говоримое епископомъ на литургіи имѣетъ троякій смыслъ. Одно онъ произноситъ какъ посредникъ и ходатай за людей предъ Отцемъ, другое въ подражаніе небеснымъ силамъ, а третье, какъ бы отъ лица самого Христа Бога нашего. Почему же упоминаются всѣ, какъ ветхозавѣтные, такъ и новозавѣтеые святые? Во-первыхъ по причинамъ, объясненнымъ нами уже выше; затѣмъ для того, чтобы показать, что какъ у тѣхъ, такъ и у другихъ — единъ Богъ, которому угодно было прежде вѣкъ учредить настоящее таинство; наконецъ потому, что всѣ мы исцѣлены язвой Христа и за всѣхъ пролита была кровь Его.

30. Далѣе, когда діаконъ тайно читаетъ диптихи усопшихъ, архіерей опять начинаетъ воспоминать святыхъ Новаго Завѣта, поставивъ въ началѣ ихъ предтечу Іоанна, — подобно тому, какъ евангелисты поставили его впереди пришествія Спасителя, какъ перваго вѣстника и проповѣдника Его явленія, подтверждая этимъ какъ бы слова Христа болій сего не воста среди рожденныхъ женами, — потомъ апостоловъ и святыхъ, память которыхъ совершаемъ. Почему же мы это называемъ завѣтомъ? Потому, что законоположеніе Моисея было прообразомъ сего и сама скинія свидѣнія, бывшая какъ бы предначертаніемъ сего, была названа отъ законодателя завѣтомъ. Если же прообразъ есть завѣтъ, то тѣмъ болѣе явившаяся истина. Такимъ образомъ, оная первая скинія имѣла по словамъ божественнаго Павла (Евр. 9, 1) оправданія службы и иныя свидѣтельства чудесныхъ таинъ; имѣла также заповѣди Божіи и повѣленія и обѣтованія для соблюдающихъ оныя. Но законодатель предписалъ, говоря, чтобы слушали его и данныхъ имъ заповѣдей только до тѣхъ поръ, пока не пріидетъ, емуже отложено, какъ говоритъ Іаковъ. Самъ Моисей буквально выражается такъ: пророка воздвигнетъ вамъ Господь, якоже мене; слушайте его во всемъ, что онъ скажетъ вамъ (Втор. 18, 15).

31. Итакъ предсказанный ими, т. е. Моисеемъ и Іаковомъ, а впослѣдствіи и другими боговдохновенными пророками, пришелъ и исполнилъ, чего не доставало въ древнемъ законѣ, какъ Онъ самъ сказалъ: не пріидохъ разорити законъ, но исполнити (Матѳ. 5, 17). И Онъ на самомъ дѣлѣ исполнилъ, когда исторгнулъ корень и начало грѣха, и всякій повинующійся Ему никогда не достигнетъ послѣднихъ предѣловъ грѣховности. Ибо, когда древній законъ говоритъ: не убій, Христосъ установитель его, какъ и новаго, прибавляетъ: не гнѣвайся. Тамъ сказано: не прелюбодѣйствуй, здѣсь: и не возжелай (Исх. 20, 13-17; Матѳ. 5, 21 и слѣд.) и прочее, о чемъ можно читать у св. отцевъ. Прежній завѣтъ освященъ былъ кровію, подобнымъ образомъ и сей (новый завѣтъ) утвержденъ также кровію непорочнаго Агнца, и какъ бы какое завѣщаніе, (хранящееся) въ тайникѣ нѣкоей царской сокровищницы и скрѣпленное рукописаніемъ по всему контексту, пребываетъ въ Церкви несокрушимо и непоколебимо, хотя и испыталъ множество вражескихъ нападеній. Онъ оказался тверже вратъ адовыхъ силою Того, Кто впечатлѣлъ его въ душахъ вѣрующихъ. Ибо говоритъ чрезъ пророка: се дніе грядутъ и поставлю завѣтъ не по завѣту, который Я поставилъ съ отцами вашими, но дамъ законъ Мой въ сердца ихъ (Іер. 31, 31), пусть всѣ отъ малаго до великаго познаютъ Меня и всѣ будутъ послушны Богу (Ис. 54, 13). По этой причинѣ Христосъ не оставилъ письменныхъ произведеній, но преподалъ словесно свое ученіе и заповѣди, т. е. нашъ законъ. По преданію же совершается и таинство (евхаристіи). О немъ Онъ далъ обѣтованіе, говоря: егда пріидетъ Утѣшитель, Его же Азъ послю вамъ отъ Отца, Той научитъ вы и воспомянетъ вся, яже рѣхъ вамъ и иное возвѣститъ вамъ, чего нынѣ не можете слышать и вмѣстить (Іоан. 16, 13; 14, 26). И дѣйствительно, это обѣтованіе исполнилось, когда пришелъ Утѣшитель.

32. Тогда «апостолы были и архіереями. Будучи вдохновлены божественнымъ Духомъ, — который сошелъ на нихъ въ видѣ огненныхъ языковъ, наставилъ ихъ, чему было нужно, и каждаго изъ нихъ поставилъ для народа, языку котораго и научилъ, — они составляли божественныя молитвы таинствъ и священнодѣйствія, соображаясь и съ мѣрою усердія народа и съ временами гоненій и съ коварствомъ гонителей. И хотя въ молитвахъ и возгласахъ они естественно различествовали другъ отъ друга, но образъ преданія таинствъ былъ у нихъ совершенно тотъ же самый, какой заповѣдалъ Господь нашъ Iисусъ Христосъ. А послѣ богоглаголивыхъ апостоловъ нѣкоторые изъ божественныхъ отцевъ слагали молитвы и возглашенія и полное послѣдованіе священнодѣйствія, какъ напримѣръ, славный во святыхъ Епифаній и великій Василій и божественный Златоустъ. Всѣ они одинаково изъ водъ животочнаго источника почерпали догматы, которыя Церковь православная принимала такъ, какъ бы они были изреченіями и дѣйствіями самого Христа. И нынѣ, преимущественно предъ прочими, находится въ употребленіи божественная литургія великаго Василія и божественнаго Златоуста съ литургіей преждеосвященныхъ (даровъ), о которой говорятъ — одни, что она Іакова, называемаго братомъ Господнимъ, иные — Петра верховнаго апостола, иные — иныхъ» [45].

33. Послѣ сказаннаго воспоминанія апостоловъ и святыхъ перечисляются имена воспоминаемыхъ усопшихъ, и тѣхъ, за которыхъ бываетъ приношеніе, потомъ іереевъ, царей и наконецъ всѣхъ вообще. Составители (литургіи) сочли необходимымъ, чтобы епископъ уподоблялся Богу и чтобы поэтому онъ возносилъ молитвы даже за враговъ: ибо епископъ именно долженъ быть такимъ, какъ посредникъ между Богомъ и людьми. Далѣе — возгласъ: въ первыхъ помяни Господи архіепископа нашего. Этими словами знаменуется повиновеніе выстей власти, а также то, что совершитель (таинства) имѣетъ одну и туже вѣру съ поминаемымъ епископомъ и есть хранитель преданія таинствъ, а не новое какое нибудь имѣетъ священство и не изобрѣтателъ совершаемыхъ имъ символовъ. Послѣ этого возгласа діаконъ произноситъ возвышеннымъ голосомъ диптихи живыхъ, именно: епископовъ, царей и прочихъ, а архіерей молится о мирѣ всѣхъ церквей и проситъ объ отпущеніи своихъ согрѣшеній. Затѣмъ сейчасъ, слѣдуетъ другая его молитва за себя и за народъ. Потомъ, весь народъ произноситъ возвышеннымъ голосомъ молитву, данную Христомъ Богомъ нашимъ: Отче нашъ, Иже еси на небесѣхъ.

34. Эту молитву заповѣдано читать въ это время, какъ по многимъ инымъ и важнымъ основаніямъ, извѣстнымъ только тѣмъ, которые могутъ открыть божественныя тайны, такъ, по моему мнѣнію, и потому, что она, заключая въ себѣ все, приличествуетъ главнѣйшей части литургіи. Но пусть никто не находитъ здѣсь повода говорить, что только ее одну Христосъ заповѣдалъ читать намъ и ничего болѣе, какъ говорятъ еретики евхиты, называемые также и мессаліанами и фундаитами. Эти (еретики) превратно утверждаютъ, что если бы мы ее прочитали даже десять тысячь разъ, все-таки ее нужно повторять и не прибавлять къ ней ничего; остальныя же пѣсни и исповѣданія они по безумію называютъ пустой болтовней. Христосъ Богъ нашъ, какъ во всемъ другомъ, такъ и въ этой молитвѣ показалъ намъ и научилъ насъ только образу и виду молитвы, именно, какъ мы должны просить того, что необходимо намъ просить. Словами этой молитвы онъ заповѣдуетъ намъ просить не скоротечныхъ и временныхъ благъ, а только единаго хлѣба, который бы укрѣплялъ и сохранялъ тѣло, чтобы оно не умерло отъ голода; заповѣдалъ просить также о томъ, чтобы мы не впали во искушеніе. А объ остальномъ всемъ, духовномъ и будущему вѣку приличествующемъ, повелѣлъ составлять прошенія, сообразно съ видомъ и характеромъ этой богодарованной молитвы.

35. Богопротивные же евхиты, безумно приписывающіе владычество и власть надъ этимъ міромъ діаволу (такова ихъ глупость!) всѣ молитвы ограничиваютъ только словами (этой молитвы). Но ликъ богоглаголивыхъ апостоловъ и за ними рядъ св. отцевъ, хотя и учатъ, что нужно въ своихъ молитвагь выражать одинаковыя (съ молитвой Господней) мысли и въ сходной съ нею формѣ, однако прославляютъ благаго Господа и въ иныхъ многочисленныхъ словахъ и разнообразныхъ славословіяхъ и соединяютъ эту (молитву) со многими другими молитвами. Ибо и въ самомъ дѣлѣ, ужели если Христосъ въ своей молитвѣ не научилъ плакать и стенать, то и нужно запретить это дѣлать? Давидъ — великій пророкъ и царь, какимъ образомъ очистилъ вину прелюбодѣянія и убійства? Не омывая ли каждую ночь свое ложе и постель слезами? Какимъ образомъ были орошены три отрока среди огня? Не произнося ли слова (Дан. 3, 29. 33): согрѣшихомъ, беззаконовахомъ; и нынѣ нѣсть намъ отверсти устъ; студъ и поношеніе быхомъ рабомъ Твоимъ и чтущимъ Тя и остальное прочее, что находится въ ихъ молитвѣ? Кромѣ того, не довольствуясь этимъ, они призывали всю тварь для благодаренія и воспѣванія Творца. Неужели и это была болтовня, о ученики антихристовы и предшественники его пришествія? (ибо я не сомнѣваюсь назвать васъ его предтечами). Итакъ, молитвами, составленными св. отцами Богъ по преимуществу умилостивляется и склоняется къ милосердію.

36. Продолжая прерванную рѣчь, я считаю необходимымъ сказать о томъ, что совершается по церковному преданію послѣ возглашенія молитвы главопреклоненія. Въ началѣ уже сказано было, (когда рѣчь шла) о предложеніи, какъ вмѣстѣ съ божественнымъ тѣломъ приготовляется діакономъ и кровь Господня чрезъ прибавленіе небольшой части воды. Въ такомъ видѣ освященные и претворенные (св. дары) остаются до того времени, когда возносится честное тѣло Христа Бога нашего. «Тогда приносится небольшая чаша горячей воды и изъ нея вливается въ находящіяся на св. трапезѣ сосуды, будутъ ли то кратиры, или потиры, для того, чтобы, подобно тому, какъ то и другое (кровь и вода) излились теплыми изъ живаго источника божественныхъ ребръ, такъ и горячая вода, вливаемая предъ временемъ пріобщенія, довершала бы совершенство образа и чтобы причащающіеся, касаясь края потира, касались какъ бы самаго живаго ребра» [46]. Но возвратимся къ прерванной рѣчи.

37. Послѣ возглашенія молитвы главопреклоненія и припаданія архіерея бываетъ возношеніе (ὔψωσις) честнаго тѣла Христа и Бога нашего. Сіе какъ бы засвидѣтельствуя, говоритъ іерей: вознесите Господа Бога нашего и поклонитеся подножію ногу Его, яко свято есть; се предреченный Святый Господь возносится, ибо Святая святымъ прилична. Слушающіе же, размышляя о слабости человѣческой природы, говорятъ: единъ только Святъ Господь Іисусъ Христосъ, непричастный совершенію грѣха. «Вслѣдъ за тѣмъ бываетъ раздробленіе божественнаго тѣла, которое, хотя и раздробляется на части, однакоже остается нераздѣлимо и несѣкомо и въ каждой части раздробленныхъ даровъ одинъ и тотъ же цѣлый Богочеловѣкъ познавается и обрѣтается. Ибо хотя (Христосъ) и нисходилъ до тлѣнія и смерти, однако плоть Его во адѣ не видѣла истлѣнія…» [47] «Возношеніемъ же честнаго тѣла знаменуется вознесеніе на крестъ, смерть на немъ и самое воскресеніе» [48]. «Пріобщеніе же означаетъ бывшее прежде страданія преподаніе хлѣба и общей чаши на тайной вечери, относительно чего Спаситель намъ сказалъ: не имамъ пити отъ сего до дне того, егда е пію ново во Царствіи Отца Моего (Марк. 14, 25), — какъ дѣйствительно по воскресеніи и пилъ Онъ страннымъ и вмѣстѣ новымъ образомъ, — не потому, чтобы Его тѣло имѣло какую либо нужду въ пищѣ, а для удостовѣренія учениковъ въ дѣйствительности воскресенія» [49].

38. Затѣмъ слѣдуетъ благодарственная молитва и унесеніе божественныхъ останковъ, чѣмъ указывается на вознесеніе Господа и Бога нашего, почему іерей и говоритъ: вознесися на небеса Боже и по всей земли слава Твоя. Ибо когда и (Христосъ) возносился, ангелы говорили апостоламъ: сей вознесшійся отъ васъ паки пріидетъ какъ Судія. Тогда всякое колѣно поклонится Ему небесныхъ и земныхъ и по всей земли будетъ слава Его. Ибо хотя нынѣ и существуютъ еще не исповѣдающіе Его, но тогда никто не будетъ противиться Ему. «Тогда — говоритъ Григорій Богословъ — увѣруютъ въ Него, видя Его идущаго съ неба и сѣдящаго какъ Судію». «Послѣднее же кажденіе означаетъ благодать Святаго Духа, данную апостоламъ чрезъ дуновеніе на нихъ по воскресеніи. А заамвонная молитва есть какъ бы печать всѣхъ прошеній и краткій перечень ихъ, соотвѣтственный главнѣйшимъ и важнѣйшимъ (молитвеннымъ) воззваніямъ. Такъ какъ все божественное священнодѣйствіе совершается преимущественно за тѣхъ, кто сдѣлалъ приношеніе и за кого сдѣлано приношеніе, то потомъ и за всѣхъ остальныхъ прилагается одна молитва [50]. Такъ какъ (съ другой стороны) нѣкоторые изъ стоящихъ внѣ алтаря часто приходятъ въ недоумѣніе, спорятъ между собою и говорятъ: какая цѣль, мысль и сила тихо читаемыхъ архіереемъ молитвъ, и желаютъ получить объ этомъ нѣкоторое понятіе, то поэтому божественные отцы и начертали (заамвонную молитву) какъ бы сокращеніе всего, о чемъ было просимо (въ продолженіе литургіи) и такимъ образомъ сообщаютъ желающимъ понятіе о платьѣ по бахрамѣ» [51]. «Раздѣленіе же наконецъ благословенія и приношенія что иное, какъ не образъ дѣвическаго тѣла? Ибо хлѣбъ разробляется и раздѣляется принимающимъ съ вѣрою, какъ причастіе неизреченнаго благословенія, и какъ приношеніе исполненное освященія возвращается, послѣ священнодѣйствія, принесшимъ его. И такимъ образомъ чрезъ пріобщеніе пречистаго тѣла и честной крови рожденнаго отъ дѣвы Христа Бога нашего вѣрные получаютъ освященіе и благословеніе» [52].

39. Сказавъ еще объ одномъ, я окончу рѣчь. Нѣкоторые священники, частію подъ предлогомъ недостатка, частію по ненасытной алчности, не сомнѣваются совершать двѣ литургіи и дерзаютъ дважды пригвождать Христа, часто совершая это на одномъ и томъ же престолѣ (ϑυσιαστηριω), посягая такимъ образомъ и въ этомъ отношеніи на страшное дѣло. Нерѣдко также, по случайнымъ обстоятельствамъ жизни или по нерадѣнію, оставляютъ это дѣйствіе не оконченнымъ, вслѣдствіе чего случается, что св. дары, спустя три дня или болѣе, оказываются покрытыми плѣсенью, отчего не могутъ быть употребляемы никѣмъ. Такіе дары нужно сожигать и остатки отъ пепла полагать въ какомъ нибудь приличномъ мѣстѣ, ибо и оставшіяся кости древняго агнца сожигалась. Іерей же, пренебрегшій этимъ, не избѣжитъ наказаній, положенныхъ канонами. Въ нашемъ агнцѣ нѣтъ ничего несъѣдомаго, ничего твердаго, или состоящаго изъ костей. Ибо онъ есть и Слово единоѵпостасное. Слово это вселяется во всякую душу, достойно приготовившую себя къ принятію Его, и не одно только Слово, но и Отецъ придетъ вмѣстѣ съ Нимъ и Духъ Святый и обитель сотворятъ въ Немъ.

40. Все это, сколько позволяла наша немощь, мы изложили вслѣдствіе непрестанной горячей просьбы повелительнаго мужа. Читатель пусть не думаетъ, что въ нашемъ изложеніи содержится полное объясненія святаго таинства. Напротивъ пусть думаетъ, что съ нимъ случилось тоже самое, какъ если бы кто, желая осмотрѣть превосходную и невиданную красоту города, нашелъ такого проводника, подъ руководствомъ котораго могъ какъ бы изъ окна только видѣть свѣтъ и блескъ исходящихъ отъ города лучей, а не самыя сокрытыя въ немъ красоты. Ибо тайны Мои — говоритъ Господь — Мнѣ и Моимъ (Псал. 24, 16). Какимъ же образомъ я, не только удаленный отъ Бога, но далекій даже отъ тѣхъ, которые приближаются къ Нему, могу измыслить или сказать что либо достойное Бога? Однако, что дѣлается по силамъ бываетъ угодно Богу, только бы оно не удалялось отъ Его ученія и заповѣдей. Если же кто найдетъ что либо полезное въ нашемъ разсужденіи, то пусть за меня, потрудившагося въ этомъ дѣлѣ, принесетъ Богу молитву о милосердіи ко мнѣ за мои ошибки, а потомъ и благодареніе Ему, ибо Онъ съ горъ вѣчныхъ просвѣщаетъ тѣхъ, которые удостоились созерцать мысленное. Ибо Ему подобаетъ всякая слава, честь и поклоненіе Отцу и Сыну и Святому Духу, нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь.

Примѣчанія:
[1] См. Отрывокъ, надписан. именемъ Софронія. гл. 9. «Писан. отцевъ, отн. богослуж.» т. I, стр. 274.
[2] Тамъ же.
[3] «Писан. отцевъ, отн. богослуж.» т. I, стр. 275. Migne. Patrol. t. LXXVII, p. 3989.
[4] У Софр. «совершеннымъ Богомъ и совершеннымъ человѣкомъ».
[5] У Софр. «или іереемъ».
[6] У Софр. «какъ мы сказали».
[7] «Писан. отцевъ. отн. богослуж.» т. I, стр. 275-276, Софр. гл. 10. Герм. стр. 371. Migne, p. 3990.
[8] Сл. Софр. 8, рус. пер. с. 273-274, Гер. с. 312.
[9] Это мѣсто буквально находится у Германа. «Пис. отц. и уч. о богосл.» т. I. стр. 372. Migne, Patrol. Curs. t. LCVIII, p. 400. Ссылка на предисловіе у Германа не имѣетъ смысла, а потому нужно думать, что составитель сочиненія, приписываемаго Герману, заимствовалъ его отсюда. Дальнѣйшее см. въ Отрывкѣ у Софронія.
[10] «Писан. отцевъ, отн. богослуж.» т. I, p. 276-277. Migne, t. 77, p. 3992.
[11] Ibid.
[12] У Софронія мѣсто это читается иначе: «которую и назвалъ силою, подобно тому, кто наименовалъ его рабомъ по причинѣ кажущагося многимъ поношенія крестнаго» («Пис.» стр. 278. Migne, t. 77 p. 3992). Разница произошла едва ли не отъ неисправности рукописи, съ которой напечатанъ этотъ отрывокъ. Въ греч. текстѣ отрывка стоитъ: δοῦλον ἄυτον ἐπωνόμασεν, а въ текстѣ сочиненія Ѳеодора: δόξαν ὀ Σωτὴρ ἐπωνόμασεν. Migne, t. 140, p. 132.
[13] Тоже и въ Отрывкѣ изъ Софронія Migne. Ibid. p. 3993, русск. пер. стр. 278.
[14] Софр Отр. гл. 13, рус пер. стр. 278-279. Migne, p. 3994. Германа. рус. пер. стр. 377. Migne, p. 404. Словъ, поставленныхъ въ скобкахъ нѣтъ у Софронія, но они есть у Германа.
[15] Германа, рус. пер. стр. 377-378. Migne, p. 404-405.
[16] Софр. 15, стр. 281. Migne, t. 77, p. 3996.
[17] Герм. стр. 382. Migne, t. 98, p. 409.
[18] Ibid и Софр. гл. 15, стр. 281. Migne, p. 3996.
[19] Софр. гл. 13, стр. 279. Migne, p. 3994. Герм. 380. Migne, p. 408.
[20] Это поясненіе латинскаго переводчика. Въ русс. переводѣ поясняется: въ церкви.
[21] Это мѣсто буквально находится и у Софронія (гл 13) и у Германа (Migne, p. 408) съ тою только разницею, что вмѣсто: εἰδε, у обоихъ стоитъ εὐδε, благодаря чему получается обратный смыслъ. Вѣроято и это произошло отъ состоянія рукописей: εἰ δε кажется болѣе сообразно съ подлиннымъ смысломъ.
[22] Софр. гл. 12 и Германъ въ указанныхъ мѣстахъ.
[23] О пѣніи этого стиха у Софронія (ук. м.) говорится подробнѣе «потомъ пѣвцы восходятъ на амвонъ и поютъ: пріидите, возрадуемся Господеви; то же вмѣстѣ съ ними поютъ и стоящіе внизу, образуя тѣмъ согласіе ангеловъ и человѣковъ». Гл. 14, стр. 280. Migne, p. 3994.
[24] Софр. гл. 14. Словъ, поставленныхъ въ скобкахъ, нѣтъ.
[25] См. 17 гл. Софронія.
[26] Ibid.
[27] Софр. гл. 18 ad fin. стр. 285.
[28] Ibid въ началѣ, стр. 284.
[29] Софр. гл. 20, стр. 286, ed. Migne, p. 4000.
[30] ἀπὸ τῆς προϑέσεως. Въ другихъ кодексахъ прибавлено: ἣ σϰευοϕυλαϰίον. У Софронія гл. 21: σϰευοϕυλαϰὶον тоже трактуется какъ мѣсто совершенія проскомидіи.
[31] Отдѣленіе поставленное въ скобкахъ встрѣчается только въ одномъ кодексѣ. Но оно буквально читается и у Софронія гл. 20, ad fin.
[32] Въ нѣкоторыхъ кодексахъ, какъ и у Германа стоитъ вмѣсто: ἐστρωμένου — ἐσταυρομένου — распятаго.
[33] Германа, стр. 393-394. Migne, p. 420-421.
[34] Тамъ же съ нѣкоторыми отмѣнами.
[35] Германъ, русс. пер. стр. 399, Migne, t. 98, p. 425-428.
[36] Германъ, Migne, t. 98, p. 425-428, русс. пер. стр. 400.
[37] У Германа слова молитвы опущены. Догадка переводчика относительно: Отче нашъ оказывается неудачною.
[38] Намекъ на просителя (у Германа: просьба) умѣстенъ здѣсь, но неумѣстенъ у Германа. Это опять даетъ поводъ думать, что редакторъ Германова сочиненія дѣлалъ заимствованія отсюда.
[39] У Германа (Migne, p. 436) вмѣсто τὴν πρὸς Ἅνναν стоитъ: τὴν πρὸς ἀνϑρωπον.
[40] Германъ ed. Migne, p. 434-436; рус. пер. стр. 407-408.
[41] Объясненіе это основано на какомъ-то апокрифическомъ источникѣ. Оно встрѣчается еще у Петра Лаодикійскаго и Петра Даміани. См. Migne, t. CXL, p. 449. Not. 29.
[42] Въ подлинникѣ здѣсь прибавлены слова: изліянную за животъ міра, но судя по связи рѣчи онѣ представляются здѣсь совершенно лишними. Вѣроятно это погрѣшность писца.
[43] Издатель замѣчаетъ, что едвали здѣсь вмѣсто ἀντὶ не слѣдуетъ читать πρὸ, такъ какъ въ печатныхъ изданіяхъ литургіи Василія слова: преложивъ... положены, но только послѣ. Однакожъ во многихъ древнѣйшихъ спискахъ литургіи Василія словъ этихъ нѣтъ. Всего вѣроятнѣе, что толкователь имѣетъ въ виду такіе именно списки.
[44] О церковной іерархіи, гл. 5.
[45] Этимъ начинается Отрывокъ Софронія, гл. 1.
[46] См. Германа у Migne, t. 98, p. 449; рус. пер. стр. 422.
[47] Κατὰ μόνην ἐυχὴν. Сравнительно съ текстомъ Германа здѣсь есть порча и пропускъ, отчего получается нѣсколько иной смыслъ. Послѣ ϰατὰ, вмѣсто μόνην ἐυχὴν, читается τοῦτω ἐν τῷ τέλει; τάξιν ἐπιτίϑησιν τὴν ἑϰάστης πρέπουσαν ἑϰϕωνουμένης ἐυχῆς.
[48] См. Германа у Migne, t. 98, p. 452.
[49] Ibid.
[50] См. Германа у Migne, t. 98, p. 449 рядомъ съ предыдущимъ мѣстомъ, но повыше его. Слово: познавается здѣсь переведено по Герману, гдѣ стоитъ: γνωριζόμενος: у Ѳеодора же вмѣсто того: μεριζόμενος, что представляется намъ ошибкою.
[51] Ibid. p. 448.
[52] Ibid. p. 449.

Печатается по изданiю: Ѳеодора епископа Андидскаго, краткое разсужденіе о тайнахъ и образахъ божественной Литургіи, составленное по просьбѣ боголюбезнаго Василія епископа Ѳитійскаго. // Журналъ «Православный собесѣдникъ», — Казань. — 1884 г. — Книга I. — с. 376-415.