КНИГА 2

Глава 18

О том, что рассказывали в столице о католикосе города Довин, что находится в Армении Великой, Персидской, и о прочих епископах, с ним бывших.

Хотя мы и обещали писать только о том, что мы видели, и об испытаниях многочисленных, которым мы были близки и среди которых мы жили в течение всего времени, о котором сообщаем, теперь же нам показалось нужным привести заметку о воспоминаниях и о том, что не простыми и не ничтожными людьми было сообщено в присутствии многих в нашей столице ромеев о происшедшем в областях персидских. Хотя мы сами этого не видели и не знаем и засвидетельствовать истинность этого, как находящиеся далеко от мест, где это происходило, мы не можем, но католикосом великим города Довина и Вели­кой Армении, Персидской, и прочими епископами, бывшими с ним, это было сообщено перед всеми. Когда они бежали, до­стигли и укрылись в христианском государстве, они были при­няты победоносным императором с великой честью и с кля­твою, в присутствии многих они сообщили о случившемся следующее.

Маги, [1] которые являются и знатными персидского государ­ства, узнали, что по приказу и желанию ромейского императо­ра во всех областях и городах всей его державы он потребовал от всех, во всем его государстве, чтобы они подчинились и по­следовали его вере. Всех же тех, которые не послушаются и не подчинятся его приказу и его желанию, он приказал преследо­вать их, заключать, ограблять и, наконец, приговаривать к ли­шению жизни. И так как это действительно произошло во всех областях ромейских, то следует и нам — персам, чтобы это осу­ществилось и во всех наших областях, и обратить все религии, имеющиеся в нашем государстве, в нашу религию.

Глава 19

О том, что было сказано магами их царю Хосрову и [что было им] сделано.

Тогда собрались все маги и сказали Хосрову своему царю: "Царь, здравствуй вечно! Вот мы узнали, что кесарь ромейский от всех, кто находится под его державой, требует, вынуждает и принуждает прийти к его религии и вере. И многих во всех своих областях он принудил почитать свою религию, а всех тех, которые ему не подчинились, он изгоняет и гонит из своей державы. Пусть это прикажет и твоя божественность, [2] чтобы так было и в твоей державе, чтобы все религии пришли к твоей религии и все в твоей державе почитали то, что почитаешь ты. Те, кто осмелятся восстать против твоего приказа, жить не бу­дут". Когда Хосров царь услыхал это от магов, он согласился с их словами и приказал им отречься от своей веры и почитать с ним огонь, солнце и прочие божества. Они же сопротивля­лись и мужественно восстали против него. Они объявили и ска­зали: "Мы царства христианского, и Бога, Творца неба, земли, морей и всего, что есть в них, мы почитаем и чтим. И мы не оставим его, Творца всего, чтобы поклоняться его твари. Не заблуждайся, царь! Над нашими телами ты властен и то, что ты желаешь, можешь с ними делать. Наши души же [принад­лежат] ему и находятся в его руках, а у тебя над ними никакой власти нет". Когда царь услыхал все это и многое другое, до­стойное исповедания епископов, он приказал — и тотчас их убрали, и они умерли. Наряду со многим другим злом, причи­ненным им христианам, он разрушил множество монастырей и церквей, многих он связал и заточил. Сердцем он возгордил­ся, хулил Христа, говоря: "Посмотрю-ка я, что мне сделает Христос, Бог христиан. Я-то ведь не знаю, ни кто, ни что он есть". Это и многое другое рассказывали эти епископы о том, что говорил и делал в то время персидский царь, до того как Армения подчинилась ромеям. По той же причине он приказал построить храмы огня во всей Персидской Армении.

Глава 20

О начале гонения царя персидского против христиан в Армении Великой и о прочем.

"После всего этого, — говорил католикос и бывшие с ним, — он [Хосров] послал одного марзбана с 2000 вооружен­ных всадников, прибывшего прежде всего к нам, в наш город и доставившего приказ построить там храм огня для почитания царя". Так рассказывал и говорил католикос:

"Когда он пока­зал приказ мне и горожанам, то я распалился ревностью и вос­стал против него, я со всеми горожанами. Мы сказали: „Хоть мы и рабы царя царей и платим ему подать, но мы христиане и в делах веры не подчиняемся, даже если нам придется умереть за истинность нашей веры. Ибо так было и во времена царя царей Шабора, [3] желавшего построить здесь храм, но жители собрались, и война длилась 7 лет. Затем он установил закон и дал нам постановление, что вопрос о христианстве никогда больше не будет рассматриваться и исследоваться". Мы также показали ему и список этого приказа царя Шабора. Но он не согласился с нами и, как было приказано, насильно приложил руку, чтобы очертить, углубить и заложить фундамент, и начал строить, совершенно готовый к (нашему) сопротивлению и войне. Хотя я многократно просил его, но он не послушался меня и не выказал мне внимания. Наконец, я послал [сообщить] во все места, всем жителям области. Когда они это услыхали, они распалились ревностью ради веры во Христа, собрались все, как один человек, около 10 000 вооруженных для войны, чтобы жить или умереть ради Христа и не дать построить в их земле храм магизма и язычества". Когда собрались все богатые и главы земли, они отправились к марзбану туда, где он начал постройку храма огня, и много говорили с ним; споря с ним, мы говорили: "Мы христиане, подчиненные царю царей, в де­лах же веры мы не можем подчиняться людям и не слушаемся. И даже если придет сам царь, прежде чем мы все не перемрем, никогда не будет построен языческий храм. Но без войны и резни уйди из [нашей] земли и пойди к царю, сообщи о нашем желании и относительно нашей веры. Он имеет власть прика­зать нам все делать, но, пока мы все не умрем, мы не допустим, чтобы был построен храм магизма в нашей земле".

После того как многое они изложили друг другу, марзбан, как ему было приказано, приготовился к строительству. Он спорил с жителями и указывал им, говоря: "Смотрите, вы вос­стаете против приказа царя царей, и вы его оскорбляете. Он может наказать вас злой смертью. Смотрите, что вы такое де­лаете". Когда марзбан увидел их решительность и настроен­ность против него и увидел также их мощь по сравнению с собою, он ушел, гневаясь и угрожая им. В великом гневе он отправился и сообщил все это царю; тот, когда узнал, возго­релся гневом, жестоко рассердился и обрек на смерть всех жи­телей [этой] области. Он послал на войну против них марзбана с 15 000 и приказал, если они будут сопротивляться его прика­зу, уничтожить их и построить там храм огня. Когда жители области узнали об этом, они собрались как один человек [в количестве] 20 000, готовые к бою, чтобы биться за свое хрис­тианство до смерти. Когда те прибыли и расположились про­тив них для боя, эти призвали имя Господа Иисуса Христа и выступили  на них.  И  смирил  их Христос  перед жителями области, и они перебили всех их, до одного человека. Они уби­ли и марзбана, взяли его голову и отправили ее патрикию Юстиниану, жившему в то время на границе, в городе Феодосиополе.

Все это и прочее, что произошло в дальнейшем, слишком пространно для рассказа и сообщения.

Глава 21

О том, что произошло после этого в отношении Хосрова в Персидской Армении, как [жители] ее отпали от него и подчинили всю землю ромеям.

Когда все это произошло и вся область Великой Армении увидела, что разразилась против них трудная война с нечести­вым персидским государством, собралась вся область целиком в качестве христиан. Они испугались и искали убежища у хрис­тианского государства, говоря: "Отныне мы рабы христианско­го государства, и мы бежали, чтобы укрыться в ромейском го­сударстве,  чтобы  спастись  от  свирепости  магизма".  Это  и многое другое рассказывали католикос и прочие, бывшие с ним епископы перед нашими милостивыми императорами и всем сенатом, из чего только немногое я начертал для памяти. Затем о военных битвах и великом уничтожении бывших там в то время рассказывали они, и как затем вновь напали войска друг на друга, и что много раз были побеждены персы и от них были отняты слоны. Но так как всех этих (сообщений) много, мы в настоящее время оставим их в стороне.

Глава 22

О том, что было рассказано католикосом и бывшими с ним, и о прочем.

Все это и еще многое другое в нашей столице ромеев было рассказано католикосом Довина, что [находится] в области Персидской Армении, им самим, епископами и многими сво­бодными, бывшими с ним, в присутствии многих. Когда при­был он, прочие епископы и [некоторые] из знатных армянской земли с ним, все они были приняты с великой честью и полу­чили царские подношения и подарки. Всем, которые прибыли с ним оттуда, были даны большие чины, богатые дома, крепкие царские дворы. Тем же, что были в [своей] земле, было послано много золота и чины, а также оставление [податей] на 3 года от императора ромеев. Было приказано, чтобы они оказывали помощь тем, что сражаются из-за них и из-за всей армянской земли с персами. Когда они захватили землю, долгое время спустя много раз склонялся народ магов перед христианами, восставшими против них. Длилась эта война в течение 6 лет. О дальнейшем мы сообщим в свое время немногое из многого [известного].

Католикос через 2 года умер в столице и не вернулся в свою землю.

Глава 23

О том, как сначала, когда армянские епископы прибыли в столицу, по простоте шли и приобщались в церкви синодитов.

Сначала, когда прибыл католикос Армении и с ним прочие епископы и знатные, как людей, бежавших из нечестивого и языческого государства магов и прибывших укрыться в хрис­тианском государстве, когда они только приехали, их весьма почитали. Не расспрашивая, они пошли приобщаться с патри­архом города, без достоверного рассмотрения, не беспокоясь по поводу разделения и споров, которые были во всех церквах ромейских земель, из-за порчи [=ереси] собора, бывшего в Халкидоне. Когда об этом услыхали в их земле, разгневались на них прочие епископы и все жители и написали им резко, но время требует, чтобы мы обошли это молчанием. Поэтому они разделились, отделились и образовали сами по себе общину в одном из больших дворов, где жил один из их знатных. Там собиралась многочисленная община после смерти их католикоса.

Глава 24

О том, что случилось потом, когда армяне не подчинились, и о том, что мы отложим и оставим сообщение этой истории. так как она чрезвычайно обширна.

Мы видим, что многое из того, что случилось в наше время и в наши дни, особенно же теперь, превосходит размеры напи­санного, особенно то, что [произошло] после того, как подчи­нилась Персидская Армения ромеям, что было в 880 г. Алек­сандра.[4] Из-за этого со всех сторон возникли длительные и частые войны, ужасающее уничтожение и потоки множества крови. Так, маг [5] в хитрости своей поднялся вновь и напал на ромейские войска в Армении, полагая уничтожить и погубить их. Когда он не смог этого сделать, он повернул и отправился в ромейскую Армению, надеясь осадить и захватить Кесарию Каппадокийскую. Но войска окружили его, удержали и перед Каппадокией напали на него, совершенно лишили его славы, и он повернулся посрамленный. Если бы военачальники были согласны друг с другом, он не вернулся бы и живым. Импера­тор ромейский вновь обогатил Армению подарками, дарами и войском, так что опять вся Персидская Армения отдалась, бы­ла осаждена и взята ромеями. Много раз они торжествовали, побеждали и попирали другие народы, которые они присоеди­няли. Но затем дурным управлением начальников или потому, что они многократно прогневляли Бога, когда их было числом не менее 100 000, все это ромейское войско испугалось и бежало посрамленное, теряя оружие и коней от одного презренного марзбана, с которым было едва 30 000 [войска]. После этого выдвинулся и усилился перс, взял и захватил всю Армению. Но вся страна потребовала, чтобы он дал слово, и он дал его им. [6] Возвратились и подчинились ему все [жители] области, за ис­ключением тех, что находились в Константинополе за 7 лет до этого, восстали против него и боролись с ним. После этого вновь были посланы знатные послы от обоих государств, что­бы выяснить события, происшедшие между обоими государст­вами, а также договориться относительно мира. Так это и бы­ло. Больше года они заседали, [7] говорили, рассуждали, рядили друг с другом и ничего не решили. Сначала перс требовал, что­бы ему было дано золото, и тогда он заключит мир. Против этого император ромейский мужественно восстал, говоря: "Он  требует от нас золота, как будто от тех, кто боится и подчи­нился ему. Но пусть он знает, что до сих пор он не получил ни одной драхмы от нас и, пока мы живы, не получит. Если он не будет действовать с честью, достойной обоих государств, мы не заключим с ним мира". Наконец перс с этим согласился, но ничего из этого не вышло.

Многое другое, подобное этому, о чем и многие книги не могли бы сообщить, и прочее о войнах мирских и церковных, благодаря их многочисленности, мы оставляем (в стороне).

Глава 30

О том, что были разрушены церкви православных [8] во время гонения синодитов [9], а спустя немного времени и те церкви, которые принадлежали синодитам [были разрушены], как бы по решению справедливости, так как варварами во всей Фракии, до стены, были разрушены и разбиты алтари церквей.

Те, что имели власть светскую и церковную, выбрали и вы­смотрели себе — разрушать дома собрания верующих и разби­вать их алтари. Немного времени спустя варварский народ, ко­торый по волосам своим называется аварами, когда они готовились и шли на город [столицу] до внешней стены, они грабили все церкви, во всей области Фракии. Перед ними бе­жала вся область, алтари они ограбили и разрушили, вырвали их чаши и дошли до стены города. [10] Тогда некоторые люди поняли праведный суд и говорили: "То, что причиняли неко­торые из наших сторонников тем, которые не были с нами со­гласны, было несправедливо. Их церкви были разрушены, а вот что нам причинил в гневе Бог — разрушены и опустошены и наши церкви". По этому поводу всякий удивлялся и славил Бога, воздающего каждому по делам его.

1.  Магами сирийцы называли персидских жрецов.

2. Титул царя.

3. Шапур.

4. 569/70 г. н. э.

5.  Магом или персом автор называет Хосрова.

6. Речь идет об обещании не строить храмов огня в Армении.

7. Буквально: "сидели друг против друга".

8. Автор подразумевает монофизитов.

9. Сторонники Халкидонского собора

10. До константинопольских стен.

КНИГА 3

Глава 25

О  бедах, многочисленных войнах, сопутствовавших царю Тиверию,
когда он был еще кесарем.

С тех пор, как кесарем стал милостивый Тиверий, при жизни императора Юстина, так как сам Юстин был в бедственном [положении] из-за различных болезней, кесарь сам вел войны, происходившие со всех сторон, как борьбу против персов и с прочими варварскими народами, восставшими против мощной ромейской державы. Ему угрожали со всех сторон, а после смерти Юстина еще больше восстали против него, особенно же проклятые народы склавены и те, что по волосам своим назы­ваются аварами. Особенно, когда он стал автократором, ему не дали вздохнуть и малое время от сообщений и слухов, ко­торые с разных сторон множились около него. Многие из знат­ных и из малых сочувствовали ему, говоря: "В тяжкие бедст­вия, в трудные дни досталось этому государство. Днями и ночами он находится в борьбе и в заботе, чтобы собирать ото­всюду войска и посылать их во все стороны на многочисленные войны".

Глава 40

О Мундаре бар Харите и обвинениях против него.[11]

Когда на востоке войсками командовал комит Маврикий, он сговорился с Мундаром, царем арабским, что они вместе перейдут в пределы персидские. После того как они продвига­лись в течение нескольких дней и достигли [места] против Бет-Арамайе, где находится город царя персов, они нашли перед собою сломанным мост, так как [персы] предполагали, что они переправятся и осадят столицу. Тогда [Маврикий и Мундар] поссорились между собою, так как Маврикий полагал относи­тельно Мундара, что это он послал к персам предупредить их, и они разрушили мост. И затем, когда вражда и ссора завяза­лись между ними, они возвратились, ничего не сделав. С того времени они начали писать императору Тиверию друг против друга. Император всячески старался их примирить, но так как он этого не смог сделать, то Маврикий отправился к импера­тору и оговорил его [Мундара] зло и тяжко. Император принял его (слова) и сильно разгневался на Мундара и стал помыш­лять, как его обмануть и как сделать, чтобы его схватили и доставили в столицу. Тогда Магна сириец, куратор, так как он был другом Мундара и его патроном и (Мундар) надеялся на него, что он устроит его защиту перед императором, желая по­нравиться императору, сказал ему: "Если ты прикажешь, я до­ставлю его тебе связанным". Император обрадовался и послал (Магна). Получив приказ, он отправился на восток, в селение, называемое Хеварин, которое он устроил, как город, окружив его стеной и построив в нем храм. Он отправился под предло­гом его освящения и взял с собою и патриарха антиохийского, для того чтобы еще более ввести в заблуждение Мундара от­носительно своего приезда. Затем с хитростью он послал [ска­зать] Мундару: "Так как я пришел для освящения этого храма и у меня был тягостный путь, то не я приду почтить тебя, но, так как я желаю осведомиться о твоем здоровье, я прошу тебя тотчас прийти ко мне, не беря с собою большого количества войск. Я прошу тебя, чтобы ты пробыл у меня несколько дней и мы отдохнули вместе. Но не делай больших дорожных рас­ходов с большим войском, а приходи с немногими".

Глава 41

О приезде Мундара к Магну. его захвате и о прочем.

Когда Мундар получил от Магна это приглашение, он об­радовался и тотчас, без промедления, доверчиво, как к люби­мому другу, отправился к нему без большого войска. А тот, чтобы не было открыто его злое предательство, принял его ра­достно, приказал устроить пиршество и сказал: "Отпусти тех, кто пришли с тобою". Мундар сказал ему: "Вот как ты прика­зал, я не пришел с большим войском, но, когда я буду возвра­щаться я не могу ехать без войска, хотя бы и малого". Магна сказал ему: "Отпусти их, а когда ты поедешь, я пошлю за ними и они придут". Но так как Мундар был муж большого опыта, то ему это дело не понравилось, и он начал бояться. Он послал к своему войску, чтобы они немного отдалились и ждали его. Когда они были отпущены, Магна приказал войску, которое было с ним, тайно приблизиться, а также и дуксу, которому было приказано быть при Магне. Затем в вечернее время он начал говорить ему [Мундару]: "Господин патрикий, тебя ого­ворили перед царем, и он приказал тебе прийти к нему, защититься и убедить его, что неправда то, что возведено на тебя". Тогда Мундар ответил ему говоря: "После всех этих моих тру­дов я не думаю, чтобы было правильно возводить на меня об­винения. Хотя я и слуга (раб) императора, но нельзя требовать, чтобы я пришел; особенно в это время я не могу покинуть мой лагерь [мою хирту] так, чтобы не пришли персидские арабы, не полонили жен и детей и не захватили все, что я имею". В это время показалось ромейское войско, которое было воору­жено. Разгневался на него Магна и сказал: "Если ты не пой­дешь по своей воле, я наброшу на тебя цепи, посажу тебя на осла и так я отправлю тебя". Тогда ему стала ясна его хит­рость, и он увидал, что он лишился своего войска. [А.Магна] схватил его и отдал ромейскому войску, чтобы они его стерег­ли. Так он был унижен и потоптан, как лев пустыни, загнанный в пещеру. Когда его войско это узнало, оно окружило лагерь и приготовилось поджечь его; но когда они увидали, что ромеи появились и приготовились к битве, они удалились. Его же окружили ромеи, повлекли его, чтобы повести с многочисленной стражей, и привели его в столицу. Когда он прибыл, им­ператор приказал, чтобы он жил там, где жил прежде, и поло­жил ему и тем, что были с ним, содержание. И так он оставался, не будучи принятым. При нем были одна его жена, двое сыновей и одна дочь.

Глава 42

О четырех сыновьях Мундара и о том, что они сделали.

Четыре сына Мундара, особенно же старший, по имени Нааман, муж мудрый и боеспособный более Мундара, собрали свои войска и напали на лагерь Магна, который также отпра­вился к императору. Без того, чтобы брать в плен и убивать людей или жечь, они ограбили и забрали все — золото и сереб­ро, медь и железо, всю одежду из шерсти и из полотна, зерно, вино и масло. Они захватили все стада скота всякого рода, которые попали в их руки, всех волов, стада баранов и коз. Надвинулись войска арабов и ограбили все деревни Аравии и Сирии, бесчисленное множество имущества и добычи. Они уда­лились в глубь пустыни, разбили там большой лагерь и делили добычу, будучи бдительными, готовыми к битве и оберегаясь со всех сторон. И вновь они выходили, грабили, обирали и ухо­дили в пустыню, так что в страхе перед ними была вся восточная область до моря, [люди] бежали в города и не осмеливались появляться перед ними. Когда же начальники области и главнокомандующие послали к ним [сказать]: "Для чего вы все это делаете?" — послали и они [сказать]: "Зачем император взял в плен нашего отца, после всех этих трудов, побед, подвигов, ко­торыми он за него потрудился и был удручен? Он прекратил нам анноны [выдачу аннон], и нам нечем было жить, и поэтому мы были вынуждены так поступить, но мы не убивали и не жгли". Наконец они отправились на город Бостру, обложили его и сказали [жителям]: "Отдайте нам оружие нашего отца и прочее из его царских вещей, которые у вас. Если же вы этого не сделаете, то мы вырвем, сожжем и убьем все, что мы сможем в вашем городе и во всей вашей области". Когда услыхал это дукс, который был мужем именитым и осведомленным, он раз­гневался, собрал все войско и выступил, презрев их, как ара­бов. [Последние] построились против него, превзошли его и убили его и многих из его войска. Когда жители города уви­дели то, что они наделали, они послали им [сказать]: "Прекра­тите [действовать] мечом. Ваше мы отдаем вам, примите с миром". Так они вынесли им вещи их отца. Они взяли их и возвратились в пустыню, в свой лагерь. Что касается грабежа и разбоя, то они не оставляли их в течение долгого времени.

Глава 43

О вторичном приезде Магны и о смерти, которая его там постигла и прекратила его хитрости и злодеяния.

Когда Тиверий услыхал относительно сыновей Мундара, он весьма разгневался и снова обратно послал Магна, чтобы тот сделал брата Мундара царем арабов вместо него, а сыновей Мундара, если может, хитростью или обманом, в восстании или в бою подчинил и захватил. Также было приказано судьям городов и дуксам с большим войском идти с ним. Таким об­разом, он отправился с большим торжеством и сначала поста­вил брата Мундара царем..., который через 10 дней умер и за­тем...

[Здесь текст обрывается, отсутствуют конец третьей и начало четвертой книги].

11. Анализ исключительно ценных сведений об арабах, сообщенных Иоан­ном Эфесским, в связи с другими источниками, относящимися к их истории, дан мною в статье: Арабы VI в. по сирийским источникам // Труды второй сессии ассоциации арабистов. М.; Л., 1941. С. 49—70 (ТИВАН. Т. 36).

КНИГА 4
[Первые главы книги не сохранились, из конца 5-й главы известно, что священник Лонгин, "сослуживший" патриарху монофизитов Феодосию, когда он стал старцем, был поставлен епископом Нубии, о чем "рассказано для памяти" в последующих главах "Истории"].

Глава 6

О варварском народе нобадов, обращенном в христианство, и о причинах его обращения.

В синоде папы Феодосия был один старец, прекрасный священник, по имени Юлиан, охваченный духовной ревностью по поводу заблуждений народа, который находился на границе восточной Фиваиды в Египте, не был подчинен государству ромеев и даже получал мзду с тем, чтобы не вторгаться и не брать в полон в Египте. Заботясь об этом народе, блаженный Юлиан явился и сообщил покойной царице Феодоре, чтобы вызвать ее усердие к обращению этого народа. Царица горела ревно­стью Божией, она приняла (его) с радостью и обещала, что бу­дет сделано все, чтобы отвратить этот народ от заблуждения почитания идолов. Об этой радости она известила победонос­ного императора Юстиниана и обещала позаботиться, чтобы блаженный Юлиан был туда послан. Император же не обрадо­вался, когда узнал, что этого противника собора (Халкидонского) стремятся послать туда, предполагая написать своим епископам в Фиваиду, чтобы они отправились поучать их и установили там имя (значение) собора. И поскольку у него воз­никло рвение, он поспешно первым направил туда посланцев с золотом, крещальными ризами и подношениями царю этого народа и с писаниями дуксу Фиваиды, чтобы он позаботился о его посланце и отправил его к тому народу.

Когда об этом узнала царица, и она тотчас с хитростью составила письма к дуксу Фиваиды и послала магистриана. "Так как я и император решили направить посла к народу но­бадов, то вот я и посылаю благого мужа, по имени Юлиан, и я желаю, чтобы этот мой до того [посланного] императором прибыл к этому народу. Да будет тебе известно, если ты сде­лаешь так, что тот прибудет туда раньше моего, и ты не задер­жишь его под предлогами [разными], пока не прибудет мои благой [посланец] и не будет отправлен и не достигнет [ноба­дов], то не будет тебе жизни. Я пошлю туда, и тотчас снимут твою голову".

После того как получил это дукс Фиваиды, прибыл к нему посол императора, он удерживал его, говоря: "Подожди, по­смотрим, чтобы мы приготовили тебе [вьючных] животных, чтобы мы приготовили людей, знающих пустыню, тогда ты сможешь отправиться". Так он удерживал его, пока не прибы­ли посланцы благочестивой царицы, которые нашли приготов­ленными животных и людей. В тот же день как бы насильно они захватили животных и отправились первые.

[Дукс] послал сказать императорскому [послу]: "Да будет тебе известно, что я приготовил тебе и хотел послать к тебе, [но] прибыли посланцы царицы, напали на меня силой, захва­тили животных, отправились и уехали. Страх перед царицей хорошо мне известен, поэтому я не посмел противиться им. Но подожди еще, пока я вновь не приготовлю тебе, и ты отпра­вишься с миром". Когда тот это узнал, он разорвал его одежды, унижал [его] всячески и ругался.

Через несколько времени выехал и он, отправился наконец, не зная об обмане, который был.

Глава 7

О прибытии блаженного Юлиана и бывших с ним в землю нобадов, о том, как они были приняты, и о прочем, что с помощью Божией они там совершили.

Когда блаженный Юлиан и бывшие с ним посланцы достигли страны, они послали к царю и его знатным и известили их. Навстречу им выслали войска, приняли их с радостью, доста­вили их в свою страну к своему царю, и он принял их обрадованно. (Юлиан) отдал писания царицы, прочитал и сообщил их содержание, они приняли также богатые подношения, многочисленные одежды крещения, все приготовленное.

Тотчас они предались восторгу, отверглись от всех заблуждений своих отцов, исповедали Бога христиан, говоря: "Есть один Бог истинный, и нет другого, кроме него". Он учил их многому, обучил, и они узнали; он сообщил им и следующее. "Так как между христианами относительно веры произошло некое разногласие, поэтому и блаженный Феодосии, когда его просили принять [постановления собора], отказался, и импера­тор лишил его престола, царица же приняла его и радовалась ему, потому что он стал за правую веру и за это был лишен престола. Поэтому она послала нас к вам, чтобы вы следовали за папой Феодосией, в его веру были крещены и его правду хранили. Послал также к вам послов и император, вот они прибудут после нас". Они учили их, как их принять и какой дать ответ. Когда все это было условлено, тогда прибыл посол им­ператора, вошел и представил их царю письма и подарки. Они также сообщили, как им было приказано говорить, сказав: "Нас послал к вам наш император ромеев, если вы станете христианами, вы присоединитесь к церкви и к тем, кто ее поддерживает, а не будете блуждать с теми, которые изгнаны из церкви".

Когда услыхал это царь нобадов со своими знатными, он ответил им, говоря: "Мы принимаем подарки императора ро­меев, и мы пошлем ему подарок, веру же его мы не принимаем. Если мы удостоились стать христианами, то мы пойдем за па­пой Феодосией, который не захотел принять ее [т. е. веру] из-за зловерия императора, а тот изгнал его из церкви. Мы же от язычества и заблуждений удаляемся не для того, чтобы вновь попасть в зловерие, которое не принимаем". Так отпустили по­слов, написав все это.

Оставался блаженный Юлиан у них на время 2 лет, страдая от большой жары. Он рассказывал, что с 3 часов до 10, обна­женный и перепоясанный льняным [поясом], как все местные люди, он погружался в пещеру, полную воды, и сидел, подни­маясь из воды только ради того, чтобы дышать. Но он был тверд, он поучал царя, его знатных и много бывшего с ним народа. Он взял с собой одного епископа из Фиваиды, старого мужа, по имени Феодор. Когда он их обучил и определил, он поставил им этого епископа, уехал от них и прибыл в Констан­тинополь. В нашем присутствии он был с большой честью при­нят царицей, рассказав относительно этого большого народа удивительное и многое [много удивительного]. Из-за множест­ва рассказов мы воздержались написать их все и использовали только немногие.

Глава 8

О том, что, когда покидал мир блаженный Феодосии, он вспомнил этот народ и приказал, чтобы тотчас был им послан туда епископом Лонгин, так как и Юлиан умер.

В день смерти папы Феодосия он вспомнил этот народ, особенно потому, что незадолго умер и блаженный Юлиан, кото­рый их обучал, и успокоилась душой царица Феодора. Он при­казал, чтобы там был блаженный Лонгин как муж усердный и могущий совершенно обратить и утвердить их в христианстве. Тотчас после кончины папы Лонгин был поставлен епископом туда и стал готовиться к отъезду. Когда положены были его пожитки на отходящий корабль, нашлись люди, о которых на­писано — "зубы их, как копья и стрелы, а язык их, как острый меч", которые пошли и сказали императору: "Да будет тебе известно, что Лонгин стал епископом и что он враг нашего дворца, положены его пожитки на корабль отходящий. Если он отправится, то, так как он муж гневливый, он отправится и прибудет к этому народу и тотчас возбудит их к войне и полону земли ромейской. Итак, прикажи тотчас взять его". Когда узнал это император, распалился гневом и приказал схватить, снять его пожитки с корабля, так что ему было не­возможно выехать. С того времени прошло 3 года, что его стерегли. Наконец, зная, что его стерегут и не дают уехать, он изменил свою внешность, надел на голову волосяной парик, [12] так как он был совсем лысым. Тогда, взяв двух отроков с со­бой, бежал, и освободил его Бог. Он отправился, прибыл и был принят в той земле торжественно, с большой радостью. Снова он всех обучал, просвещал и учил. Он учредил там церковь, установил клир, научил порядку служения и всем правилам христианским.

Когда он бежал и император узнал об этом, то страшно разгневался, приказал захватить все морские пути и стеречь все дороги, написать во все области, но все явилось напрасным. Лонгин побудил царя этого народа направить посла к импера­тору ромеев с подарками и подношениями. Он был принят, по­чтен при нас (в нашем присутствии) и других, он похвалил Лонгина, говоря: "Хотя мы и были христианами по имени, что такое христианство действительно (мы не знали), пока не при­был к нам Лонгин и не обучил нас". Он много и хорошо го­ворил о нем, но император был недоволен и молчал.

Глава 9
(Перевод Е. Н. Мещерской)

О том, что от Феодосия, архипресвитера, и Феодора. архидиакона клира церкви православной Александрии, к Лонгину было написано.

Итак, когда провел Лонгин в стране той более или менее 6 лет, сатана, завидующий всем доброму, затеял отвратить и вывести его оттуда. И произошли по причине сей ущерб, и раз­деление, и раскол в церкви. Он сделал (так), что письма к нему от главы клира Александрии Феодосия, архипресвитера, и от Феодора, сына сестры его, архидиакона, были написаны, дабы призвать его покинуть ту страну, и прийти в пределы Алек­сандрии, и поставить им папу, и помочь церкви. Сие и было то, что стало началом зла и разделения. Письма же эти полу­чив, Лонгин взволновался, и загорелся пылким рвением, и, пре­зрев всю опасность смерти, стал готовиться к тому, чтобы по­кинуть страну ту и то, что приказано было ему письмами теми, совершить и исполнить. Когда же это узнал царь и все вель­можи его, они собрались и все (сделали) для того, чтобы он не уходил. Он же показал письма, говоря: "Дело, для которого приказано мне уйти, — оно для общего (блага) всей церкви, и поэтому не могу я не идти". И снова препирались они с ним, и плакали, и стенали, говоря: "Опять, как и прежде, мы будем покинуты, подобно сиротам без отца". И так, в горе и с плачем горьким, они отпустили его и снабдили его всем для путеше­ствия...

Глава 21

О ревности и усердии Мундара бар Харита, царя арабов

Ибо и Мундар бар Харит, царь арабов, муж верующий, рев­ностный и усердный, в течение длительного времени настаивал и убеждал обе стороны прекратить гнев и раздоры, сойтись друг с другом, переговорить и побеседовать друг с другом, но с ним не согласились сторонники Иакова. Павел же был согла­сен вместе с Мундаром и со многими, чтобы они рассмотрели и расследовали то, что посеял между ними сатана. С давнего времени, с дней Харита, его отца, они считали старца Иакова великим мужем, а затем и Павла, так что, когда все это раз­дражение, споры и разделение были между ними, не согласи­лись сторонники Иакова примириться, было разделение во всем войске арабов, многие из них были обижены, из них одни были за Павла, другие — за Иакова.

Глава 22

О том, как отправились Лонгин и Феодор, который сделался папой,
в области Сирии и (земли) сторонников Павла.

Из-за того повсеместно, особенно же во всей Сирии, были споры и противоречия. Лонгин и бывшие с ним, Феодор, став­ший патриархом, отправились в Египет, а оттуда в восточные области Сирии, спустились к сторонникам Павла для того, чтобы объединиться со сторонниками Иакова и, если возможно, разрешить различия и зло, разделявшее их. В то время как Фе­одор остался мирно в городе Тире, Лонгин отправился в Хирту дома Харита бар Габалы к Мундару бар Хариту. Когда он в своем ответе сообщил точно всю правду, усердствовал царь Мундар, чтобы собрать их, примирить, но сторонники Иакова совсем с ним не согласились.

[Далее следует подробный рассказ о клерикальных спорах между сторон­никами Павла и Иакова Барадея].

12. Буквально: "шлем".

КНИГА 6

Глава 48
(Здесь и до конца гл. 55 перевод Е. Н. Мещерской)

О Феодоре, который был сделан Лонгином и остальными папой в Александрии.

Феодор же тот, о котором выше мы дали знать, что он был Лонгином и остальными (сделан) патриархом Александрии, по обычаю своему, а он был отшельником, как и прежде, оставал­ся спокойно и открыто в Александрии... а Лонгин отправился еще далее, за тот народ нобадов, у которого он был, к народу другому могущественному, который (находился) на много дней пути далее, и который называют греки злодеями,[13] и который, полагают, есть кушиты.[14]

И помог ему Бог, и он побеседовал с царем их и всеми вельможами его, и всеми народами, которые были под властью его, о чем записи по порядку мы поместили...

Глава 49

О начале обращения в христианство народа, который греки называют алодеями и который, мы полагаем, есть кушиты.

Таким образом, благодаря приходу блаженного Юлиана, о котором мы вначале поведали, и рвению покойной Феодоры, императрицы, (случилось то), что к народу великому, называ­емому нобады, он первым был послан и научил как царя их и вельмож его, так и множество народов, которые подчинялись власти его, за 2 года. И он ушел оттуда, препоручив весь народ тот некоему Феодору, епископу, человеку весьма старому, пре­бывавшему в городе, называемом Филы. Это в Фиваиде внут­ренней, на границе местности, о которой рассказывалось. И он, епископ сей, пошел к ним, и посетил их, и наставил их, и вернулся в город свой. И таким образом продолжалось в тече­ние лет 18, более или менее. И тогда, когда Лонгин, изменив облик свой, пошел и вошел к ним, он сначала научил их, и наставил их, и крестил остальных (не обращенных ранее). Когда он провел с ними 6 лет, также были отправлены послы царем их и прибыли в столицу. И мы общались с ними много­кратно, когда они прославляли, превозносили его и рассказы­вали о Лонгине много.

Когда же народ алодеев узнал об обращении племен нобадских, тогда же послал царь их к царю нобадов, дабы он напра­вил ему епископа, который бы научил и крестил их, чтобы и их тоже наставить и обратить (в христианство). Но Лонгин, получив письма из Александрии, поспешно отбыл в ромейские пределы, попадая во все те перипетии одна за другой, о кото­рых мы упомянули выше. Однако впоследствии с трудом боль­шим и беспокойством великим направил тот царь, который был там, послов, и уговорили они его, и привели его к себе. Тогда также захотели из зависти сатанинской александрийцы восстановить того царя и весь народ его (против Лонгина) и отвратить их от него, дабы не принимали они его. И они (алек­сандрийцы) послали также ему осуждение свое, которое сдела­ли вопреки закону каноническому. Но они не посмотрели на него (осуждение) и не приняли его, говоря: "Мы бы ничего не узнали, если бы не отец наш духовный, который породил нас сызнова рождением духовным. И все, что сказано против него врагами его, ложью считаем мы". И так они отправили их (во­свояси) и не приняли их.

Глава 50

О тех, кто александрийцами к народу алодеев были посланы.

Когда же узнали александрийцы, что второе посольство на­правил царь алодеев царю нобадов, (прося его), чтобы послал ему того, кто научил их, Лонгина, в зависти, а не в рвении, к тому народу они послали, дабы злоумыслили они против Лон­гина, и приняли, и научились такому же разврату и беззаконию церковному, какой они сами творили. Тогда же, поспешно и заботливо, сочинили письмо к ним против Лонгина, Бога не страшась и презрев справедливость... и послали им с двумя епи­скопами из тех, которых по беззаконию церковному они по­ставили, и другими прочими. И написали: "Поскольку, как мы узнали о Лонгине, который (был) в Нобадии и (о котором) вы попросили, чтобы он был послан к вам крестить вас, постольку мы послали вам двух епископов и других лиц наставить вас, дабы от него (вам) не креститься, ибо он еретик, и произошло смещение его. Не может он совершать чин пресвитерский или крестить кого-либо". И другое многое отвратительное вместо увещевания учительного они написали...

Но народ языческий их упрекнул, и посрамил, и не принял, и отправил (восвояси), смущенных и пристыженных. Ибо они ска­зали им: "Мы о вас, кто вы такие, не знаем и вас не примем. От вас не будем креститься, но того, кто крестил народ нобадов, его мы примем, и от него мы крестимся. И того, что вы на него на­говорили, мы не принимаем, ибо мы видим, что враги его — вы и из зависти к нему такое говорите вы. Поэтому ступайте, уходите из земли нашей, дабы вам не умереть жалким образом". И так они ушли оттуда. И ни они сами, ни то, что они сказали, не было принято благодаря действию Божию, который увидел умысел их, и извращенность, и ревность их противную.

Глава 51

История путешествия блаженного Лонгина в землю алодеев, и обращения их, и крещения их от него с радостью.

Тем временем царь народа алодейского направил послов к царю нобадов, (прося), чтобы послан был Лонгин, епископ, на­ставить его и крестить его и народ его. И от благости Божией, ясно видно, была забота об обращении того народа. Поэтому же возбудил Господь дух Лонгина пойти и войти к ним. И так, горюя о том, что он покидает их, отправили его царь, и вель­можи его, и правители его с людьми, знающими пустыню. Од­нако же он сам, как сообщает в письме своем, заболел и спут­ники его, а также И верблюдов из (числа вьючных) животных, которые были вместе с ним в пустыне, из-за сильной пустын­ной жары сдохли вместе с прочими. Но к этим (несчастьям) добавилось еще (и то), что народ, называемый макориты, [15] и Царство иное между двумя царствами теми находились. И когда узнал царь их, что Лонгин отправился в путешествие, то побудил его сатана завистью своею расставить наблюдателей на всех тропах царства его, на всех дорогах, в горах и в доли­нах до моря Тростникового, [16] дабы схватить Лонгина и таким образом препятствовать спасению народа великого алодеев. Но Бог разрушил его (замысел) и ослепил глаза тех, кто хотел схватить его. И он прошел между ними и двигался (своим пу­тем), и они не увидели его. Когда же достиг границ царства того, в которое он шел, и узнал (об этом) царь, (то), как он сообщает в письме своем, послал одного из вельмож своих по имени Аитекья, [17] и он принял его с почетом и с пышностью большой устроил вход его в землю их. И когда он приблизился, то тот царь вышел встречать его и принял его с радостью ве­ликой. И войдя, он проповедовал народу его и всем вельможам его слово Божие, и они открыли разум свой и приняли с ра­достью (то, что он сказал). И после нескольких дней наставле­ния крестился и царь, и все вельможи его, и постепенно, со временем, народа множество. И, таким образом, будучи счаст­лив и радостен, царь письмо благодарственное царю нобадов написал, которое таково.

Глава 52

О письме царя алодеев к царю нобадов.

"Мы помним любовь твою, господин мой, брат наш Орфиоло, [18] ибо ты показал сам, что ты родич истинный мой, и не только по плоти, но также и по духу, послав мне сюда отца нашего общего духовного. И он указал мне путь истины и свет истинный Христа, Бога нашего, и крестил меня, и вельмож мо­их, и весь род мой. И во всем дело Христа множится, и я на­деюсь на Бога святого, и забочусь я о даровании тебе отдохно­вения и врагов твоих изгнании из земли твоей. Ибо он не только твой враг, но также и мой, ибо земля твоя — моя земля и народ твой — мой народ. Поэтому не унывай ты, но мужайся и крепись, ибо невозможно для меня пренебречь тобою и зем­лею твоей, особенно же теперь, когда я стал христианином с помощью отца моего, святого отца Лонгина. Поскольку же мы нуждаемся в службе церковной, приготовь для нас, ибо ожидаю я, что (необходимое) для обеспечения (ее) ты пошлешь мне. От­вет тебе я дам, но в день праздничный я не хотел писать, как бы не согрешить письмами моими. Но не волнуйся, но мужайся и укрепись, ибо Христос с нами".

Таким было письмо, которое тот новообращенный — царь алодеев — царю нобадов написал.

И еще также выдержка краткая из письма блаженного Лон­гина, которое из земли той он написал и послал царю нобадов, дабы тот переправил его в Александрию, что он и сделал. В сокращении письмо таково.

Глава 53

 Часть письма Лонгина епископа.

"...дабы не пересказывать вам огорчения и не удлинять письмо, все подобные темы я опустил, и, во-вторых, то, что обрадует всех вас, истинных христиан и православных подлин­ных, я рассказываю...

Он (т. е. Бог) спас меня от тех, кто охотился за душою моей, и сквозь них провел меня, и ослепил глаза их, так что они не уви­дели меня... Все, кто были со мною, недостойным, заболели, от великого до малого. Когда же я, ничтожный, первым заболел, то справедливо было сие, то, что я первым был наказан, ибо причи­на тут — грехи многие и проступки многие, в которые я впал. И не только мы сами сделались больны и отчаялись в спасении на­шем, но и те (вьючные) животные, что были с нами, сдохли, не перенеся жары, засухи в горах и затхлости воды. И сдохло у нас 17 верблюдов. И когда узнал царь алодеев намерение мое отдать самого себя и прибыть к нему, он послал одного из вельмож по имени Итика, который с пышностью большой отвел меня в землю его. И по прибытии нашем на берег реки мы взошли на корабль, и царь, узнав, обрадовался, и сам вышел встречать нас, и принял нас с радостью великой. И милостью Бога мы научили и крестили его, и вельмож его, и весь род его. И дело Божие множится еже­дневно. Но поскольку есть некоторые аксумиты, которые в бо­лезнь хвастливую Юлиана [19] впали... мы дали знать им истин­ность веры и потребовали от них, чтобы письменно отреклись от ереси, и их подтверждение получили".

И снова вслед за другим (он продолжает): "И да научатся все правители и народ ваш, духовно радуясь, возносить благо­дарение со славословиями Богу нашему, милосердному к лю­дям, ибо все его дары неисчислимы. И пусть позаботятся отцы, чтобы послать сюда епископов, которые смогли бы работать и служить в сем деле божественном... Ибо тысячи тысяч тех, которые к спасению прибегают здесь и к прославлению того, кто Спаситель всех нас, — Христа...".

Это самим святым Лонгином было написано. Выдержки же из них (т. е. записок) я представил. И он послал (записи свои) из земли алодеев царю нобадов, написав ему, чтобы он пере­правил их в Александрию. Тот, посмотрев, отправил письма его в Александрию Феодору, патриарху, которого поставил Лонгин. Тогда же написал ему и тот царь письмо, чтобы со­общить о прибытии Лонгина, и уходе его из страны, и об ис­пытаниях и трудностях, которые стояли перед ним, и о под­держке, которая по доброте Божией была ему, и все остальное, что в восхищении он написал таким образом.

Письмо царя нобадов Феодору Александрийскому:

"Прежде всего особенно прошу я здоровья во Христе вам, отцы блаженные. И еще да будет известно, что 7 месяцев назад послал сюда (письмо) царь народа могущественного алодеев, того, что в Эфиопии. И он принял отца моего святого, Лонги­на, епископа, дабы тот крестил его. И это было сделано со­гласно тому, что написал мне царь и тот святой отец мои. Ибо, когда я сперва рассказал отцу моему о сем начинании, он тот­час с готовностью и волей доброй принял его. И убедил меня сделать благодеяние ему, И каждый день он убеждал меня, го­воря: „Мы не должны пренебрегать сим делом, ибо оно — Божие". Но из-за злых намерений того, кто между нами (т. е. нобадами и алодеями), того царя макоритов, я послал его, святого отца моего, к царю блеммиев, дабы тот сопроводил его туда дорогами вглубь от него. Но узнал то, что было ска­зано, макорит и поставил сторожей своих на всех тропах цар­ства, как в горах, так и в долинах, вплоть до моря Тростнико­вого, желая захватить отца моего и приостановить то дело доброе Бога, как написал мне сюда отец мой, дабы рассказать мне. И великим было утомление и горькими испытания душев­ные и телесные, которые он перенес в земле блеммиев, и вместе с тем возросли у него стеснение большое и нужда. Но такое злое намерение противника не смогло погасить готовности свя­того отца моего делать дело Божие. Но Господь, Бог наш, на­правил пути его и тропы его, святого отца моего, так, что он избежал дорог долгих и застав сильных, хотя караван верблюдов и других животных он потерял. Но Бог помог ему и со­хранил его, и он прибыл в страну, и был принят царем и всем народом с радостью. Он научил и крестил его, царя, и весь народ его, как известно из письма того, от него посланного сюда. И еще то да будет известно, как сопровождал отца моего Господь, Бог всех, и как вошел вместе с ним, дабы удивились удивлением великим тому, что он сотворил через него. Ибо, когда дядя мой, царь, и предки его царственные должны были отправлять посольство в то царство, то посольство в общем продолжалось 8 или 10 лет. Таков был (по времени) путь его туда. Сей же святой отец мой, когда вошел в ту землю, через 200 дней прислал нам посольство от царя, в то время как мно­гие из послов прежних наших не возвращались оттуда вовсе.

И чтобы не делать рассказ слишком долгим, послал мне отец мой сюда письма, дабы я переправил их вам. И вот я по­слал их через посла его. И есть в них все, что случилось с ним, и все, что он сделал. То. что стало известно из послания его, то также и вы там сделайте известным, ибо было бы некрасиво для блаженства нашего скрыть и пренебречь всем этим. Гораз­до лучше святейшеству вашему помочь святому отцу моему мо­литвами вашими святыми".

Сию выдержку из письма царя нобадов здесь помещаем мы как подтверждение истории, дабы засвидетельствовать ею все происшествие божественное. Тогда же два других письма по тому же самому поводу он написал, но из-за длиннот повест­вования мы помещать их не станем... Сие же с помощью Бога в год 891 [20] совершилось, и нами для памяти помещено.

Глава 55

О Феодоре, который Лонгином был сделан папой Александрии.

Феодор тот, который Лонгином был сделан епископом в Александрии, в течение тех 4 лет ни разу не получил ответа от Павла. [21] Хотя он много раз писал ему, но ответа на письма свои не получил от него. И к тому же Лонгин ушел далеко к тем племенам, которые стали христианами во внутренней (об­ласти страны) Куш.

13. Алодеи — форма этнонима свидетельствует о его заимствовании из гре­ческого языка.

14. Кушиты —жители страны Куш (др.егип.), Эфиопии (др. греч.), т. е. мероиты.

15. Макориты — форма имени в сирийском тексте свидетельствует о заимст­вовании его из греческого языка.

16.  Море Тростниковое — постоянное наименование, даваемое сирийскими авторами Красному морю в соответствии с постбиблейской традицией.

17. Аитекья, Итика — в сирийском тексте написание имени варьируется. Воз­можно, это искажение греческого имени Евтихий.

18. Орфиоло — возможно, искажение греческого имени Еврипил.

19. Юлиан — Юлиан Галикарнасский, монофизитский епископ, основатель одного из течений в монофизитстве; его сторонники составили отдельную цер­ковь. Лонгин, как и Иоанн Эфесский, был сторонником павлитского направле­ния в монофизитстве.

20. Год 891 — датировка по селевкидской эре, принятой у сирийских авторов, т. е. 580 г.

21. Павел — настоятель одного из александрийских монастырей, монофизит, в 550 г. был возведен в сан патриарха Антиохии.

Перевод выполнен по изданию: Joannes Ephesinus. Historia ecclesiastica  pars tertia / Ed. E. W. Brooks. Parisiis; Lovanii, 1935—1936 (CSCO. SS. Ser. 3. T. 3).

Источник: Н.В. Пигулевская. Сирийская средневековая историография. Исследования и переводы. С-Петербург, 2000 г.