На главную
страницу узла
На главную
страницу библиотеки
Наша библиотека
Арх. Иннокентия Херсонского
СЛОВО
ОГЛАСИТЕЛЬНОЕ
Какой,
слушатели, враг у нас, самый первый и самый
последний, самый злобный и самый коварный.
Грех. Это враг самый первый: ибо кто лишил
нас образа Божия, изгнал из рая сладости,
поселил на сей земле бедствия и печалей?
Грех. Это враг самый последний: ибо кто
отлучит навсегда грешников в последний
день от лица Божия, покроет их стыдом и
проклятием пред всем миром, и низринет
невозвратно во ад к диаволу и аггелом его
на мучения вечныя? Грех. Это враг самый
ужасный: ибо он губит нашу душу и тело,
омрачает ум, порабощает страстям волю,
оскверняет сердце, подвергает нас
болезням, предает смерти и тлению. Это враг
самый коварный: ибо чего не употребляет
грех к поражению и плену нашему?
Употребляет и нашу силу и наше безсилие, и
наши страсти и самыя добродетели,
употребляет даже благость Божию, даже
безценныя заслуги Искупителя нашего,
внушая грешнику, по надежде на них,
безстрашие и нераскаянность. По всему
этому грех, как справедливо заметили св.
Отцы Церкви, ужаснее самого диавола: ибо и
диавола из Ангела светоноснаго грех
сделал духом отверженным.
Судя по такой жестокости и
коварству врага нашего— греха, надлежало
бы ожидать, что мы будем крайне осторожны
против него, и постараемся брать заранее
все меры против его нападений и лукавства;
что сражение со грехом во всех его видах
сделается постоянным и главнейшим
подвигом всей нашей жизни; что для победы
над грехом или по крайней мере для
избежания поражений от греха, мы будем
употреблять все способности и силы наши,
все средства и пособия и естественныя и
благодатныя; что в случае поражения и ран,
нам причиненных, немедленно будем
возставать от падений, вознаграждать
потери, врачевать раны, избегать тех мест и
случаев, кои были для нас опасны и гибельны;
что все близко или отдаленно приводящее ко
греху, сделается для нас чуждым и
отвратительным; все, что защищает или
избавляет от греха, любезным и драгоценным.
Но посмотрите на мир и род человеческий,
посмотрите на других и себя самих, — и
увидите совершенно противное. Малая
только, весьма малая часть людей ведет ту
святую брань со грехом и пороком, которую
бы. всем и каждому вести надлежало. Другие
если начинают по временам сражаться с
общим врагом, то, во-первых, по временам,
без надлежащаго постоянства и твердости;
выходят притом на брань, не собравшись со
всеми силами, не обдумав плана действий, не
сообразив цели и средств, без твердой
решимости победить или умереть; посему и
прекращают ее при первом малом успехе или
неуспехе, забыв, что брань со грехом должно
вести до конца жизни. Большая же часть
людей и не думала никогда о том, что
надобно сражаться со грехом; вместо
ненависти к сему врагу и удаления от него,
сами ищут нападений и плена, сами идут в
стан вражий, предают себя в его волю и
требуют постыдных уз и приказаний, со всею
готовностью носить первыя и исполнять
последния.
Что причиною, что такой
ужасный и непримиримый враг, как грех,
находит себе в нас так мало противуборства
и так много послушания и благоприятства?
То ли, что нам недостает силы и средств к
сражению с ним? Нет, сего нельзя сказать:
ибо хотя мы, но коварству сего же врага,
лишились первобытных сил на доброе, коими
снабжены были при сотворении нас, но все
еще имеем столько способности, что можем
питать, по крайней мере, постоянное
отвращение ко греху и его ядовитым
соблазнам. С другой стороны, каждому из нас
святою верою нашею даруются силы и
средства новыя, не меньшыя тех, коими
обладали мы некогда. Что сих новых средств
и сил достаточно для совершенной победы
над грехом,—свидетель тому целый
многочисленный лик святых Божиих, кои, быв
во всем подобны нам, обложенные тою же
бренною плотию, находясь среди тех же
соблазнов, сражаясь с теми же напастями,
терпя то же, и стократ большее, не
усумнились выйти на сражение со грехом,
поражали его во всех его видах, остались
наконец совершенными победителями: и
теперь, свободные от всякаго греха,
исполненные всех совершенств,
блаженствуют на небе, будучи готовы
помогать нам во всяком греховном
обстоянии нашем. Итак, не безсилие наше
виною того, что ужасный враг наш — грех так
ненаказанно господствует над нами. Что же?
Между причинами сего печальнаго явления
одна из самых главных—неведение,—то, что
большая часть людей не знает своего врага
и его ужасных свойств, не знает до того, что
почитает его за своего друга. По-видимому,
странно не знать греха тем, кои грешат
непрестанно; но в самом деле так. Увы, мы
знаем, слишком знаем грех, для того, чтобы
грешить; но не знаем, как должно, греха для
того, чтобы избегать его и ненавидеть! То
есть, мы знаем ту сторону греха, которую он
сам показывает нам, дабы обольщать нас, и
не видим той стороны, которою он губит нас
и посему самому старается всячески
сокрывать от нас. В сем случай большая част
людей подобна младенцу, который, видев
несколько раз разнообразныя движения змеи
и красивый перелив цветов ея на солнце, но,
не имея никакого понятия о яде ея, начал бы
уверять, что он хорошо знает, что такое
змея. При таком полузнании младенец готов,
пожалуй, уверять, что змея прекрасное
животное и что ее стоит иметь на своих
руках, у своего сердца. Большая часть
грешников совершенно подобны сему
младенцу: иначе как изъяснить безумныя
похвалы греху и порокам, слышимыя нередко
из уст бедных грешников? Как понять, что
многие не только грешат непрестанно, но и
хвалятся своими грехами? Утверждать, что
они дошли до ожесточения нравственнаго и
прямо ищут во грехе своей вечной погибели?
Но этого бывает не видно в сих несчастных
людях; и они сами первые ужаснулись бы,
если б кто начал производить их
греховность из сего ужаснаго начала. Нет,
они ищут во грехе не погибели себе, а
блаженства; и думают найти его в нем потому,
что, подобно младенцу, видят только
красивую пестроту змеиной кожи, и не видят
жала и яда змеиного. Если бы они же увидели
ясно последнее, поняли, какой яд
сокрывается в сладости греховной, и
убедились совершенно, что последняя греха
зрят прямо во дно адово; то первые, может
быть, поспешили бы навсегда разстаться со
грехом, прокляли бы все наслаждения его, и
решились не рабствовать своим страстям, а
сражаться с ними на смерть.
При таком положении дела,
очевидно, нет ничего нужнее, как
распространять между людьми истинное
понятие о грехе и его ужасных последствиях.
Всяк, кто может, должен делать сие, должен
всяким способом, при каждом удобном случае,
сообщать другим, что он знает о яде
греховном, какое его действие и какия
против него надежныя средства. Это
обязанность каждаго самая священная! —
Ибо судите сами, не так ли именно поступаем
все мы, когда идет на нас какая-либо
ужасная язва: не разспрашиваем ли тогда
друг друга, не разсказывает ли каждый, что
он знает о язве, на кого и когда она
особенно нападает, что ее привлекает и что
ей противно, чем можно предохранить себя
или избавиться от нея? Но какая язва может
сравняться с язвою греховною и ужасными
опустошениями: производимыми ею в роде
человеческом? Посему нет долга в отношении
к братиям нашим священнее того, как
предостерегать их от греха, и для сего
вразумлять в ужасное свойство его—убивать
нашу душу и тело. Это самый полезный
предмет для собеседования наставников с
учениками, родителей с детьми, домовладык
с домочадцами, людей просвещенных с
простолюдинами.
Но, если на ком всецело лежит
священный долг обнажать порок от всех
личин его, и показывать все его ужасныя
последствия, то на пастырях Церкви. По всей
справедливости должно сказать, что в сем
наипаче должно состоять попечение о душах,
им вверенных. Ибо все истины спасения, как
ни благотворны оне, не произведут
желаемаго действия над грешником, доколе
он не убедится и не возчувствует, что
состояние греха, в коем находится он, есть
состояние самое ужасное и погибельное.
Чувствуя сию истину, и мы,
братие, по долгу звания нашего, решились в
наступающие дни святаго поста избрать
постоянным предметом для собеседований
наших с вами, грех и его ужасную ядовитость.
Если бы слово наше не в состоянии было
возбудить чьего-либо внимания, то теперь
самое время возбудить его. Ибо в
продолжение поста каждому из нас надобно
приступать к покаянию и исповеди: это
самых невнимательных заставляет
размышлять о грехе. Итак, будем размышлять
вместе и вслух: против общаго врага нашего
соединимся общими силами. Для сего, при
помощи благодати Божией, разсмотрим, во-первых,
что есть грех в существе своем, откуда он, и
какие его виды; во-вторых, изследуем, чем
грех соблазняет нас, и постараемся сорвать
с него все обольстительные личины; в-третьих,
пройдем мыслию по путям беззакония и
покажем, куда приводят они. Собеседование
о сих предметах может послужить для всех
нас вместо приуготовления к таинству
покаяния и исповеди. Аминь
Я приглашаю Вас присылать
интересные для читателей и Вас работы
Николай
П р а в о с л а в н а я с т р а н и ц а Н и к о л а я А р д а б ь е в с к о г о